Однако никто в чешской литературе конца XIX — начала XX в. не смог раскрыть образ рабочего так реалистически, с такой художественной силой, как это сделал Петр Безруч (псевдоним Владимира Вашека, 1867—1958) — автор единственного сборника стихов «Силезские песни» (1903; ядро книги возникло в 1899—1900 гг.). Поэт настолько проникся горем многих тысяч своих безымянных соотечественников — рабочих, деревенской бедноты, патриотической интеллигенции, настолько остро ощутил денационализацию — умирание родного края (Чешская Силезия), что создал стихи, представляющие как бы сплав личной судьбы поэта и судьбы его народа. Впервые мощно зазвучал голос пролетариата, противостоящего угнетателям, который уже не может мириться со своим тяжелым положением и должен или победить, или погибнуть в борьбе. Монументальность образов, трагизм и сарказм, конкретность письма, тяготение к контрастам («Они и мы») — характерные черты лирики поэта. Поэзия Безруча поднимается до обобщения бесправного положения трудящихся в капиталистическом мире, их стихийного протеста против поработителей. Яркий анонимный дебют поэта, ведущего отшельнический образ жизни, способствовал тому, что личность поэта в представлении читателя обретала ореол таинственности, связывалась не со скромным почтовым служащим, каким он был на самом деле, а с искалеченным шахтером или сталеваром, гневным народным мстителем. Поэзия Безруча, как и творчество рабочих поэтов, предвосхищала появление чешской социалистической литературы.
Ключевые позиции в прозе прочно удерживали литераторы старшего поколения. Как и их сверстники-поэты, прежде всего Сладек, автор страстного стихотворения «Были мы и будем!», большинство из них стремится в тяжелое время дать народу моральную поддержку, на примерах прошлого и современности показать его силу и бессмертие, решающую роль в ходе истории. Самые широкие возможности для этого открывали произведения с исторической и сельской тематикой.
Достигает расцвета творчество основоположника реалистического исторического романа в чешской литературе Алоиса Ирасека (1851—1930), сумевшего в обширных полотнах охватить несколько столетий борьбы чешского народа за свое существование. Его трилогии «Между течениями» (1847—1891), «Против всех» (1893), «Братство» (1899—1908) воссоздают масштабную панораму зарождения, подъема и финала гуситского движения, роман «Тьма» (1915) переносит читателей в мрачные времена господства в Чехии иезуитов, а пятитомная эпопея «Ф. Л. Век» (1888—1906) и четыре книги хроники «У нас» (1896—1903) воскрешают первые шаги и последующий расцвет чешского национального возрождения. Для творческой концепции Ирасека — писателя и историка — характерны демократизм, социальная оценка происходящего. История в его понимании — это непрерывная цепь народно-освободительных движений, звеньями которой являются крестьянские восстания, гуситские войны, революция 1848 г. Степень привлекательности его героев часто находится в зависимости от того, насколько они выступают глашатаями и выразителями интересов народных масс. Во всех романах писателя наряду с известными историческими личностями действует множество вымышленных персонажей, представляющих разные общественные силы. Многоликая галерея героев создает собирательный образ чешского народа, картину расстановки общественных сил, определяющих развитие истории. Однако Ирасеку чужда была идеализация прошлого, как это наблюдается, например, в романах К. В. Райса «Заброшенные патриоты» (1893) и «Закат» (1896), посвященных деятельности национальных будителей. Популярность Ирасека в какой-то мере отодвигала в тень другого крупного мастера исторической прозы, автора многих научных трудов Зикмунта Винтера (1846—1912), который в лучших своих произведениях, и в частности в самом известном романе «Магистр Кампанус» (1909), удачно сочетал талант художника и ученого.
Развитие капитализма разрушало вековой патриархальный уклад чешской деревни. Уходящие традиции, разорение и классовое расслоение крестьянства, появление новых, порочных черт в моральном облике сельского жителя — все это волновало писателей, и в стремлении правдиво отобразить суровую действительность они как художники поднимались на новую ступень критического реализма. В цикле рассказов Антала Сташека (псевдоним Антонина Земана, 1843—1931) «Фанатики наших гор» (1892) явно чувствуется попытка автора проникнуть в сущность социальных проблем села. Впоследствии он создает трехтомный роман «В темных водоворотах» (1900) — о рабочей забастовке и ее кровавом подавлении.
Якуб Арбес (1840—1914), творчество которого в это время протекает в русле беллетризованной публицистики, проявляет заметный интерес к истории европейского рабочего движения, в 1892 г. он издает (под псевдонимом Й. Свобода) свои работы «Из истории борьбы за искоренение человеческого горя» и «Первые социальные революции». Его привлекают также вопросы психологии литературного творчества. Статьи, посвященные Махе, Сабине, Неруде, Тургеневу, По, Гюго, Золя, Диккенсу и другим писателям, вышли в сборниках «Загадочные натуры» (1909) и «Из творческой мастерской поэтов» (1915).
Освобождаются от патины этнографизма сочинения Терезы Новаковой (1853—1912), которая самая назвала свое творчество «документально-реалистической прозой». В поле зрения писательницы человек из народа, искатель правды. Так, центральный персонаж романа «Иржи Шматлан» сельский ткач, разочаровавшись в религии, находится под влиянием рабочего-социалиста, раскрывшего ему глаза на то, «как социальная демократия отпразднует Первое мая повсюду в городах.... как мещане и капиталисты боятся, что взлетят на воздух, как они призывают на помощь армию и полицию». Стремятся к истине, подвергают сомнениям религиозные догмы, ищут пути к применению своих умственных и физических сил и члены пантеистической секты — герои романа «Дети чистого живого духа» (1909). Новакова показывает пытливый, трезвый ум чешского крестьянина, но при этом, как свидетельствует ее роман «На земле Либры» (1907), от ее взгляда не ускользает и неоднородность крестьянских масс, их классовая дифференциация.
В этом отношении писательница продолжает традиции Карела Вацлава Райса (1859—1926). Его романы «Преступление Калибы» (1892), «Барынька» (1897) и «К лучшему» (1899) выходят за пределы традиционной чешской тематики, связанной с раскрытием национальных чувств жителей села. Автор сосредоточивает свое внимание на социальных моментах, являющихся нередко причиной трагической гибели его героев. При этом благотворное влияние на Райса, как и на многих других чешских писателей, оказала его ориентация на передовую русскую литературу.
Среди произведений о жизни деревни значительное распространение получил роман-хроника, в котором прослеживаются судьбы нескольких поколений. Автором таких романов был Йозеф Голечек (1853—1929). Определенный след в его творчестве оставило неоднократное посещение России, но, к сожалению, близость его к славянофильским кругам отрицательно сказалась на его мировоззрении: социальное неравенство, считал он, может быть устранено путем реформ и просвещения. Все новое, революционное писатель принимал с недоверием, признавая один-единственный идеал — патриархальную деревню. Это отразилось и на труде всей его жизни — двенадцатитомном цикле романов «Наши», выходившем с 1898 по 1930 г. Произведение это привлекает совершенным знанием жизни села, симпатией к его труженикам, антиклерикальной и антикапиталистической направленностью.
Темы отчуждения от народа касается Ян Гербен (1857—1936). В романе «До третьего и четвертого поколения» (1892) один из главных героев искупает «грехи предков» — отца и деда, — отказывается от сытой господской жизни, добытой путем ренегатства, и возвращается в село, к народу. Об облагораживающем действии здоровой деревенской жизни говорится в хронике Алоиса Мрштика (1861—1925) «Год в селе» (1903—1904). Окончательную редакцию автор провел вместе с братом Вилемом. В девятитомном романе содержится богатый фактический материал — наблюдения над бытом и фольклором моравско-словацкого села.
