Литмир - Электронная Библиотека

– Майк?

– Привет, Ман, мой единственный друг.

– Возможно, отныне я уже не буду единственным, Майк. Хочу познакомить тебя кое с кем. С не-дурой.

– Я понял, что ты не один, Ман. Я слышу еще чье-то дыхание. Будь добр, попроси не-дуру подойти к телефону поближе.

Вайо была близка к панике. Она шепнула:

– Он нас видит?

– Нет, не-дура, я вас не вижу. У вашего телефона нет подключения к видео. Но бинауральные микрофоны позволяют оценивать твое местоположение с известной степенью точности. Принимая во внимание твой голос, дыхание, пульс и тот факт, что ты находишься наедине с половозрелым мужчиной в гостинице, куда приходят перепихнуться, я делаю вывод, что ты человек женского пола, весом шестьдесят пять кило с небольшим, взрослого возраста, где-то около тридцати…

Вайо закашлялась. Я поспешил вмешаться:

– Майк, ее зовут Вайоминг Нотт.

– Очень рада познакомиться с тобой, Майк. Можешь звать меня просто Вай.

– Вай нот? – тут же выдал Майк.

Я опять вмешался:

– Майк, это была шутка?

– Да, Ман. Я заметил, что ее имя в уменьшительном варианте отличается от английского вопросительного наречия лишь написанием и что ее фамилия звучит так же, как отрицание. Каламбур. Не смешно?

– Очень смешно, Майк, – сказала Вайо. – Я…

Я махнул ей рукой, чтобы замолчала.

– Хороший каламбур, Майк. Шутка одноразового употребления. Смешно благодаря элементу неожиданности. Во второй раз неожиданности уже нет. Поэтому не смешно. Понятно?

– Я умозрительно пришел к такому же заключению в отношении каламбуров, обдумав твои замечания, сделанные в позапрошлой беседе. Рад, что мои рассуждения подтвердились.

– Молодец, Майк. Прогрессируешь. Теперь насчет первой сотни шуток. Я их прочел, Вайо тоже.

– Вайо? Вайоминг Нотт?

– А? Ну конечно. Вайо, Вай, Вайоминг, Вайоминг Нотт – все это одно и то же. Не зови ее только «Вай нот».

– Я согласился больше не пользоваться этим каламбуром, Ман. Gospazha, можно я буду называть вас Вайо, а не Вай? Я пришел к заключению, что односложную форму имени легко перепутать с односложным же вопросительным словом вследствие недостаточной определенности и получить непреднамеренный каламбур.

Вайоминг похлопала ресницами – от того, как говорил в то время Майк, недолго было утратить дар речи, – но быстро пришла в себя:

– Конечно, Майк… Вайо – та форма моего имени, которая мне нравится больше всего.

– Тогда я буду ею пользоваться. Полная форма твоего имени тоже может быть понята неправильно, так как по звучанию идентична названию территориальной единицы в Северо-Западной административной зоне Северо-Американского Директората.

– Да, наверно. Я там родилась, и мои родители назвали меня в честь этого штата. Я о нем мало что помню.

– Вайо, я сожалею, что по этому каналу не могу показать тебе иллюстрации. Вайоминг – это четырехугольная территория, лежащая в координатах Терры между сорок первым и сорок пятым градусами северной широты и между сто четвертым градусом с тремя минутами и сто одиннадцатым градусом с тремя минутами западной долготы. Таким образом, его площадь составляет двести пятьдесят три тысячи пятьсот девяносто семь, запятая, двадцать шесть квадратных километров. Это район возвышенных всхолмлений и гор с ограниченным плодородием и редкой природной красотой. Население было малочисленным, но значительно выросло в результате переселения, явившегося составной частью программы перепланировки Большого Нью-Йорка в две тысячи двадцать пятом тире тридцатом годах нашей эры.

– Это было еще до моего рождения, но я кое-что слыхала: моих деда с бабкой переселили, и в итоге именно поэтому я оказалась в Луне.

– Могу ли я продолжить описание территории, именуемой Вайомингом? – спросил Майк.

– Нет, Майк, – вмешался я опять, – у тебя там материала небось на несколько часов?

– Девять, запятая, семьдесят три часа нормального чтения, если не включать сноски и ссылки.

– Этого я и боялся. Возможно, когда-нибудь Вайо захочет выслушать все до конца. Но я позвонил, чтобы познакомить тебя с этой Вайоминг… которая также представляет собой весьма возвышенный район редкой природной красоты и впечатляющих всхолмлений.

– С ограниченным плодородием, – добавила Вайо. – Манни, если ты собираешься проводить свои дурацкие параллели, можешь включить и эту. Майка совсем не интересует, как я выгляжу.

– Откуда ты знаешь? Майк, я хотел бы показать тебе фото Вайо.

– Вайо, меня интересует твоя внешность – я ведь надеюсь, что ты станешь моим другом. Но я уже видел несколько твоих фотографий.

– Видел? Где и когда?

– Я разыскал и рассмотрел их сразу, как услышал твое имя. По контракту я храню архивные файлы Клиники родовспоможения Гонконга-Лунного. Кроме биологических и физиологических данных, а также медицинских карт, банк информации содержит девяносто шесть твоих фотографий. Так что я их изучил.

Вайо поперхнулась.

– Майк может все, – объяснил я ей, – а времени ему на это надо меньше, чем нам – икнуть. Ты привыкнешь.

– О господи! Манни, ты представляешь, какие фотографии делают в этой клинике?!

– Об этом я как-то не подумал.

– И не думай!

Майк заговорил робко, смущенный, точно проштрафившийся щенок:

– Gospazha Вайо, если я тебя обидел, то непреднамеренно, и я очень сожалею. Я могу стереть эти снимки из временной памяти и так закодировать архивы роддома, что получу к ним доступ лишь по повторному требованию клиники и без каких-либо ассоциаций с твоей личностью. Сделать так?

– Это он сумеет, – заверил я. – С Майком ты в любой момент можешь начать с чистого листа – в этом смысле с ним проще, чем с людьми. Он может забыть так прочно, что никогда не соблазнится взглянуть хоть уголком глаза… и ни о чем не вспомнит, даже если ему прикажут. Так что принимай его предложение – и конец проблеме.

– Э-э-э… Нет, Майк, тебе можно их смотреть… Только ни в коем случае не показывай их Манни!

Майк явно колебался – секунды четыре или даже чуточку больше. Полагаю, такая дилемма довела бы компьютер меньшей мощности до безумия. Однако Майк ее разрешил.

– Ман, мой единственный друг, должен ли я принять этот приказ?

– Программируй, Майк, – ответил я. – И исполняй. Вайо, тебе не кажется, что ты уж слишком сурова? Впрочем, отдаю должное твоей предусмотрительности – ведь Майк мог бы распечатать их для меня в следующий раз, когда я к нему попаду.

– Первый снимок в каждой серии, – заявил Майк, – как показывает мой ассоциативный анализ подобных данных, отражает столь высокую внешнюю привлекательность, что может доставить удовольствие любому здоровому половозрелому мужчине.

– Ну как, Вайо? Хотя бы в качестве платы за апфельштрудель?

– Что?! Снимок на фоне измерительной сетки, волосы зашпилены и спрятаны под полотенцем, на лице ни грамма косметики… У тебя, видно, совсем крыша поехала! Майк, не давай ему смотреть ни в коем случае!

– Не дам. Ман, это и есть не-дура?

– Для девушки – да. Девушки – народ интересный, Майк. Они умеют делать умозаключения на основании даже меньшей информации, чем ты. А теперь давайте-ка оставим эту тему и обратимся к шуткам.

Это их отвлекло. Мы прошлись по всему списку, сравнивая наши отметки. Затем попытались объяснить Майку те шутки, которые он не понял. С переменным успехом. Но настоящим камнем преткновения стали шутки, которые я отметил как «смешные», а Вайо – как «не смешные», и наоборот. Вайо спросила у Майка, что он о них думает.

Лучше бы она спрашивала его до того, как мы проставили оценки.

Этот электронный прохвост-малолетка во всем соглашался с ней, а не со мной. Думал ли он так на самом деле? Или просто старался подлизаться к новой знакомой? А может, он решил подшутить надо мной, продемонстрировав свое извращенное чувство юмора? Спрашивать я не стал.

Когда мы закончили, Вайо написала на листке телефонной книжки: «Манни, если судить по номерам 17, 51, 53, 87, 90, 99, то Майк – это она». Я не ответил, только пожал плечами и встал.

16
{"b":"204158","o":1}