Ограничения реальных социальных сетей по скорости и количеству взаимодействий оказываются не столь жесткими, если мы посмотрим на виртуальные социальные сети. Сообщение, которое один пользователь компьютерной социальной сети пишет другому, может быть моментально доступно всем знакомым автора. Уже не нужно все время повторять одну и ту же новость. Достаточно изложить мысль один раз, и она становится доступна сразу всем. Те люди, которые получили новость, также способны передать её дальше, не внося никаких искажений, нажатием одной кнопки. Число «друзей» в виртуальной социальной сети может быть намного больше, чем число Данбара. Скорость, качество и охват, достижимые в компьютерных сетях, теоретически позволяют использовать репутацию как инструмент противодействия оппортунизму даже в больших латентных группах.

В интернете уже существуют сообщества, которые, так или иначе, создают некое общественное благо. Это может быть коллективный новостной ресурс или блог, например, dirty.ru, habrahabr.ru, digg.com, photosight.ru, leprosorium.ru. И такие сообщества используют репутацию как инструмент борьбы с оппортунизмом, который проявляется, в данном случае как попытки использования коллективного блога для спама, рекламы или назойливого самоутверждения. Число членов таких сообществ может составлять десятки и сотни тысяч человек.

Системы подсчета репутации^[114] и использования ее для самоорганизации сообщества все еще несовершенны, однако ясно одно, что метод проб и ошибок, которым пользуются администраторы ресурсов, рано или поздно приведет к приемлемому универсальному решению.

Как пример несовершенства репутационных оценок, можно привести их двоичность. По «плюсикам» мы можем получить лишь оценку «хорошо» или «плохо». А почему «плохо» или «хорошо», нигде не написано. В то же время репутация это не просто «хорошо» или «плохо» — это ожидание определённого поведения человека или результатов взаимодействия с ним. Таким образом, "Карма" может выглядеть как список предполагаемых оценок результатов трансакций с человеком. Например: «знающий филателист» (+345), «интернет-тролль» (+467), «специалист по украино-российским взаимоотношениям» (+1456). В таком случае «отрицательная карма» смысла просто не имеет. Если будет очень нужно, то кто-то поставит кому-то еще одну оценку типа «не выполняет обещания» и остальные могут присоединиться к ней или нет.

Переходы к «многомерной карме» наблюдаются уже на некоторых сервисах. Существуют отдельно оценки человека как такового; его как автора постов и комментариев; его активности в блоге, популярности его записей и т.п.

Видимо, ввиду несовершенства механизма цифровой репутации, коллективные блоги до сих пор требуют для своего нормального функционирования модераторов, которые либо выбираются самостоятельно участниками блога, либо назначаются администраторами, либо права модерирования предоставляются автоматически, по уровню кармы, либо образовываются мобилизованные группы пользователей, берущие на себя «санитарные» или даже «полицейские» функции ресурса, используя доступные простым пользователям методы, которые, однако, будучи примененными скоординированной группой, превращаются в инструмент модерации.

Если же мы говорим о функционировании заранее лишенных администраторов одноранговых сетей, то в них цифровая репутация является практически единственным инструментом, создающим атмосферу доверия и противостоящим попыткам распространения некачественного материала, компьютерных вирусов или спама^[116].

Следует ожидать развития информационных технологий до такой степени, что они позволят отслеживать цифровую репутацию не только в виртуальных, не обладающих общественными благами, но и в реальных сообществах.

Предпосылкой к такому развитию информационных технологий может служить латентный спрос членов общества как на информацию о репутации других лиц, так и на выстраивание и дальнейшую эксплуатацию собственной репутации с целью сокращения как собственных издержек на нежелательные трансакции с другими членами общества, так и на уменьшение издержек других членов по отношению к себе, что делает лицо с хорошей репутацией более привлекательным для сделок.

Механизмы отслеживания репутации и моментального информирования остальных членов общества о результатах той или иной сделки или последствиях того или иного поведения участников группы, позволили бы отказаться от использования государственного аппарата с его системой принуждения как единственного средства сдерживания оппортунистического поведения. Такие механизмы, разумеется, должны будут предполагать наличие систем наблюдения за поведением индивидов с организацией их взаимной подотчетности и взаимной прозрачности.

Стоит оговориться, что мы не знаем, каким образом можно отказаться от механизма принуждения с целью получения общественного блага абсолютно во всех сферах жизни общества. Также мы не уверены, что можно будет до конца избавиться от роли государства как борца с «безбилетниками». Та же армия должна защищать сразу всех, а не выяснять, кто платил за ее содержание, а кто нет. Возможно, механизмы функционирования неких приватных силовых образований, оплачиваемых за счет репутационно-зависимых общин, и будут когда-то изобретены. Возможно, армия останется единственным «необсчитываемым» общественным благом. Необязательно, чтобы абсолютно все было децентрализовано. Идеальные схемы не работают. Какие-то функции останутся за государством. Ясна тенденция — государство будет становиться все менее нужным обществу. Станет ли оно совсем ненужным? Не важно. Важно то, что оно потеряет большую часть своей значимости и силы.

Эрих Фромм — немецкий социолог, философ, социальный психолог, психоаналитик, представитель Франкфуртской школы, один из основателей неофрейдизма и фрейдомарксизма — использовал понятие «общественного характера»^[19]. Речь идет о наборе ценностей и правил поведения, характерных для общества, а не для индивида, однако сильно влияющих на поступки этого индивида. Общественный характер, по Фромму, полностью зависит от формы бытия общества и, получается, от общественного и экономического уклада. Например, если раньше в цене были бережливость и владение, то теперь — возможность пользования и жизнь в кредит.

В эпоху феодализма и натурального хозяйства торговлей занималась лишь узкая прослойка купцов, которые не были уважаемы обществом. Уважение они снискали потом, уже в следующих поколениях и уже на другом витке исторической спирали. Спрашивается, почему феодалы, имея явное преимущество в финансировании и возможности привлечь более мощный финансовый рычаг, не занимались торговлей? Ведь в торговле главное — оборот. И чем больше денег вложено в оборот, тем эффективнее бизнес. Очень просто — не к лицу аристократу заниматься таким низменным делом как торговля.

В наше же время торговлей занимаются все. Мы всегда знаем, сколько стоит наша квартира, купив машину, мы сразу думаем о том, когда и за сколько мы ее продадим, мы даже свое трудоустройство воспринимаем как продажу или аренду самого себя.

При смене общественного уклада, естественно, меняется и общественный характер. То, что раньше было абсолютно нормальным (работорговля, например), сегодня смотрится дико, и наоборот — понятие прав человека показалось бы рабовладельцу оскорбительным вмешательством в его хозяйственную деятельность. Так же и при переходе к реконизму некоторые привычные сегодня вещи станут недопустимыми, а многое из того, что немыслимо сейчас, станет вполне обычным делом.

Общественный характер возникает как инструмент приспособления индивида к принятым в обществе нормам. Вместо того чтобы анализировать каждый свой шаг с точки зрения его допустимости или целесообразности, мы просто делаем «как принято», «как всегда». Это здорово экономит силы. Но, когда внешние условия меняются, это так же здорово мешает. Вспомните как, сменив место работы, вы иногда «на автопилоте» шли или ехали не туда, куда вам теперь надо, а туда, куда было надо последние несколько лет.