Было утро второго января. Члены семьи и все домочадцы собрались в большом холле в ожидании новостей. Инстинктивно они старались держаться ближе друг к другу, словно в поисках утешения. До них дошли слухи, зловещие и неопределенные. Говорили, что из-за предательства сражение выиграла королева. Элеонора вздрогнула. Предательство! Измена! Казалось, что этим отравлен даже воздух, который они вдыхали. Им сообщили, что армия милорда Ричарда разгромлена и королева направлялась в Йорк, прежде чем идти на Лондон.

Элеонора не уставала повторять себе, что это только слухи. Сжимая руки, она снова и снова говорила, что слухи не обязательно должны подтвердиться. Надо было ждать правды, надо было ждать официальных новостей. Что же произошло с мальчиками и Джоном? Они должны скоро приехать. Они расскажут ей правду. Надо ждать и надеяться. Нельзя падать духом. Ее мальчики не могли погибнуть такими молодыми. Слуги поддерживали огонь в очаге, но на большее их не хватало. Казалось, что ночь будет длиться вечно. Была середина зимы, и восход солнца ожидался поздно, не раньше семи.

А затем, еще в темноте, вдруг послышался стук копыт во дворе, они услышали шаги бегущего человека, и перед ними появился один из слуг их старого поместья. Даже в бледном утреннем свете было видно, как побелело его лицо от волнения.

— Госпожа, — вымолвил он, едва дыша, — господин Батлер и наши люди приехали в Микл Лит. — Слуга не мог унять дрожь. — Они говорят, что королевские войска наступают. Наши скрываются от преследования.

Элеонора уже была на ногах.

— Мои сыновья? Что с ними?

— Их нет. Там только господин Батлер и двенадцать человек с ним.

— Где они? Где мои сыновья? — Элеонора схватила несчастного за плечи и начала трясти. Она не помнила себя от волнения.

Эдуард коснулся ее руки и попытался отвести в сторону. Он начал говорить с испуганным до полусмерти слугой, мягким спокойным тоном:

— Говори, что тебе известно. Ты узнал, что произошло с моими братьями?

— Нет, сэр. Я не стал ждать, пока передадут все новости, а прибежал сразу, как только увидел, что они приехали. Меня послал мистер Батлер. Но они говорят, что потерпели поражение и королева перешла в наступление.

Слезы застилали ему глаза, и было видно, что он едва держится на ногах. Эдуард дал своему пажу знак увести слугу.

— Мне лучше немедленно отправиться туда самому и выяснить, что происходит, — сказал он. — Джо, я хочу, чтобы ты сопровождал меня.

— Я с вами, — воскликнул маленький Джон. Эдуард положил руку ему на плечо:

— Нет, Джон, кто-то должен остаться, чтобы позаботиться о женщинах и детях.

— Сэр, я предпочел бы не оставлять госпожу, — пробормотал Джо, но Эдуард не успел ответить.

— Ани, немедленно принеси мой плащ. Я должна отправиться туда сама и узнать, что там произошло, — произнесла Элеонора.

Эдуард не стал спорить с ней, заранее зная, что это бесполезно. Втроем они тут же отправились в путь, направив лошадей сквозь утреннюю дымку, укутывавшую заснеженные поля. Их целью было как можно скорее добраться до Микл Лита.

Джон встретил их у двери старого холла. Он валился с ног от усталости. Под его глазами были черные круги, но он не был ранен.

— Ради Бога, скажи нам скорее, что же произошло? — воскликнула Элеонора, едва увидев его.

Он рассказал им, как по-предательски поступили с ними люди королевы.

— Будь проклята ее подлая душа! — выкрикнула Элеонора. — Что же с Томасом и Гарри?

— Гарри был со мной. Мы ничего не подозревали до тех пор, пока не прозвучала общая тревога. Томас находился с военачальниками, поэтому, когда они ринулись в бой, он оказался на передовой. У него не было ни малейшего шанса — горстка людей против этого полчища, но все равно он и другие бились так храбро, что оттеснили врага на некоторое время. Милорд был в самой гуще сражения, а Томас не отходил от него ни на шаг. А затем мы увидели, как милорд упал. Томас немедленно убил напавшего на герцога человека, но на него тут же набросились шестеро других.

Элеонора ошеломленно молчала, а затем едва слышным шепотом вымолвила:

— Томас убит?

Джон Батлер склонил голову. С губ Элеоноры сорвался нечеловеческий крик, который, казалось, потряс землю:

— Боже милостивый!!!

Затем наступило молчание, и Элеонора со страхом спросила:

— Лорд Ричард… тоже?

— Они пали вместе. Милорд Рутланд тоже погиб, милорда Солсбери захватили в плен, а на следующий день ему отрубили голову. Остатки армии разбежались. Некоторые отправились домой. Гарри присоединился к милорду Марчу. Я бы сделал то же самое, но мне приказали отправляться домой: королева теперь жаждет крови, поэтому мы должны быть готовы защитить наши семьи, если она появится здесь.

Не в силах унять дрожь, Элеонора спросила:

— Значит, Гарри в безопасности? Он не ранен?

— Он не получил ни царапины. Немало людей последовало за ним, так мы избежали смерти. Теперь, когда многие спаслись, и во главе станут Марч и Уорвик, королева подумает хорошенько, прежде чем двинуться на юг. Сегодня уже доподлинно известно, что она держит путь на Йорк, чтобы снова восстановить свои права. И… — Он остановился, словно сопротивляясь тому, что должен был произнести.

Лицо Элеоноры было залито слезами, но ее голос прозвучал решительно:

— Его сын должен продолжить борьбу отца. Молодой Эдуард. Он такой же хороший, да?

— Один из самых лучших, — ответил Джон. — Такой же храбрый солдат, как и его отец…

— О, Боже мой! — Элеонора закрыла лицо руками, безудержно рыдая.

Эдуард обнял мать за плечи, но его лицо тоже было в слезах.

— Ричард мертв. Томас мертв. Я не думала, когда они отправлялись в поход… такие храбрые, мужественные. Я не знала, что больше не увижу его. Умереть! И как умереть! Измена! О Боже милостивый, умереть от рук женщины! Подлой низкой женщины! Ричард должен был объявить себя королем. О Томас, сынок… Мой сын.

Джон Батлер не скрывал слез. Он низко опустил голову, и его следующие слова были едва слышны:

— Он умер, как солдат, сражаясь доблестно и отважно. Это лучшая смерть для мужчины. Он ни на секунду не покинул своего господина. Томас отомстил за него, поразив убийцу. Бог примет его с почестями, потому что небесам мила столь храбрая и честная душа.

Слова Джона утешали разум, но не сердце. Худшее же ожидало их впереди. Армия королевы собралась в Йорке. Солдаты мародерствовали, сжигали дома и насиловали женщин. Поместья Морландов пострадали незначительно, поскольку были хорошо укреплены, а вооруженная стража не позволила солдатне проникнуть на территории их угодий. Однако были сожжены амбары и уничтожены зимние запасы. В остальных местах пострадали целые деревни — там все было разграблено, а люди убиты.

В первый день своего приезда в Йорк Элеонора не могла сдержать дрожи, когда увидела выставленные на всеобщее обозрение отрубленные головы мятежников. Она с ужасом взирала на картину, которую не могла представить себе даже в самом кошмарном сне: для устрашения народа Маргарита приказала посадить на кол головы своих злейших врагов — юного Рутланда, Солсбери и Ричарда Йорка.

Элеонора чувствовала, что может сойти с ума от горя при виде окровавленной головы человека, который был любовью всей ее жизни. Шутовская корона из бумаги и соломы выглядела страшным надругательством над мертвым. Элеонора невидящими глазами созерцала эти твердые губы, некогда дарившие ей улыбки и поцелуи, а сейчас покрытые кровавой коркой. Остаться здесь и ждать, пока вороны выклюют его глаза, когда-то синие и полные жизни, — нет, это могло лишить ее рассудка. Он был таким добрым, порядочным человеком и оказался наказанным за то, что слово чести не было для него пустым звуком. Этот блестящий рыцарь ставил понятие достоинства выше власти, выше любви и богатства. Его благородное сердце, не знавшее подлости, было так жестоко предано! С ним обошлись, как с разбойником, хотя в смерти своей, как и в жизни, он заслуживал лишь почестей. Жить, чтобы увидеть такое беззаконие, значило зря проживать свои дни.