тотчас же рухнули на камни, забрызгав кровью своих товарищей. Оба вождя

ошарашенно крутили головами, но

везде, везде было одно и то же: громадные люди в гладких черных одеждах. Вдруг

ряд чужаков раздался, и к

плясунам приблизился высокий человек, за спиной которого висел длинный, почти до

пят, плащ, подбитый

алым. На боку у него был меч в черных с золотом ножнах. Он легко, словно

ребенка, отодвинул в сторону

крепкого молодого воина, попытавшегося заступить ему путь, - тот едва дорос ему

до плеча, и неожиданно

для всех обеими руками схватил вождей за бороды.

 Старшего из вождей знали как человека, не ведающего страха. Он родился под

кровом прославленного

охотника, державшего у своего ложа семерых жен, которые принесли ему множество

сыновей. Вождь был

старшим из них. Остальных своих братьев он убил в тот день, когда их отец

отправился на вечную охоту за об-

лака, в тучные земли далеких предков. Он вырос самым сильным и самым

безжалостным. Он видел черных

людей далеко в горах; они были слабы и неповоротливы, они сами боялись своего

могучего оружия, и он уби-

вал их, смеясь всякий раз, когда этим безбородым и ничтожным все же удавалось

подстрелить кого-нибудь из

его охотников. Хороший охотник никогда не позволит, чтобы его убила дичь, а

плохим не место среди гор: та-

ков закон. Но сейчас, скосив глаза вниз и посмотрев на черные пальцы,

вцепившиеся в его бороду, вождь вдруг

ощутил, как подгибаются колени, а по ляжкам течет что-то горячее. Черный

человек, держащий его, ничем не

походил на тех безбородых, что встречались ему раньше. Те боялись его,

стремились спрятаться или убежать, и

иногда он позволял им это - просто ради забавы. Этот же не просто не испытывал

страха, наоборот, это от

него шла волна ужаса, безразличная, как ледяной ветер, за мгновения

промораживающий насквозь душу самого

сильного воина.

 - Этих двоих отвести в сторону, - приказал Ланкастер, вытащив обессилевших

от переживаний вож-

дей из толпы воинов. - Остальных сжечь. Евнухов и женщин, естественно, не

трогать. В городе есть еще кто-

нибудь?

 - Все мужчины здесь, на площади, - доложили ему из-за плеча. - В домах

только женщины и не-

сколько кастратов.

 - Прекрасно. Дитрих, приступайте.

 Подполковник Йорн Дитрих, командовавший штурмовым дивизионом, который

принимал участие в се-

годняшней операции, махнул рукой, и его солдаты без единого звука бросились на

три с лишним сотни муж-

чин, растерянно топтавшихся посреди площади. Кое-кто предпочел встретить врага

ножом или прикладом ру-

жья - таким сворачивали шеи или ломали позвоночник, бросая искалеченных, но еще

живых тут же под ноги.

Через несколько минут все мужское население городка, уже разоруженное, было

загнано в угол площади между

колодцем и глухой каменной стеной и плотно спрессовано. Они стояли, тупо

таращаясь на странных и ужасных

чужаков: мало кто, кажется, понимал, что теперь те самые безбородые пришли к ним

взыскать долги. Солдаты

отбежали на несколько шагов, две роты кое-как выстроились полукругом и открыли

огонь.

 Когда площадь наполнилась страшным многоголосым ревом расстреливаемых из

излучателей людей, ко-

гда на древние камни хлынули потоки крови, Ланкастер взял одного из вождей за

шиворот и внимательно за-

глянул ему в глаза.

 Там не обнаружилось ровным счетом ничего, кроме тупого животного ужаса.

 И еще воняло так, что пришлось включить подачу кислорода в шлем.

 - Ваша милость, - вызвал его один из ротных. - Все дома кое-как почищены

по второму кругу, нашли

небольшой арсеналец. Что с этим делать?

 - Зенитные установки есть? - спросил Ланкастер.

 - Так точно, четыре древних "Ландскнехта", все пустые, ракет не нашли ни

одной.

 - Из пушек повытаскивайте испарители и сожгите, а стволы бросьте в реку.

Ракетницы возьмите с со-

бой.

 "Ну вот и все, - с некоторым облегчением подумал Виктор. - Конечно,

"Ландскнехты", а не "Панцер-

трапперы" или, паче чаяния, "Ундины". Вот все и встало на свои места... прямой

наводкой, по визуально обна-

руживаемой цели. Ну что ж... посмотрим, что вы мне расскажете, ребятки".

 - Унтер! Эту парочку - в какой-нибудь из грузовиков, от них страшно

воняет. Я забираю их с собой.

Дитрих, сворачиваемся!

 Женщины лежали на камнях ничком, прикрывая голову руками, и не было на

свете силы, способной

поднять их на ноги. Они не видели, как солдаты деловито покинули площадь,

оставив после себя гору изуродо-

ванных трупов и отвратительный запах горелого человеческого мяса. Едва последний

из солдат пропал из виду,

из-под чашеобразного большого барабана вылез безбородый музыкант и подскочил к

своему товарищу, сжав-

шемуся в комок у стены трехэтажного здания с зеленым замшелым фасадом и плоской

крышей. Что-то запи-

щав, он встряхнул его и потянул кверху. Остальные, барабанщики и виночерпии,

прятавшиеся за воротами,

осторожно выползли на свет. Едва глянув на залитую кровью площадь, они

побледнели, один тут же сел на

свой барабан - его не держали ноги. Других мужчин в городке не осталось.

2

 Ланкастер появился в БИЦе неожиданно - его ждали почти час, Чечель трижды

предлагал соорудить

партию в покер или хотя бы развлечься костями, Барта-лан уже погрузился в какие-

то свои документы, осталь-

ные мрачно молчали, дымя сигаретами, и вдруг бахнула тяжеленная бронедверь, в

красном полумраке появи-

лась долговязая черная фигура:

 - Где клиенты? Готовы?

 - Я запер их в резервном посту связи, - отозвался Чечель. - Чтоб они тут

не воняли. Осинский. - об-

ратился он к своему анестезиологу, дежурившему в центре для присмотра за

пленными, - выводи голубчиков.

 - Вы их что, не отмыли? - неприятно удивился Ланкастер, глядя, как

огромный, выше его самого, ка-

питан отпирает почти незаметную дверь в дальней стене.

 - Естественно, отмыли, - хмыкнул начмед. - Это я так...

 Находившиеся в БИЦе зашевелились. Мелькнул желтый свет из резервного

поста, и все увидели двоих

низкорослых мужчин с длинными черными бородами, одетых в серые госпитальные

балахоны. Ничего воинст-

венного, а уж тем более внушающего страх, в их облике не наблюдалось, наоборот,

теперь сами они выглядели

жалкими и перепуганными. Гигант Осинский усадил пленных вождей в два специально

закрепленных кресла

под тыльной, наименее загруженной аппаратурой стеной и включил над их головами

яркий узконаправленный

плафон. Ариель Барталан закончил работу, выгрузил из инфора кристаллодиск и,

протянув руку куда-то в по-

лумрак, врубил транслинг.

 - Готовы, - доложил он.

 Ланкастер молчал, всматриваясь в свою добычу.

 Он видел большие, черные, как угли, глаза, наполненные ужасом и

растерянностью. Кривые потемнев-

шие зубы меж подрагивающих бледных губ; испарину на низких смуглых лбах. Тот,

что постарше, мял на ко-

ленях складки своего нелепого одеяния, время от времени поднимая взгляд, чтобы

судорожно оглядеть сидя-

щих перед ним - в красном полумраке - офицеров в черных куртках, узких брюках с

множеством карманов и

высоченных сапогах. Похоже, именно их сапоги, а также длинные, ниспадающие на

плечи волосы, пугали его

больше всего. Второй из вождей, остролицый, с недавно выбритым черепом, смотрел

прямо перед собой отсут-

ствующими, ничего не видящими глазами, его руки кукольно недвижно свесились