«Майк Тодд был мастер выигрывать, — вспоминала Шелли Винтере. — У Дебби был расстроенный вид, но больше всего переживала ее подруга Элизабет. Затем, когда ставки значительно выросли, я увидела, как Тодд взглянул на расстроенные лица жен своих приятелей. Неожиданно, то ли случайно, то ли нарочно, он обернул стол. Карты, фишки, деньги — все разлетелось в стороны, и соответственно никто никому ничего не был должен, Витторио немного огорчился. Я заметила, с каким выражением Элизабет смотрит на Тодда, и сразу подумала: «Интересно, догадывается ли Эвелин, что Элизабет собирается прибрать его к рукам...»

Эвелин Кейс, у которой на пальце красовалось подаренное Тоддом кольцо, разумеется, совершенно об этом не ведала. Как и ее жених, она прониклась к Элизабет сочувствием, — бедняжка так несчастна в браке, что это тотчас бросается в глаза! Разговаривая с Пандро Берманом, мисс Кейс заметила:

«Ах, эта бедная Лиз Тейлор! Как мне ее жаль! Ведь она так несчастна!»

«Насчет Лиз можешь не волноваться, — ответил ей продюсер. - Пусть это тебя не волнует. Даже если Элизабет и несчастна, вот увидишь, она найдет для себя выход. У нее это всегда отлично получалось».

На следующей неделе журнал «Лук» поместил материал Элинор Харрис о том, в какие тяжкие пускалась Элизабет, чтобы добиться того, чего ей хочется.

«При помощи своего нежного голоска, она, если ей только надо добиться чьего-либо согласия, способна на поразительное разнообразие: она воркует, чирикает, смеется переливчатым смехом, выдает нетерпеливые трели».

Прочитав эту статью, Тодд позвонил Элизабет и сказал, что последнее время, каждый раз, когда он ее встречал, она постоянно была в слезах.

«Так может, ты разрешишь мне послушать все эти твои трели, чириканье и воркование?»

Элизабет рассмеялась. Этот звонок стал первым в ряду подобных подбадриваний по телефону. Затем Тодд пригласил Уайлдингов на специальный просмотр его фильма «Вокруг света за 80 дней». «На следующий день он позвонил и поинтересовался, какмне понравился фильм, — вспоминала Элизабет. — Собственно говоря, он позвонил мне пять раз и каждый раз задавал одни и тот же вопрос».

«Лиз сказала мне, что Майк Тодд влюбился в нее после того, как прочитал мою статью, — вспоминала Элинор Харрис, - Она сказала, что Тодд просто зачаронан ее нежным щебетанием».

19 июля 1956 года «МГМ» объявила о том, что Элизабет Тейлор и Майкл Уайлдинг расходятся.

«Это делается для того, чтобы иметь возможность хорошенько всё взвесить и обдумать положение каждого из нас».

На следующий день Тодд снова позвонил Элизабет. Он сказал, что ему требуется срочно обсудить с ней один важный вопрос. На этот раз она не стала смеяться. Они встретились на «МГМ».

«Майк сказал, что любит меня, что постоянно обо мне думает, а еще он сказал, что хочет на мне жениться, — рассказывала Элизабет. — Мы с ним даже ни разу не держались за руки».

ГЛАВА 10

Я не уверен, что во время съемок «Округа Рейнтри» у Монти с Элизабет была любовная связь, — говорил помощник режиссера. — Потому что Уайти Хенри, начальник охраны студии, однажды пришел ко мне и сказал: «Господи, неужели эти ребята не могут хоть немного соблюдать приличия, а то после них вечно по всей комнате валяются разбросанные полотенца».

«МГМ» на время съемок сняла для своих звезд отдельные дома в городке Дэнвилл, штат Кентукки. Монтгомери Клифт частенько покидал среди ночи свое жилище и вскоре, в чем мать родила, оказывался на крыльце у Элизабет. Та время от времени предпринимала попытки отрезвить своего обнаженного приятеля, затолкав его под душ, затем насухо вытерт полотенцем и уложив в постель. Иной раз она попросту отказывалась отпереть ему дверь.

В то время как множество народу пребывали в уверенности, что в отношениях Элизабет и Монти что-то нечисто, МГМ» не проявляла по этому поводу особой озабоченности и смотрела на их роман сквозь пальцы. Единственной заботой руководства студии являлось желание сохранить Монти более-менее трезвым, чтобы студия могла в срок закончить свою новую ленту в системе «Панавижн», не угодив при этом в тиски банкротства. Неудивительно, что эмгеэмовское начальство возлагало в этом деле на Элизабет особые надежды — ведь только она одна могла уберечь их сокровище от таблеток и алкоголя — хотя бы на время съемок.

«На наше счастье, Элизабет проявила понимание», — вспоминал Дор Шэри, шеф производственного отдела «МГМ».

«Она возилась с ним, всячески ухаживала и приглядывала. Когда же с ним все-таки не было сладу — она звала на помощь меня».

«Округ Рейнтри» был самым амбициозным и дорогостоящим проектом за всю историю «МГМ». Клифт возглавлял актерский состав из ста девятнадцати человек, не считая участников массовок. Вслед за ним шли Элизабет Тейлор, Ева Мари Сент, Ли Марвин, Род Тейлор, Агнес Мурхед и Найджел Патрик.

Время от времени бесконечная возня с Монти становилась для Элизабет особенно тягостной. А если учесть, что график съемок был просто изнурительным, становится понятным, что это только усугубляло ее собственные проблемы, ведь, несмотря на невыносимую жару и влажность, Элизабет почти ежедневно была вынуждена затягиваться в тугой корсет.

«Меня уже тошнит от всего этого, мне хочется кричать», - призналась она Еве Марии Сент. На следующий день она слегла с острым приступом одышки, осложненной тахикардией, и ей пришлось принимать успокоительное — амитал натрия. Понадобилась неделя, прежде чем ее нервы снова пришли норму и она смогла возобновить работу.

В период выздоровления Элизабет либо обедала, уединившись с Клифтом, либо приглашала к себе съемочную команду на ночные попойки.

«Однажды ночью Лиз закатила вечеринку, где каждый был обязан напиться до потери сознания, — вспоминал помощник режиссера Риджвей Кэллоу. — Я вырубился прямо на унитазе. Лиз попросила оператора Роба Сэртеса, чтобы тот меня сфотографировал и сделал увеличенную фотографию, сказав при этом: «О'кей, сукин сын, только попробуй теперь что-нибудь вякнуть против меня — я опубликую эту картинку». Лиз тогда напропалую крутила с Майком Тоддом и ужасно злилась, когда мы напоминали ей, что она все еще замужем за Майклом Уайлдингом».

К концу натурных съемок временное жилище Элизабет носило следы дикого погрома. Ущерб оказался столь велик, что студия потребовала его возмещения. 17 сентября 1956 года студия приняла по этому поводу документ, в котором размер причиненного актрисой ущерба оценивался в 800 долларов. Вот что там, в частности, говорилось: «По всему дому разлиты спиртные напитки. На стенах жирные пятна. Простыни и другое постельное белье испачканы косметикой. На подоконниках и двери видны грязные отпечатки рук, во время вечеринки сломана задняя спинка дивана. И хотя все мы и вещи вокруг нас подвержены естественному износу, смею полагать, что в данном случае мы имеем дело с явными излишествами, возмещение которых должно быть возложено на Элизабет...»

В конце концов Элизабет заплатила за ремонт четырех ламп, покраску стен гостиной, столовой и лестницы, чистку ковров по всему дому, чистку мебели и гардин, перетяжку софы девятью ярдами атласа, покрытие лаком столов, набивку подушек и сидений стульев в гостиной, а также за новый хрусталь и фарфор.

Нельзя сказать, чтобы Элизабет запомнилась участникам съемок именно своими ночными кутежами. Режиссер Эдвард Дмитрык вспоминает, что с ней было на удивление легко работать:

«Перед камерой она кажется начисто лишенной темперамента — подчас она представляется вам чистой воды флегматиком, — хотя на самом деле в ней есть огонек и она легко выходит из себя из-за какой-нибудь глупости, хотя я ни разу не видел, чтобы ее гнев был направлен на какого-нибудь конкретного члена съемочной группы. А еще в ней чувствуется огромная внутренняя сила, а ведь для съемок «Округа Рейнтри» без этого никак нельзя было обойтись».

Каждую неделю на место съемок чартерным рейсом прибывал самолет, увозивший Элизабет в Нью-Йорк, где она уединялась с Майком Тоддом в его апартаментах на Парк-авеню. В течение недели он присылал ей цветы и звонил по пять-шесть раз на день. Две телефонистки из Дэнвила, мучимые любопытством, принялись по очереди подслушивать эти ночные беседы, которые иногда длились пять часов. На следующее утро каждому в крохотном городке становилось известно, что пятидесятидвухлетний продюсер с нетерпением ждет, когда Элизабет снова прилетит к нему в Нью-Йорк, вернее, приземлится в его постели.