Взрыкнул мотором, "Блюстар" Хикки сорвался с места и помчался вдоль
усаженной фруктовыми деревьями улочки. Этерлен прикусил зубами свою сигару. В
его глазах отражалось недоумение.
- Какому же идиоту могло прийти в голову устраивать разборки прямо сейчас,
накануне большого переполоха в нашем славном дурдоме? - процедил он. - Да еще и
убивать, к черту, консула? Ваши стоунвудские пираты точно спятили...
- Я вспоминаю, - ответил Хикки, - Золкин говорил, что его обвиняют в
покровительстве пиратству. Статья сто восьмая... или сто девятая пункт "а".
Сейчас уже неважно. Может, обвинители были не так уж далеки от истины, как я
думал? Эти вопросы нам нужно решать в Стоунвуде. Слушай, а что, если зайти в
столичную резидентуру Конторы?
- Исключено, - помотал головой Этерлен. - Это наша работа, о ней никто
ничего не знает - круг лиц "зеро", гриф первый. Мы не имеем права привлекать
официально действующие чины СБ или чего-то там еще... Даже с полицейским
инспектором я могу разговаривать только как частное лицо.
- Да, я знаю...
- Дед дал нам все, что может понадобиться, включая Лоссберга, - эта бочка
с ромом уже болтается где-то в окрестностях. Но язык мы должны держать за
зубами. Разве он не предупреждал?
- Предупреждал, - отмахнулся Хикки. - Но время?
- Не волнуйся понапрасну. Время у нас еще есть, тут ты просто сгущаешь
краски.
Хикки загнал машину на стоянку ресторана и выбрался из прохладного салона;
солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы жарить во всю свою летнюю мощь.
Он опустил на нос темные очки, поправил легкий камзол, который скрывал висевший
под левой рукой бластер, и подумал, что на Этерлена жара, похоже, не действует
совершенно: что в тени, что на солнце генерал выглядел одинаково невозмутимо.
Йони уже заканчивал завтрак. Перед ним стояла самоохлаждающаяся бутыль
минералки и крохотный "мерзавчик" водки, наполовину выпитый.
- Похмеляешься, что ли? - поинтересовался Этерлен, садясь за столик.
- Иди к черту, - меланхолично ответил Йони. - Я заслужил.
- Ну-ну-ну... что?
- Только что за вон тем столом, - ткнул вилкой Йохансон, - сидели двое
типов. Оба выглядели так, словно гуляли всю ночь. Наверное, так оно и было,
потому что пили они только пиво, зато много. Сперва они сидели довольно тихо,
потом один заорал чуть ли не на весь кабак: "Это им за Каспера!" Второй
посоветовал ему заткнуться, но он все равно добавил: "Остальные скоро тоже
получат, эта пучеглазая свинья - только начало".
- А потом?
- Допили и ушли.
Хикки поймал тревожный взгляд Этерлена и подозвал официанта, чтобы
заказать себе выпивку. Последние триста лет "пучеглазыми" в Империи называли
лиддан. Как правило, это прозвище употребляли астронавты или люди, так или
иначе связанные с космосом.
- Если я не ошибаюсь, - очень тихо произнес Этерлен, - месяц назад два
патрульных фрегата вместе с лидданским ударным звеном здорово потрепали
"барона" Каспара Кирпатрика: он потерял три корабля из четырех и едва сумел
уйти от них.
- Он сказал "за Каспера", - напомним Йони. - Или вообще "за каспер".
- Ты не расслышал, - отмахнулся Этерлен. - Каспар Кирпатрик... Боже мой!
Слушай, Хик, а ведь эта сволочь и в самом деле может надрать кое-кому задницу.
У него хватит сил, чтобы устроить в нашем борделе настоящий пожар во время
наводнения. Если его мальчики додумались завалить лидданского консула, то...
- То вся наша задумка может полететь к чертям.
- Еще как! Ты только подумай: если Пикинера убили за то, что он якшался с
Иголкой и с лидданами, значит, сам Иголка тоже оказывается под ударом. С кем
путался твой приятель Золкин?
- Если б я знал...
-Ч-черт!
Этерлен стукнул по столу и на некоторое время задумался. Официант принес
пиво и разделанных креветок; Хикки одним махом выпил почти всю кружку, бросил в
рот пару кусочков нежного мяса, потом полез за сигаретами. Этерлен молча следил
за его руками.
- Они нам устроят, - пробормотал он, наливая и себе - перед ним стоял
здоровенный жбан с насосом. - Как же их остановить?
- Давай потолкуем с Рупертом Лоренцо, - предложил Хикки. - В конце концов,
не схарчит же он нас. Наверное, Золкин успел-таки с ним поговорить, и ему
сейчас очень не хочется, чтобы подозрение пало на его семью. Если, конечно, он
здесь действительно ни при чем.
- Хорошо, - решился Этерлен, - Полетели. Ты, Йони, оставайся здесь. Тебе
сейчас - задача номер один: беги к себе в офис и подготовь нам фотороботы на
тех двоих ублюдков. Конечно, ситуация выглядит совершенно невероятной, но тем
не менее кое-что в ней есть. А к вечеру мы, наверное, уже и вернемся.
Лорда Руперта Лоренцо удалось обнаружить в фамильной резиденции на
восточном берегу Рога - его семейство захватило порядочный кусок побережья еще
в годы освоения планеты, когда в колонии ударила огромная волна авантюристов и
земли приобретались по древнему принципу конкистадоров: "Кто смел, тот и съел".
Конечно, на Авроре, как и на всех остальных мирах разраставшейся Империи,
разумные аборигены отсутствовали и играть в солдатики было совершенно не с кем,
зато богатств хватало с избытком. Очень скоро колонии разжирели настолько, что
стали поплевывать на больших начальников из Метрополии - но тут разразилась
война, длившаяся почти десять лет и порядком измотавшая человеческие миры. По
окончании войны начался, как положено, передел собственности, закончившийся
большим бардаком. В этом бардаке Империя благополучно пребывала уже свыше сотни
лет, и всех все устраивало. Особенно таких почтенных налогоплательщиков, как
семейство Лоренцо. Сразу после войны, когда Флот принялся задарма спихивать на
аукционах устаревшие корабли, дедуля лорда Руперта вбил почти все семейные
сбережения в приобретение двух десятков развалюх. Чуть позже началась Великая
Пиратская Эпопея, и клан Лоренцо приобрел генеральную конвойную лицензию. К
концу столетия уже ни один прокурор решительно не мог разобраться, где
кончаются Лоренцо, а где начинаются пираты.
Поняв, кто его разыскивает, Руперт почти не удивился. Золкин все-таки
успел с ним поговорить. Опускаясь на краю огромного поместья, Хикки ощущал
легкую озабоченность: в нем гвоздем сидело утреннее подозрение. Умом он
прекрасно понимал, что, даже если покойник Золкин повис-таки на не слишком
чистой совести Руперта, тот все равно не тронет его и пальцем, но вот чувства
его немного бунтовали. За последние шесть лет, почти отвыкнув от смертей и
эполет, Хикки разучился смотреть в глаза убийцам. Наверное, сейчас это было
плохо.
- Приветствую вас, мастер Махтхольф, -подтянутый, какой-то словно бы
подсушенный мужчина средних лет стоял под самым трапом. - Кажется, нас где-то
уже знакомили?
- Это было на вечеринке у губернатора Гроссмана, - улыбнулся в ответ
Хикки. - Мой друг...
Он сделал секундную паузу, размышляя, как бы половчее отрекомендовать
Этерлена, но тот вдруг сам протянул Лоренцо руку:
- Легион-генерал Пол Этерлен, Второе управление Имперской Службы
Безопасности.
Лоренцо машинально пожал узкую ладонь генерала и вдруг отпрянул, словно
разглядев средь пальцев скорпиона. Его загорелая физиономия побледнела, в
глазах сверкнул какой-то нездоровый блеск.
- Что это значит, мастер Махтхольф?! - Ему стоило большого труда не
сорваться на визг. - Что это значит? Вы прилетели ко мне...
- Ради всего святого! - Этерлен успокаивающе поднял ладони. - Можете
