Прозвенел звуковой сигнал лифта, и я напряг мускулы. Правая рука судорожно сжала оружие. Если двери откроются, и оттуда вывалится толпа вооруженных халуков или полуклонов в подкрепление тем, кого я уложил, – я постараюсь наполнить лифт парализующими пулями. Но самому спастись скорее всего тоже не удастся.

Если же мне повезет, и в лифте окажется невооруженный халук или полуклон, я продолжу притворяться. Буду действовать как нормальный халукский коп, не отвечать на вопросы, изображая тупицу. Но какая из кнопок на панели означает сотый этаж – можно только гадать, потому что халуки не пользуются нашей нумерацией. Однако в большинстве лифтов коммерческих башен нужные кнопки отмечены картинками, значками хоппера или автомобиля.

Двойные двери раздались в стороны. В лифте оказался всего один пассажир, высокий и тонкий человек.

Мой старший брат Даниил.

В первый момент я замер, как шарахнутый мешком по голове. Но туманные глаза Дана скользнули по мне, почти не видя. Я для него был просто очередным халуком.

Я шагнул в лифт, встал рядом с ним и коротко взглянул на панель кнопок. Но никаких значков хоппера или автоспуска не было, этажи отмечались только халукскими символами. Я наугад нажал кнопку самого нижнего этажа. Немедленно замигала красная лампочка на щели для карточного ключа, отмеченной каким-то халукским значком, двери лифта оставались открытыми, часто загудел пронзительный сигнал.

Вот тебе и раз! Я еще не был готов орудовать своими карточками и поспешно нажал кнопку на пару этажей повыше запретного. Лифт наконец закрылся и тронулся с места. Мой брат не просто заметил, как я лопухнулся. Он был ошеломлен.

Дан собирался выходить на несколько этажей раньше случайно выбранного мной. Кабина остановилась, и когда он вышел, я последовал за ним. Он шел вперед, слегка пошатываясь, как лунатик. На нем были черные брюки, аргайлловский пиджак и желтая рубашка. Дан сильно похудел, под глазами набухли мешки. Я подумал, что его, возможно, накачивают какими-то наркотиками.

Мы находились в жилом ярусе здания. По пути встретили всего нескольких прохожих, спешивших из лифтов или в лифты. На вид это были люди, но таковыми скорее всего не являлись. Некоторые держали под мышкой папки и портфели и выглядели преуспевающими чиновниками. Интересно, в каких концернах они шпионят, мельком подумал я. Туда-сюда сновали бытовые роботы, разносили чистые полотенца и прочие предметы обихода. Один проехал с подносом, на котором дымился горячий ужин. Халуки-полуклоны должны питаться человеческой едой. Их национальные блюда несколько вредны для человеческого метаболизма. Я уловил с подноса аромат отличного жареного мяса, от которого у меня все внутренности завязались узлом.

Мой брат Дан все еще не отследил, что я у него на хвосте. Он всунул в щель ключевую карту и открыл дверь своего жилища. Я выговорил голосом, имитирующим интонацию механи-1 ческого переводчика:

– Даниил Айсберг! Моя персона желает с вами говорить.

Он резко развернулся, одарил меня взглядом, в котором смешались страх и ярость, одним прыжком оказался за дверью и захлопнул ее мне в лицо.

Да чтоб тебя!

Я вытащил пачку карточек и перепробовал несколько. Красная не подошла. Также голубая, зеленая и золотая. Я испытал важную на вид штуковину в серебряную полоску: получилось.

Я вошел и запер за собой дверь. Дан стоял посреди комнаты, слегка дрожа от злости.

– Боже ты мой! Меня же только что шесть часов подряд мучили ваши чертовы наставники. И никакого гребаного перерыва! Я что, не могу пять минут отдохнуть от ваших поганых синих рож?

– Моя персона должна расспросить вас, – повторил я.

– Прежде чем ты начнешь, я пойду отолью, – выплюнул он. – Если тебе не нравится, можешь пристрелить меня.

И он исчез в уборной.

Я окинул взглядом его апартаменты. Не видно было никаких приспособлений для постоянного надзора, но это еще не означало, что комната не просматривается. Наверняка халуки установили здесь хотя бы антисуицидные сенсоры, считывающие дыхание жильца.

В уютно обставленной гостиной имелись инфомедиацентр и недурная библиотека. Мирные пейзажи на стенах, красивый газовый камин, даже музыкальная клавиатура. Дан раньше любил побренчать на пианино, довольно хорошо играл джазовые мелодии. В спальне-кабинете имелась широкая удобная кровать и компьютерный стол. Я сел за компьютер и попробовал выйти в общую телеком-сеть. Успеха не достиг, но и не удивился.

В стенном шкафу обнаружился богатый гардероб одежды и обуви, весьма тщательно подобранной. Старый выпрендрежник Дан. Пара спортивных костюмов могла налезть и на меня. Я выбрал самый просторный, темно-синего цвета, а заодно нашел себе спортивные ботинки и наплечную сумку. Так, добавить нижнее белье, носки и бейсболку с логотипом «Торонтских Соек». Все это я затолкал в сумку.

В это время из сортира вернулся Дан и немало поразился.

– Что за чертовщина! Ты крадешь мою одежду?

– Дай мне свой телефон. Быстро, – приказал я.

Наверняка аппарат так же бесполезен, как и халукские, но я должен быть уверен, что Дан не позвонит халукам, когда ему понадобится помощь.

Он снял с пояса видеофон и безоговорочно отдал мне. Видно, натренировался немедленно повиноваться. Хорошо. Если не спускать с него глаз, Дан не сможет поднять тревогу.

Я просмотрел список номеров. Та же самая картина – халукские внутренние коды. На вопрос, есть ли добавочные номера, аппарат ответил отрицательно.

– У тебя есть что-нибудь пожевать, Дан? – спросил я, меняя произношение на нормальное, потому что уже решил, каков будет мой план действий.

Но брат, кажется, ничего не заметил.

– Еда на кухне, – буркнул он. – Но только человеческая. Если тебе угодно, закажу другую.

– Не стоит, – отозвался я.

Пропустив Дана вперед, я заставил его открыть холодильник. Нарезка из копченой говядины, джарлсбергский сыр, помидоры, горчица. Perfecto. Я приказал Дану сделать мне два больших сандвича и подогреть их в микроволновке.

– Ты издеваешься?! – воскликнул он.

Глаза его, красные от усталости, слезились, зрачки сжались до крохотных точек. Он, точно, сидел на каком-то наркотике, но если с ним занимаются халукские наставники, значит, зелье не должно влиять на состояние интеллекта.

Вокруг кленового столика стояли складные стулья. Я уселся, вытащил из-под туники «иванов» и положил перед собой на стол.

– Еще я буду пить крепкий черный кофе с сахаром. И, пожалуйста, большой стакан воды.

Он послушно исполнил все приказы и, наконец, поставил передо мной мой заказ. Я велел ему сесть напротив и ждать, пока я поем, после чего накинулся на пищу как голодный койот. Последний раз после дистасиса, а именно в маленькой больнице на Стоп-Анкере, – доктора поначалу кормили меня детскими порциями. Может быть, от столь плотного ужина на пустой желудок мне потом станет плохо. Но сейчас это меня не заботило.

Дан смотрел, как я ем, хмурясь и покусывая нижнюю губу, уже и без того обгрызенную. Я почти закончил ужинать, когда его глаза вдруг сузились – до Дана дошло. Он испуганно булькнул и вскочил на ноги, едва не опрокинув стул.

– Это ты! – выдохнул братец. – Аса!.. Бог мой, это же ты, верно?!

Пот тут же выступил у него на лбу и катился по вискам, глаза выпучились. Выглядел он так, будто его вот-вот хватит удар.

– Сядь на место. – Я угрожающе положил руку на парализатор. – Да, это я. Расслабься, Дан. Все в порядке. Нам нужно поговорить. Скоро они начнут меня искать, но у меня пока есть небольшая фора.

– Как ты умудрился сбежать? Ох, Иисусе! А мы-то собирались с завтрашнего дня начать обучение твоего второго полуклона… Так вот почему…

– Спокойно. Мне нужны ответы на несколько вопросов. Скажи мне: на котором этаже находится съезд на эстакаду?

Он замялся не долее чем на секунду.

– Тот, что на двухсотом – единственный в распоряжении халуков. Съезд на сотом этаже закрыт от тебя по техническим причинам. Он на границе между людской и халукской частями башни. Но через двухсотый ты никогда не сбежишь. Им пользуются только крупные шишки. Там самое малое три пропускных пункта, а охранники вооружены бластерами «каги».