вниз. Лишь часто вздымаю-

щаяся грудь выдавала в нем жизнь.

 Генерал Ланкастер не раз смотрел в лица тех, кого считал не просто

оппонентами, а мерзавцами, про-

давшими самую суть своей человеческой природы - и делали они это, как правило,

вполне сознательно. Нахо-

дясь в здравом уме и трезвой памяти. Это были вполне состоявшиеся люди,

привыкшие не задумываясь по-

треблять все блага, предоставляемые им человеческим обществом, - права и свободы

и, особой статьей, -

безопасность, уверенность в защите, которую дает только ощущение принадлежности

к огромной и могущест-

венной "стае". И все же они почему-то забыли об этом, похоронив самую свою суть,

совершив то, что трудно

даже назвать преступлением, В глазах Ланкастера это было нечто большее, чем

измена: та, по крайней мере,

всегда объяснима. Но как можно навсегда отречься от памяти, от тысяч и тысяч

поколений, каждое из которых

вложило свою долю в создание твоей души? Смерть, по мнению Виктора, не могла

быть достойной карой этим

(людям? нет, он не мог называть их людьми - не получалось, как ни старайся!)

несчастным. И все же он уби-

вал их, потому что оставить жить дальше не мог.

 "Вот работа, - неожиданно для себя подумал Ланкастер, - хуже золотаря".

 Раньше, убивая, он старался не думать о своих мертвецах как о людях.

Просто дерьмо, которое нужно

убрать с дороги, чтобы не пачкать сапоги. Враги прекрасно понимали, что делают,

они догадывались, пожалуй,

что получится в итоге: что ж, за все нужно платить. За несбывшиеся мечты тем

более. Сейчас же перед ним

сидели всего лишь злые, испорченные дети, которым, по-хорошему, нужно было бы

как следует надрать задни-

цы и отпустить восвояси.

 Но и их приходилось убивать, потому что иначе нельзя.

 "Все это чушь, насчет благородной борьбы за свою землю и мерзких

захватчиков, которые в ней копают-

ся, - думал Виктор, глядя на мужчин в сером тряпье, - все чушь. Мы для них

просто добыча, объект охоты,

более вкусный, чем какие-нибудь местные бараны, или что у них тут водится...

охотники оказались в роли ди-

чи, поэтому они так удивлены. Не столько напуганы, - сколько удивлены. Немного,

совсем немного времени,

и страх пройдет - как только они уверятся, что я не собираюсь резать их на

жаркое. А как только пройдет

страх, появится и прежняя наглость, ведь если я не спешу их резать, значит, я

слаб. Как все это знакомо!"

 - Кто предложил лететь на птицах? - громко, с рычащими интонациями,

спросил он.

 От ментального удара транслинга, который переводил сразу в мозг, оба вождя

содрогнулись. Старший

всплеснул руками и отчаянно завертел шеей, пытаясь понять, чей голос он слышит в

своей несчастной голове,

младший же заморгал и принялся тереть кулаками заслезившиеся глаза.

 - Кто?! - крикнул Ланкастер. - Отвечать!

 Младший вцепился обеими руками в свою бороду и затрясся в беззвучных

рыданиях. Старший же нако-

нец понял, кто с ним говорит, но Ланкастера он видел лишь как огромный черный

контур в мрачном красном

свечении стоек, и страх никак не проходил. Но отвечать было необходимо, он это

понимал. Надежда, что его

все-таки не убьют, или, может быть, убьют не сразу, или... сердце трепыхалось в

груди, как раненый птенец, то

взмывая куда-то вверх, то падая вниз тупой болью в животе.

 - Ко-колдун, - прошипел он и повторил, уже громче: - Колдун. Аннат

Крылатый.

 - Птицы принадлежат ему?

 - Нет, досточтимый великан. - Старший вождь хлопал глазами, пытаясь все же

разглядеть лицо темно-

го гиганта. - Птицы принадлежат моему роду. Аннат - колдун, он воспитатель. Он

учит наездников, как вос-

питывать птенцов. Когда он приходит в мой род, куры родят благополучно. Если нет

- мы теряем много птен-

цов. Аннат умеет разговаривать с курами, когда им пора родить. Тогда они родят

много и легко.

 Проклятая железяка, фыркнул Ланкастер, что ж тебя заклинило на этих

"курах"? Простейший перевод

понятия "самка птицы"? Вот еще проблемы...

 Он машинально расстегнул карман своей кожаной куртки и достал портсигар.

Оба бородатых, увидев

вспышку зажигалки, отшатнулись и втянули головы в плечи.

 - Я бы дал этим говнюкам немного пива, - послышался голос Чечеля. - А то

они, кажется, приняли

зажигалку за кремневый замок - того и гляди, опять обосрутся.

 - Дежурный, свяжитесь со Шнеерсоном и потребуйте пару литров светлого. Мне

пускай подадут рому и

еще грогу на всех. Вообще, если что-то будет непонятно, выкачаем прямо из

мозгов.

 Пока повара несли пиво и грог, Ланкастер все так же молча и недвижно сидел

в своем кресле, потягивая

сигарку и наблюдая за пленными. Те постепенно отходили от обуявшего их ужаса,

даже младший вышел из

транса и с любопытством таращился в темноту, пытаясь разглядеть сидящих перед

ним людей.

 - Вообще странно, - вдруг сказал Чечель, - что это с ними такое:

гравитация ниже нормы, а они ка-

кие-то низкорослые и вообще дохлые. Я читал о здешних мутациях, но в имперских

отчетах сплошная путани-

ца. Одни пишут одно, другие - другое. Ясно, что тут все дело в трансуранитах, да

еще и привычка лазить по

пещерам, но все равно с точки зрения физиологии интересно. Я, по крайней мере, о

таких мутациях не слышал.

Наверное, все в комплексе - и трансураниты, и близкий СПЛИТ.

 - Ты не забывай, где служишь, - фыркнул в ответ Барталан.

 Ланкастер с улыбкой покачал головой - действительно, даже Моня, один из

самых низкорослых офице-

ров легиона, имел сто восемьдесят пять, остальные же тренадеры вымахали за два

метра.

 Перед допрашиваемыми появился повар с подносом, на котором стояли два

пластиковых цилиндра, над

которыми возвышались прелестные шапки пены.

 - Пейте, - гулко приказал Виктор, - колдовской напиток сделает вас

бесстрашными.

 - Я уверен, - опять вмешался Чечель, - что пиво-то они точно варят. Не

видел я еще людей, не

умеющих варить пиво. Хоть из дерьма, но сварят.

 По-видимому, начмед оказался прав. Опасливо принюхавшись, оба бородача

припали к своим литровым

стаканам. Потом, почти одновременно выдохнув, с удивлением посмотрели друг на

друга - оба были живы и

вполне довольны.

 - Продолжаем. Кто такой колдун Аннат? Он принадлежит к вашему роду?

 - Колдун живет в горе, - заморгал от неожиданности младший вождь.

 - Да, - подхватил старший, - в моем роду колдуна нет. Аннат живет в темном

мире, внутри гор, и он

приходит к нам, и еще к роду Эйлил, и к роду Наам, с которым мы охотимся за

перевалами, и он учит, как рас-

тить птенцов. Он - мастер птиц, колдун лечит их болезни и предсказывает, когда и

какую добычу встретят

охотники наших родов. Еще с ним ходит кузнец Беймаа, но он не живет в горе, у

него свой род, маленький, в

долине Бейа перед перевалом Желтых туманов. Он делает ружья и продает их, а наши

сыновья собирают для

него кремни.

 - Гм-м... это Беймаа принес вам те большие старые ружья безбородых,

которыми вы убили новых без-

бородых, прилетев на охоту на птицах?

 Это была чистая импровизация, но внутренний голос, которому Виктор вполне

привык доверять, говорил

ему, что все происшедшее выглядело именно так. Он не ошибся:

 - Да, это был Беймаа, это он! Мы всегда знали, что род его деда держал

большие старые ружья, взятые у

безбородых, когда деды наших дедов еще не видели небес! Аннат сказал нам, что мы

не должны идти мстить