далеко, приборы показывали его лишь на ста с лишним метрах. Роббо перевел

взгляд на курсограф и коротко выругался. Рука крутнула штурвал влево,

корректируя курс снижения... Коптер выпал наконец из плена седого марева, и в

продолговатом окошке у левой ноги Роберта помчался однообразный буро-зеленый

ковер непролазной тайги. - Накинь плащ, - сказал он Кэтрин, - здесь уже

осень... и вообще не тропики. Короткие крылья коптера неторопливо спрятались

в пазы на днище: замедлив ход, машина огибала высокий, заросший старыми

деревьями холм, и Кэтрин увидела наконец то, что Роберт называл "хижиной".

Угрюмое островерхое двухэтажное строение прилепилось к склону горы; узенькая

площадка, едва достаточная для посадки коптера, заканчивалась глубоким и

темным обрывом. Справа от дома угадывались неровные контуры какого-то

приземистого сооружения, почти целиком скрывшегося под паутиной цепких ветвей

ползуна. Дом выглядел древним. Его стены, сложенные некогда из

разнокалиберных каменных глыб, сплошь заросли бурым мхом, темные провалы

высоких стрельчатых окон показались Кэтрин глазами мертвеца. Опоры шасси

коснулись дерна, раздраженно фыркающие двигатели смолкли, и Роберт распахнул

дверцу пилотской кабины. В теплое нутро коптера ворвался холодный ветер,

несущий с собой целую гамму непривычных Кэтрин запахов: пахло прелой листвой,

смолой и чем-то еще, холодным и чужим. Она выбралась из машины, кутаясь в

свой нелепый плащ, и двинулась вслед за Робертом, который поднялся по

усыпанной листьями серой от времени лестнице и уже колдовал над замками

входных дверей. - Боже, какая глухомань, - протянула она, всматриваясь в

громаду леса, начинавшуюся сразу же за недалеким обрывом. Огромная,

окаменевшая за столетия дверь противно взвизгнула по камню, сметая в сторону

рубиново-красные палые листья, и в глубине дома неожиданно вспыхнул свет. -

Добро пожаловать в один из древнейших замков планеты, - улыбнулся Роберт, -

сейчас я запущу генератор, и здесь будет тепло и очень мило. Ты пока можешь

разжечь камин - дрова в углу за креслом. Кэтрин шагнула через порог и с

любопытством огляделась. Огромный холл, похоже, занимал больше половины всего

первого этажа. Стены были отделаны полированными деревянными панелями, на

окнах висели тяжелые коричневые шторы, пол был застелен мохнатым темным

ковром. Камин поразил ее, и не столько своими гигантскими размерами, сколько

странной формой и загадочной, совершенно нечеловеческой резьбой: казалось, по

синему камню струятся живые, пульсирующие нити, сплетаясь в игриво

подмигивающие узоры. Перед камином стояло тяжеловесное глубокое кресло и

невысокий круглый стол из потемневшего от времени красного дерева. Второе

кресло находилось в углу, и за ним действительно обнаружился небольшой запас

аккуратно напиленных смолистых поленец. Уложив их в глубине громадного очага

ровным колодцем, Кэтрин взяла с каминной полки баллончик с легко горючим

аэрозолем, брызнула на дрова и поднесла к ним зажигалку. Поленья схватились

ровным, чуть гудящим в тяге пламенем. Молочного цвета потолочные плафоны на

секунду моргнули и вспыхнули неожиданно ярким, неприятным белым светом. Мягко

щелкнула внутренняя дверь, и в холл вошел Роберт. - Молодец, - похвалил он

Кэтрин, поднося к камину замерзшие руки, - сейчас уже будет тепло во всем

доме: имперские генераторы тянут, как звери. - Имперские генераторы? -

поразилась женщина. - Но откуда? - Резерв жизнеобеспечения с какого-то

небольшого корабля. Это бунгало было выстроено очень давно, и вообще -

история у него довольно странная. Ну что ж, пора готовить ужин: за бортом уже

темнеет. Просторная кухня оказалась набита старинной бытовой техникой -

ничего подобного Кэтрин раньше не встречала. На массивной электроплите,

высокочастотных печках и посудомоечном автомате красовались выцветшие

логотипы неизвестных ей фирм, а низкотемпературный продуктовый шкаф оказался

и вовсе непонятного, явно нечеловеческого происхождения. - Интересная у тебя

хижина, - заметила она, садясь в глубокое кресло в углу кухни, - кто ее

построил?

 - Это бунгало возвели лет этак за сто до Войны, - ответил Роберт. - В те

светлые времена о Бифорте знали немногие. Галактика кишмя кишела пиратами,

контрабандистами и прочими добрыми дядями, и здесь, на Бифорте, была тайная

перевалочная база. А этот домик выстроил некий штурман одного крупного

пиратского барона, пожелавший удалиться на покой. От него остались кое-какие

прелюбопытнейшие документы, да и сам он... Знаешь, таких людей уже давно не

встретишь: представляешь, человек проболтался в космосе в общей сложности

восемьдесят лет! Что-то он такое знал, этот чертов старик... Я думаю, что у

него были какие-то основания спрятаться подальше: дом набит следящей

техникой, при желании отсюда можно засечь даже приближающийся к системе

корабль. - И все это железо работает? т- поразилась Кэтрин. - Спустя

столетия? - Да, а почему нет? Дом стоял заброшенным с довоенного времени, а

имперская техника отличалась невероятной долговечностью, сама по себе она

никогда не рассыплется. Это место совершенно случайно нашел один мой друг -

его уже давно нет в живых, - а я у него его выкупил. Дыра любопытная... Там,

за домом, находится ангар. В нем стоит довольно большой космокатер какой-то

непонятной конструкции. Мы с Арифом долго пытались понять, кем и когда он

выпущен, но нам это не удалось. Мы не можем прочесть ни одной надписи, а

Клацать кнопками наобум мы не решились - вместо запуска двигателей можно

дернуть оружейную панель, сама понимаешь... Ара в свое время честно рылся в

закрытых архивах Орегона, пытаясь определить, какой расой создана эта

конструкция, но так ничего и не добился. Роберт ловко распечатал

разогревшиеся пакеты и вытащил из темного углового шкафа прямоугольные

фарфоровые тарелки с изящными золотыми узорами. - Мясо, овощи, - сообщил он,

- на десерт - фруктовый салат. Скромно, но питательно... А пойло у меня есть

 даже могу предложить тебе имперский коньяк, ты такой ни за какие

деньги не купишь. - А ты уверен, что его можно пить? - Абсолютно, - захохотал

Роберт. - Или ты считаешь, что я привез тебя в эту глухомань для того, чтобы

отравить? Через пару минут на столе появилась пыльная пузатая бутылка с

впаянной в пластик золотой этикеткой и тяжеловесные, оправленные в серебро

стеклянные стопки. Роберт долго возился со сложной многоэтажной пробкой -

наблюдая за его тонкими жилистыми руками, Кэтрин улыбнулась. Он был слишком

странным, этот длинноволосый молодой офицер, его пронзительные черные глаза

никак не сочетались с породистым и таким юным лицом, но... В те моменты,

когда ей удавалось поймать его взгляд, Кэтрин забывала все свои сомнения -

его глаза были искренними, они не могли ей лгать, в них светилась нежность,

тепло и потаенный страх, так хорошо знакомый ей самой, - страх потерять

своего случайного попутчика... - За нас, - серьезно сказал Роберт, поднимая

свою рюмку, - да пребудет с нами Фортуна! Коньяк заставил ее задохнуться, на

глазах выступили слезы. Роббо мягко рассмеялся и подмигнул: - Ну что, можно

его пить? - По-моему, все-таки нет!.. - засмеялась в ответ Кэтрин. - Боюсь,

что я окосею, как девчонка на первом свидании. - Ну нет, - притворно

нахмурился Роберт, - а то тебя потом будет мучить многодневное похмелье...

Нет уж, ты мне нужна живой и по возможности здоровой. Я не беру с собой

никого из своей обычной команды, и нам придется управляться вдвоем. А дел у

нас будет немало. - Может быть, ты все-таки решишься рассказать мне?.. Роберт