– А Саманта со своими манерами больше похожа на портовую шлюху.

– Вы преувеличиваете.

– Хорошо, особо дорогую и экзотичную шлюху.

– Что ж, давайте договоримся, – нахмурилась баронесса. – Вы прекращаете оскорблять мою подругу и разрешаете ей общаться с Ниа. А я обучаю вашу дочь тому, что должна знать девушка из благородной семьи.

– Договорились. Но передайте своей компаньонке, что если она будет вмешиваться в воспитательный процесс, я ей когти вырву. И убедитесь, что она действительно вас поняла. Я пустыми угрозами не разбрасываюсь.

Баронесса только вздохнула и, пожелав доброй ночи, покинула комнату.

Перед сном зашел к Ниаминаи. Провел воспитательную беседу. Как учила меня мама, ребенок должен четко понимать, за что его наказали, иначе наказание теряет смысл. Под конец обрадовал новостью о достигнутой договоренности. В результате малявка упросила меня рассказать сказку на ночь. Некоторое время вспоминал, а потом начал:

«В далекой-далекой стране, в бескрайней степи жила девочка Элли…»

Добрая сказка, а главное, длинная. Долго можно рассказывать. Сам я ее прочитал примерно в этом же возрасте, так что сойдет.

Первое дело, в котором я участвовал, вызвало… недоумение. Ехали-ехали и приехали. Три десятка бойцов, десяток канстерменов (арбалетчиков, вооруженных канстерами) и я на старом мерине с гордой кличкой Карась. Приехали сначала в нашу деревню со сладким названием Медовая, а позже и в чужую. О том, что мы пересекли границу Дайрена, я понял только из разговоров спутников. В деревне с неизвестным названием солдаты сначала о чем-то спрашивали старосту, а потом, видимо со злости, приколотили его изуродованное тело к дверям дома.

Как я понял, оброк для местного феодала, на который и рассчитывали мои спутники, уже ушел по назначению, а о каких-либо заначках (если они и были) староста не рассказал. Привлечь меня хотя бы в качестве детектора лжи не догадались, а я и не напрашивался. Большая часть солдат все это время насиловали не успевших спрятаться селянок. Успевших спрятаться вытаскивали наружу и насиловали скопом. Смотреть на это было мерзко, даже сквозь пелену «интегума», так что я направил лошадь к стоящим на стреме арбалетчикам. Не люблю насильников, но таков этот мир, не только не слышавший Нагорной проповеди, но и не знающий Десяти заповедей, и кто я такой, чтобы лезть в чужой монастырь со своим уставом? Единственное, что непонятно – меня-то какого стрикха с собой потащили? На случай, если не встанет у кого? Так я не по этой части.

Наконец, солдаты угомонились и, прихватив двух девок посмазливее, а также хоть сколько-нибудь ценную мелочь, помчались обратно. Мелочевку разделили между собой, а девок уволокли в казарму. На третью ночь одна из них покончила жизнь самоубийством. Второй повезло меньше, и я старался не встречаться с ней взглядом. Хотя и она тоже через некоторое время исчезла.

Насколько меня радовали успехи Ниаминаи в учебе, настолько же огорчали собственные. Оказалось, к некромантии я не способен совершенно. Не то что высшую нежить, банального зомби не могу поднять, даже если жертву специально подготовить и убить с соблюдением всех ритуалов. С простейшим вызовом духа – та же ситуация. Но я все же продолжал читать трактаты по некромантии – вдруг мне придется встретиться с кем-нибудь из «повелителей мертвых» в бою.

– Чем это вы так увлеклись, коллега? – на страницу упала тень. – Середина ночи уже. А, работа Данира.

– Да, и особенно меня радует дарственная надпись про «друга и наставника».

– Какое-то время мы с мэтром Гейтеном действительно дружили, пока он работал в Хольцбурге.

– Норман Гейтен ему случайно не родственник? Он у меня магию артефактов преподавал, – я аккуратно закрыл книгу и отложил в сторону.

– Внук. А он сейчас преподает в академии? И тоже не взял приставку к имени – весь в деда! – из-под капюшона послышался свистящий «смех».

– Хм, действительно. Если мэтр Гейтен магистр (а он магистр!), то должен носить перед именем приставку «ней». Как-то я не обращал на это внимания. Выходит, это у него наследственное?

– Данир был одним из величайших артефакторов-теоретиков последних лет. И учтите, коллега, я имею в виду не одну сотню лет. Архимаг лично пригласил его поработать в Эрании. А мальчик как раз потерял первую жену и рад был сменить обстановку. К тому времени он уже был весьма заметным ученым, хоть и очень слабым магом. Конечно же, ему предложили степень магистра и прилагающийся к нему титул. «Магистра» он принял, а вот приставку к фамилии добавлять отказался наотрез. Был у него такой пунктик – парень простолюдин и выкарабкался из самых низов. Гордился этим и всячески подчеркивал. Когда оказалось, что его сын не унаследовал магического дара, сильно горевал. И, как оказалось, зря. У Олафа был великий талант инженера (тебе понятно это слово?), и он здорово помог отцу при воплощении теории конструктов, так сказать, «в железе». После смерти Данира я не поддерживал отношений с их семьей, но рад узнать, что внук пошел по стопам своего знаменитого предка.

– Скажите, мэтр, а почему у вас большинство книг написаны от руки? Не вы ли автор сего богатства?

– Глупости. – Пальцы мэтра сплелись в странную пирамидку. – Где ты видел напечатанные книги по магии?

– В академии.

– Так то учебники! Человек, вспомни, в каком мире ты живешь! Сотню лет назад даже среди дворян грамотные люди были скорее исключением! А среди крестьян это до сих пор так. Книгопечатание, конечно, известно. Подозреваю, кто-то из гостей постарался. Но книги в больших количествах просто не нужны. Тем более, книги по магии! Это же не какой-нибудь дамский роман или сборник поэм. Большинство магических книг насчитывают не более десяти экземпляров. В Эрании, возможно, ситуация лучше, но в Баронствах, Литии, Гальдоре это так.

– Печальная ситуация.

– Нормальная. – Пальцы сплелись в другую фигуру. – Зачем неодаренным знания по магии? И зачем магам конкуренты?

– Это, возможно, верно, но мне-то где искать информацию?

Даугар обвел рукой помещение. Жест вышел несколько неестественным, нарочитым.

– Ты ищешь что-то конкретное?

– Записи Ларгоса ан-Тори и информацию по порталам.

– Порталы! – Мэтр снова засмеялся. – Я уже вторую сотню лет собираю информацию, и все, что у меня есть, – три жалких обрывка, в которых содержится лишь капля знаний! Сомневаюсь, что тебе повезет больше. Хотя дерзай. Завтра я покажу тебе, где хранится вся информация по демонам и их искусству. А «Критика теории разума» ан-Тори и у меня есть.

– Видел. Не то. Мне нужны оригиналы.

– Ученик разрушителя спрятал знания между строк? И не нужно на меня так смотреть – это логически следует из твоих слов. Вот только если он шифровал записи, боюсь, даже в Приюте Отшельника ты не найдешь ничего полезного. После смерти хозяина башня была разграблена. Да и какой смысл прятать записи в тайник, если прочесть их сможет только наследник искусства ан-Хали? Пойду я спать, пожалуй, – поднялся Книжник. – Надеюсь, я не слишком разочаровал вас, коллега?

– Переживу. Пойду-ка и я тоже.

Выспаться мне так и не удалось. Казалось, едва я закрыл глаза, как в дверь забарабанили.

– Мэтр, тревога! На Медовую напали!

Быстро одеваюсь и спускаюсь во двор. Там уже суетится куча народу.

– Мэтр, – меня перехватывает Хольц. – Только что прискакал парнишка из Медовой. На деревню напали. С ними маг. Туда отправляется четыре десятка под командованием Шона, вы с ними.

Кто-то из слуг подводит уже заседланного Карасика. Остальные тоже готовы. Вперед!

К деревне подъезжаем в предрассветных сумерках. Из-за палисада летят стрелы. Кажется, кого-то задело, но не слишком серьезно. «Воздушным кулаком» вышибаю запертые ворота. Короткая свалка у ворот – и путь свободен, лучников было не больше десятка. Движемся по главной улице. Впереди уже видна площадь, возле колодца – одинокая фигура. Маг, и, похоже, не простой. Не нравится мне это. Как будто специально нас поджидает.