Друзья развернулись на сто восемьдесят градусов и легли в дрейф.

Порыв раскаленного ветра меркурианской пустыни заставил сердце Кемаля запеть. Даже безжалостный жар солнца, добела раскаливший небо меркурианского утра, казался желанной переменой по сравнению с недрами вентиляционной системы Меркурия Первого. Кемаль услышал, как за его спиной захлопнулся люк «шаттла», услышал, как взревел его двигатель, отправляя челнок в обратный полет на Меркурий Первый, но не обернулся. Дьюэрни провожала челнок взглядом, пока он не скрылся из виду.

— Улетел, — сказала она.

Ее голос в переговорном устройстве звучал спокойно и твердо.

Кемаль кивнул. Челнок доставил его к кораблю, на котором он прилетел на Меркурий. Его опоры ушли в мелкий песок — шасси не было рассчитано на рыхлую почву пустыни. Добравшись до носа «Стингера», он стянул с него маскировочный чехол, открыл люк и вскарабкался на пилотское место. Некоторое время он настраивал связь на нужную частоту и подключал переговорное устройство, вмонтированное в шлем, к более мощному бортовому компьютеру связи.

— «Повстанец-1», я «Повстанец-3», ответьте.

Немедленного ответа можно было не ждать. Передача Кемаля должна была пройти через три спутника связи, чтобы достичь Бака, и это занимало некоторое время. Наконец сквозь шумы и помехи линии связи донесся голос Роджерса:

— «Повстанец-3»! «Повстанец-1» слушает. Каково ваше положение?

— Я на свободе. Связь веду со своего корабля. Стартую сразу же. Как понял?

— Понял, Кемаль. Что с женщиной? — спросил Бак.

— Она тоже здесь. Благодарит за то, что ты нас выручил.

— Пусть благодарит Хьюэра. Выбирайся оттуда, пока Гавилан не изменил мнения насчет своего сына!

— Понял вас, — ответил Кемаль, и Бак отключил связь.

Высокий рост Дьюэрни позволил ей дотянуться и пожать его руку.

— Удачи тебе. Я жалею, что втянула тебя в эту историю.

— А я нет, — ответил Кемаль и встряхнул ее ладонь. — Мы еще встретимся.

Дьюэрни кивнула, отступая, пока расстояние не прервало их рукопожатия. Она помахала рукой, и Кемаль вернул ей прощальный жест. Потом нажал клавишу, и люк кабины захлопнулся. Когда он запустил двигатели, Дьюэрни побежала в укрытие. Он так и запомнил ее — стройная фигурка, исчезающая в вихрях желтой пыли.

Получив подтверждение от Кемаля, Бак двинулся прочь от корабля Гавилана, добавив к полной мощности двигателя мощность стартовых ускорителей. Пока «Крайт» набирал скорость, Бак послал меркурианскому принцу прощальный привет.

— Ох, и везучий же ты, Далтон! — пропел он в переговорное устройство, выходя за пределы досягаемости.

— А тебе не повезло, Роджерс, — донесся ему вслед разъяренный голос Далтона. — Я буду охотиться за тобой по всей Солнечной системе!

Ему ответил смех Бака, раздававшийся в линии связи, пока он не переключился на рабочую частоту сил НЗО.

— «Орел—Лидер», говорит «Повстанец-1». Выходите в точку встречи. Расчетное время плюс три минуты.

— Говорит «Орел—Лидер». У нас неприятности!

Бак еле смог расслышать голос товарища.

— Вашингтон, в чем дело? — спросил Бак.

— Целый отряд крейсеров РАМ. Около десяти. Они действуют по системе Гавилана. Пыли столько, что можно слепить из нее астероид. Они взяли нас в капкан, — говорил Вашингтон сквозь разряды помех.

— Понял, «Орел—командир», — ответил Бак. — Они пытаются удержать вас, пока не кончится топливо, чтобы потом расстрелять.

— Я тоже так думаю, — подтвердил Вашингтон.

— Я заставлю их кое о чем подумать. Если увидите просвет — уходите в него.

Ответ Вашингтона потерялся в помехах, и Бак мог только надеяться, что он принял его последнее распоряжение. Он переключил режим датчиков, настраивая их на максимальную дальность. Через мгновение он увидел на экране марсианские крейсеры и облако пыли. Он продумал план боя, который бы дал ему возможность одержать верх над четырьмя крейсерами, переключил управление лазерами на компьютер наведения и включил полную скорость. Компьютер должен был открывать огонь всякий раз, когда его сенсоры улавливали цель. Роджерс должен был иметь возможность полностью сосредоточиться на полете. Он понимал, что должен как можно лучше использовать свое преимущество.

Он налетел на крейсеры прежде, чем они успели приготовиться к встрече. Они кружили вокруг облака, выстреливая все новые порции дезориентирующей пыли, окутавшей его товарищей. Он стремительно нырнул, надвигаясь на четырех черно-красных хищников, забавлявшихся со своими жертвами. Лазеры, ударившие в силовой щит одного из крейсеров, заставили защиту рассыпаться дождем искр. Он уже пронесся мимо. Замеченный отрядом РАМ, он развернулся на новый заход, на этот раз проложив траекторию с кормовой стороны трех других крейсеров.

Когда Бак развернулся после второго захода, он увидел, что два корабля покинули строй, окружавший пылевое облако. Он выбрал новый корабль и бросился на него, оставаясь вне пределов досягаемости двух других, покинувших строй, кораблей. Он атаковал крейсер, на этот раз воспользовавшись гироснарядом. Он специально направил снаряд в хвост корабля, который был почти свободен от пыли. Когда снаряд приблизился к крейсеру, входя в зону помех, он начал рыскать, сбиваемый с курса пылью, но затем все же скользнул прямо к цели. Защита крейсера была пробита, и хвост корабля украсился черным шрамом.

Бак метнулся в сторону, уходя от отряда. На этот раз за ним пошли два крейсера. Он замедлил скорость, позволяя им подойти поближе. Когда из носовой части первого вылетели пылевые снаряды, он рванулся вперед, стремительно развернул на хвосте свой крошечный корабль и пошел назад, на второй крейсер, сверкая своими лазерами. Он нанес по крейсеру удар и включил носовые ускорители. «Крайт» встал на дыбы.

Два крейсера сновали вокруг него, пытаясь загнать в пылевое облако. Они двигались с невероятной для их класса скоростью, описывая один вокруг другого ставосьмидесятиградусные повороты. Но как бы ни быстры они были, истребитель Бака был быстрее. Он выскользнул из ловушки, как арбузная косточка из пальцев. Бак рывком включил двигатель на полную мощность и повел истребитель вокруг пылевого облака, подбираясь к оставшимся восьми крейсерам РАМ снизу.

Он направил свои лазеры в брюхо двоим из марсиан, сопроводив каждый залп гироснарядом. Один из снарядов ушел в сторону, сбитый с пути помехами, второй удержался на курсе и попал крейсеру в бок. Ужаленный корабль попятился, выбираясь из пыли навстречу пилоту НЗО.

Пылевое облако продолжало оставаться таким же плотным, как и раньше, но Вашингтон и Егер, находившиеся внутри него, заметили появление в нем более темного размытого участка. Пока они вглядывались, пыль там, где находился покинувший строй крейсер, слегка рассеялась, и они увидели сквозь алмазную пыль свободное пространство. Двое попавших в ловушку пилотов едва могли видеть друг друга, не говоря о возможности связи. Вашингтон осторожно покачал крылом. Егер ответил ему тем же.

Вашингтон окинул взглядом приборную доску. Он не имел ни ориентира, ни связи, ни датчиков. Глубоко вздохнул и подал рукоятку вперед.

— Ну, давай, детка, — шептал он про себя. — Вывози меня отсюда.

«Крайт» поплыл вперед. По смотровому стеклу кабины ползли струйки дезориентирующей пыли, похожие на капли дождя. Егер следовал вплотную за Вашингтоном. Время, казалось, тянулось бесконечно, но наконец перед ними открылся черный проем. Словно бегунам на финише дистанции, им казалось, что мир бесконечно медленно ползет им навстречу, безразличный к их желаниям и усилиям. Когда корабли вынырнули в открытый космос, Вашингтон обнаружил, что все это время он непроизвольно сдерживал дыхание. Он с всхлипом выдохнул.

— Что это было, сэр? — поинтересовался Егер по линии связи. Его голос вибрировал от избытка адреналина.

За стеклом летного шлема Вашингтона сверкнула улыбка. Глаза пилота искрились воодушевлением.