Эти качества проявились в творческой деятельности когорты революционных рабочих поэтов, оставивших глубокий след в историко-литературном развитии, — М. Винчевского (1856—1932), И. Бовшовера (1873—1916), М. Розенфельда (1862—1923), Д. Эдельштадта (1866—1892). Их родиной была Россия, на традиции вольнолюбивой некрасовской, революционно-демократической и народнической поэзии которой они ориентировались. Со временем, эмигрировав в США, они продолжали борьбу за утверждение социалистических идей.
Мориц Винчевский двадцатилетним юношей вступил в ряды немецкой социал-демократии. После издания в Германии закона против социалистов в 1878 г. молодой поэт и публицист был арестован, а затем выслан из Германии. В 1884 г. он организовал в Лондоне первую еврейскую социалистическую газету «Польский еврей». В 1894 г. переехал в Нью-Йорк. Автор многих стихов, фельетонов и драматургических произведений, проникнутых идеей борьбы за торжество социализма, Винчевский уже в преклонные годы вступил в Коммунистическую партию США. Его поэзия отличалась эмоциональностью и агитационной выразительностью. К приезду поэта в СССР в 1924 г. в Минске был издан том избранного М. Винчевского — «Песни борьбы».
Соратником Винчевского был Иосиф Бовшовер, уроженец Белоруссии. Эмигрировав в Нью-Йорк, поэт долгие годы трудился на швейной фабрике. Его стихи, печатавшиеся в американских прогрессивных изданиях и в лондонской еврейской газете «Друг рабочих», пользовались популярностью в США, Польше, Литве. «Избранные стихи» Бовшовера изданы в 1918 г. в Петрограде. Его лирика способствовала утверждению в еврейской поэзии традиций У. Уитмена и Э. Верхарна. Стихам Бовшовера, проникнутым верой в торжество социализма, пафосом классовой борьбы, чужда националистическая риторика. Опыт первых пролетарских поэтов оказал плодотворное влияние на развитие еврейской советской поэзии 20—30-х годов.
Литература на идише в США возникла в конце XIX в. Поскольку большинство эмигрантов было выходцами из России, они вносили в литературу настроения, проблемы, связанные с жизнью первой своей родины. Эти обстоятельства приобрели первостепенное значение в связи с исторической ролью России, ставшей центром мирового революционного движения. Вместе с тем еврейская литература в США, естественно, отразила специфические особенности исторического развития этой страны, ее трудности, противоречия, растущий накал классовой борьбы. Это нашло свое отражение в творчестве не только первых революционных пролетарских поэтов во главе с М. Винчевским, будивших классовое сознание еврейских трудящихся, недавних эмигрантов. Популярным писателем 90-х годов в США был Л. Кобрин (1872—1925), автор реалистических рассказов и повестей о жизни трудового люда в нью-йоркском Ист-Сайде. К числу литераторов, писавших о жизни и быте эмигрантов, относился и Яков Гордин (1853—1909), известный драматург и театральный деятель.
Уроженец Миргорода на Украине, Я. Гордин в 1880 г. основал в Одессе духовно-библейское братство, ставившее своей целью реформировать жизнь евреев на толстовских началах. Братство подверглось преследованию царским правительством, и Гордин в 1891 г. уехал в Америку.
Один из зачинателей еврейской драмы, он написал свыше семидесяти пьес, сюжеты которых большей частью заимствованы из произведений русских и западноевропейских писателей. И хотя жизнь еврейских семей писатель трактовал поверхностно, вне убедительной связи с социальной проблематикой, тем не менее его пьесы (лучшие из них) сыграли просветительскую роль, вытеснив из репертуара еврейского театра многих стран низкопробные поделки. На русской сцене с успехом шли пьесы Я. Гордина «За океаном», «Мирра Эфрос» и «Сиротка Хася», в 1910 г. в Петербурге были изданы «Драмы» Гордина в русском переводе.
После первой мировой войны в Америку эмигрировал живший до того в Варшаве Аврам Рейзен (1876—1953), крупный художник-реалист, поэт и новеллист, оказавший плодотворное влияние на еврейскую советскую литературу времени ее становления. Стихи Рейзена были широко известны среди рабочих как революционные песни («Церковные колокола», «Стена» и др.). Социальным драматизмом насыщены, изобилуют юмором его новеллы «Драма о пяти картофелинах», «Еврейские монеты», «Бедняки», «Фабрика» и др. Произведения Рейзена переведены на иврит, русский, немецкий, французский, английский, польский языки.
Заметный след в истории еврейской литературы в США оставил Иосиф Опатошу (1887—1954), эмигрировавший в Америку из Польши в 1907 г. Фабричный рабочий, он дебютировал повестью «По ту сторону моста» (1910), затем опубликовал «Роман конокрада» (1912) и серию остросоциальных новелл, в которых раскрыты жизненные конфликты, стихийный бунт и пробуждение классового сознания трудового народа. В новелле «Линчевание» и ряде других И. Опатошу разоблачает миф о превосходстве американского образа жизни и осуждает расизм. Крупнейшее произведение И. Опатошу — завершенная в середине 20-х годов историческая трилогия «В польских лесах», посвященная польскому восстанию 1863 г.
В еврейской литературе на Американском континенте в начале века давали о себе знать и нереалистические течения. Так, в десятые годы складывается группа так называемых «молодых». С 1912 по 1926 г. ею было издано восемь томов сборника «Записки». Во многом следуя за европейскими символистами или футуристами, «молодые» отвергали традиции классической еврейской литературы, традиции реализма. В дальнейшем эта группа раскололась: одни обратились к национализму и богоискательству, другие под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции перешли в стан борцов за новый мир.
Признанным лидером литературы на идише на протяжении без малого четырех десятилетий оставался Шолом-Алейхем (Ш. Н. Рабинович, 1859—1916). Его творчество ознаменовало расцвет критического реализма в еврейской литературе. Истинно народное по сути своей, оно отличалось неодолимой верой в созидательные силы народа, в перспективы его национального бытия. Исторический оптимизм Шолом-Алейхема явился неоценимым качеством, особенно в годы, когда российское самодержавие насаждало звериный шовинизм, поощряло черную сотню, инспирировало кровопролитные погромы.
Давние связи литературы на идише с прогрессивной русской художественной культурой, с русским демократическим просветительством явственнее всего обнаруживаются именно в творчестве Шолом-Алейхема. Уже в ранних полемических статьях, направленных против легковесной, рассчитанной на нетребовательного читателя беллетристики, он, будучи ревностным читателем Белинского, Чернышевского, Добролюбова и Писарева, ставил перед еврейской литературой сложные и ответственные идейно-эстетические задачи. Шолом-Алейхем призывает, по примеру русской литературы, обратиться к насущным, реальным нуждам родного народа. При этом писатель настойчиво ориентировал своих коллег на усвоение опыта Щедрина, Тургенева, Островского, Гончарова.
Первым реалистам в новой еврейской литературе предстояло преодолеть влияние, которое оказывали на демократического читателя тех лет запоздалый сентиментализм и плоский доморощенный лжеромантизм. Первое направление представлял, в частности, Я. Денизон (1856—1919), автор сентиментальных дидактических романов. Особенно популярными были его романы «Гаршеле» (1895) и «Йоселе» (1899), изданные в Варшаве. Проповедующие веру в обязательное торжество добра и справедливости, при этом весьма легковесные, они размагничивали читателя. Но наибольшую опасность представлял бульварный роман «на еврейский лад», плодовитым поставщиком которого на книжный рынок явился писавший под псевдонимом Шомер литератор Н. М. Шайкевич (1849—1905). Шолом-Алейхем расчищал путь для утверждения реализма в литературе на идише. Его памфлет «Суд над Шомером» (1888) сыграл большую роль в развенчании бульварного романа, уводившего читателей в идиллический мир бесплодных мечтаний и грез. Той же задаче были посвящены критические статьи Шолом-Алейхема «Тема нищеты в еврейской литературе» и «Письмо к другу».
Гоголевские и щедринские мотивы слышны в раннем романе Шолом-Алейхема «Сендер Бланк и его многоуважаемое семейство» (1887). В главном герое этой злой сатиры на новоявленного еврейского буржуа как бы переплелись отдельные черты гоголевского Собакевича, щедринских нуворишей и купцов-деспотов из пьес Островского. Сам автор в предисловии к роману утверждал, что «реб Сендер, по нашему мнению, еврейский Кит Китыч... но на еврейский лад, на еврейский фасон». Это признание вызвало гнев в реакционной критике, с буржуазно-националистических позиций усмотревшей в романе клевету на традиционные семейные обычаи и нравы.
