Далеко за полночь, когда Марк и Синдия наверху окончательно угомонились и потушили свет, Мадлен Ремилард вышла в зал, прошлась вдоль стеллажей… Свою работу она закончила еще несколько недель назад, когда зародыши сделали свой выбор. Они выбрали ее, как когда-то они, пять составляющих Гидры, выбрали Фурию. Те, кто отказался, погибли, но и того материала, что остался, было вполне достаточно.

Мадлен сказала: Вы — мои дети. Не ее! И не его!..

И сто три неродившихся младенца хором откликнулись: Мы любим тебя, Саския.

Вы всегда будете выполнять то, что я прикажу.

Да. И мы получим награду.

Это только часть программы обучения. Если вы будете понятливы, если будете слушаться меня, вы каждый день будете получать награду. Вы будете получать ее даже тогда, когда они изменят вас.

Да!

Вы видели, что случилось с детьми, которые не хотели слушаться?

Да…

Я скоро уйду отсюда. Придут другие взрослые, они будут заботиться о вас, но они не будут так добры, как я. Поэтому вы должны повиноваться мне. Тогда будет мцого награды.

Да.

Когда я вернусь, я назову вам свое новое имя, и вы будете повиноваться мне. ТОЛЬКО МНЕ!

Да, Саския.

Мадлен Ремилард была довольна. Их выбор был упрятан в такие глубины бессознательного, что никто — ни их новые родители, ни наставники в специальной школе — не доберется до него. И значит, не сможет отменить. Придет время, и она вернется. Она соберет их всех, она отдаст команду. Не Ремилард. Не Фурия…

Саския сказала: Вы хорошие дети. Теперь можете спать.

В этот момент отчаянно замигала красная лампочка. Это был сигнал тревоги. Женщина прошла вдоль рядов. Ага, опять этот смутьян Конлан. Но что это с ним? Ребенок плавал с широко открытыми глазами, однако на мониторе тянулась бесконечная зеленоватая полоса. Он все-таки выдернул гибкую трубку…

Женщина спокойно выключила сигнал тревоги и направилась в аппаратную. Зачем беспокоить остальных детишек? Пусть сладко спят в своих теплых прозрачных колыбельках…

Сектор 12: звезда 12-337-010[135]

Планета 4[136]

3-4 ан очьдмхиос 2082 года

[137]

Тридивизионные дебаты закончились. Погасли голографические камеры, публика потянулась к выходу из студии. Участники дебатов, сидевшие за двумя поставленными под углом друг к другу столами, собрались возле маленькой кафедры, за которой находился посредник, который обеспечивал нормальный ход дискуссии. Им была Доротея Макдональд, Дирижер планеты.

— Я бы хотела поблагодарить всех участников, — очень официально сказала она. — Особенно вас, уважаемый Первый Магнат. Я знаю, какой у вас напряженный график работы. Спасибо за то, что вы не оставили нас без внимания. Каледония — маленькая планета.

— Я очень рад, что сумел выкроить денек, — ответил Поль.

— Даже если вам и вашим сторонникам сегодня устроили хорошую головомойку? — с ехидцей спросил Хироси Кодама.

Руслан Тереков, Маша Макгрегор-Гаврыс и Калем Сорли, Генеральный интендант Каледонии, довольно заулыбались. Лицо Дэви Макгрегора налилось краской, а участвовавший в дискуссии Фритизо-Пронтиналин с жалостью посмотрел на оппозиционеров.

Джек Ремилард, стоявший рядом с отцом, спокойно ответил Кодаме:

— Ну, до этого, думаю, дело не дошло, Хироси. Тем более и речи быть не может о вашей победе.

Неожиданно полтроянец произнес трагическим шепотом:

— Дело зашло слишком далеко… Слишком далеко… Мне казалось, что мое присутствие на дискуссии будет понято правильно, однако…

Калем Сорли улыбнулся полтроянцу, напялившему какой-то пестрый пиджак и фиолетовые слаксы.

— А вы думали, Фреди, что здесь будут рассыпать любезности? Да и ничего такого не произошло. Теперь вы, надеюсь, поняли, что мы вовсе не призывали линчевать всех предста вителей экзотических рас. Это не наш путь. Особенно если учесть, что наша девчонка-Дирижер сама твердо поддерживает Содружество. Теперь вы убедились, как настроены наши жители, нравится это кому-то или нет.

Фритизо-Пронтиналин бросил вопросительный взгляд в сторону Доротеи, и та кивнула. Лицо ее было печально. Сорли, обращаясь к Полю, Джеку и Дэви, продолжал:

— Надеюсь, вы тоже поняли, что к чему? Ваши цирковые представления в защиту Содружества на национальных планетах не пройдут. Вы можете заморочить головы жителям Земли и других космополитических миров, но только не нам!

— Это мы посмотрим, — ответил Поль Ремилард.

Генеральный интендант Каледонии громко рассмеялся. Из аппаратной выскочила возбужденная женщина, руководитель студии.

— Больше девяноста процентов каледонцев следило за дебатами! — еще издали объявила она. — Это самая большая аудитория, какую нам когда-либо удавалось собрать. Даже больше, чем на пресс-конференции после диатремы… Не желаете немного закусить? Я знаю, что такое дебаты в открытом эфире. Это очень трудная работа. Сюда, пожалуйста.

— Спасибо, Эймили, — поблагодарила ее Доротея, — это очень кстати.

В зеленой гостиной на столах стояли закуски, чай, кофе, а также бутылки с местным белым вином.

Калем Сорли попрощался со всеми, сослался на важное голосование в местной Законодательной ассамблее и удалился. Гости принялись за еду. Руслан Тереков тут же начал изучать этикетки на бутылках, потом сам разлил вино по фужерам и обнес всех, кто находился в гостиной. Отказались лишь Джек и Доротея, которые пили только воду. Наконец Тереков провозгласил

— За скорое и удовлетворяющее обе стороны разрешение конфликта!

— Вот это правильно! — Поль Ремилард насмешливо улыбнулся. — Главное, удовлетворяющее обе стороны.

В течение всей дискуссии Тереков изводил Поля своими замечаниями и шуточками, которые, по-видимому, очень нравились аудитории. Первый Магнат так и не смог раскусить этой тактики и вел себя как напыщенный вельможа, который сначала указывал на элементарные вещи и растолковывал их, а потом вдруг обиделся и надулся.

Все молча выпили. Тереков опрокинул фужер и тут же налил себе еще один.

Наконец профессор Макгрегор-Гаврыс обратилась к полтроянцу:

— Верно ли говорят, Фред, что Магнаты-экзотики намереваются вынести вопрос о повторной церемонии принесения присяги на верность Содружеству? Ты что-нибудь слышал об этом?

— Да, но я бы не стал особо доверять подобным разговорам. По крайней мере, Амальгама Полтроя определенно будет голосовать против. Но если у нас не останется выбора…

— Как это понять? — спросил Хироши Кодама.

Полтроянец осторожно ответил:

— Все будет зависеть от руководства оппозиции…

Поль Ремилард был менее дипломатичен:

— Фред имеет в виду, что их поддержка Содружества будет зависеть от того, как поведет себя Марк.

— Вы считаете, что ваш старший сын будет еще долго упражняться в терпении и выдержке? — спросил Хироси.

— Как раз наоборот, — ответил Поль. — Я думаю, что в конце концов он взорвет ситуацию. — При этом Первый Магнат смотрел не на японца, а на своего обидчика Руслана Терекова.

Тот принял вызов и безмятежно улыбнулся. Тогда Поль сурово заявил:

— Недавно у меня возникло подозрение, что Марк поддержал воинственное крыло вашей партии и что эти безумцы начали запасать оружие — как обычное, так и основанное на использовании церебральных усилителей. Если эти сведения подтвердятся — а я думаю, что так оно и есть, — я сам поставлю вопрос о принесении повторной присяги на верность Содружеству.

— Будет ли это разумно, папа? — спросил Джек.

— Иного выхода нет!

— Значит, вы исключаете всякую возможность компромисса? — насторожился Руслан Тереков.

— Нет, — возразил Поль. — Просто нам необходимо подтолкнуть некоторых нерешительных Магнатов-людей, которые считают, что могут отсидеться в сторонке. Когда они увидят, что Марк и другие мятежники будут исключены из Консилиума, они наконец поймут, что Содружество не будет цацкаться с отступниками. Перед нашей цивилизацией стоит выбор: остаться членом галактической конфедерации или скатиться к допотопной экономике, где основным транспортным средством будет лошадь.