Литмир - Электронная Библиотека

— Михалыч, извините, — сказал вежливый Степан Федорович. — Но вы не могли бы снова это самое… раствориться, откуда появились. Понимаете, я вызывал Всевышнего, а появились вы. Должно быть, какая-то ошибка…

— Заткнись! — завопил я, как только вновь обрел дар речи. — Умолкни, несчастный, и больше не говори ни слова. Все молчите! Ошибка ему, адово пекло, какая-то привиделась! Вызывал создателя этого мира — так и получай! И не смей привередничать!

— Ой, как интересно! — Михалыч энергично всплеснул руками, отчего проделал в воздухе двойное сальто. — Я сплю, а мне снится сон! Такой увлекательный и, как это… достаточно реалистичный. На галлюцинацию похожий. Хм, наверное, это нехорошо для здоровья… Надо, пожалуй, побольше отдыхать и поменьше работать. Никаких кофе, сигарет и транквилизаторов. А впрочем… Уважаемые видения, скажите что-нибудь еще! — вдруг попросил он.

— Что-нибудь еще! — подобострастно отозвался Степан Федорович, потрясенный пониманием того, что страстной молитвой действительно вызвал Всевышнего Создателя.

— Ой, как интересно! А еще? Или нет… Расскажите мне какую-нибудь историю, а я по ее мотивам создам гениальное драматическое произведение. Идеи всех гениальных произведений явились авторам во сне. Периодическая таблица химических элементов, например…

Степан Федорович смешался.

— Ну, анекдот какой-нибудь! — попросил Михалыч. — Пожалуйста, милые галлюцинации!

— Э-э… — решил я вступить в разговор. — Михалыч!

— Что тебе, рогатый фантом?

— Послушай… Воображай себе все что угодно — что ты спишь, галлюцинируешь или чего-то там еще. Но — умоляю тебя — выполни одну нашу просьбу! Одно-единственное заветное желание!

— Желание? — скривился прогрессивный режиссер. — Не хочу. Это скучно. И вообще — вы мои галлюцинации, значит, мне и подчиняйтесь, понятно? Рассказывайте анекдот!

Докатился, бес. Ты, обученный исполнять чужие заветные желания, как милостыни, просишь исполнить свое. А, ладно, не стыдно… Лишь бы сработало!

— Нам это жизненно необходимо! — горячо заторопился я, прижимая руки к груди. — Это важнее всего, что может быть важным! Пожалуйста! Всего одно простое желание! Для тебя ведь это так просто!

— Фу… — сильно поскучнел Михалыч. — Совсем с вами неинтересно, надоеды. Проснуська я, наверное… Меня работа ждет. Я и в реальности постоянно переутомляюсь, а тут еще и во сне пристают с просьбами. Итак, просыпаюсь. Раз! Два!..

— Нет! — взвизгнул Степан Федорович.

— Всего одну минуту! — воздел я руки ко Всевышнему. — Маленькую минуточку! Я понимаю — у всех свои проблемы. У тебя — переутомление, у нас вот — апокалипсис. Войди в наше положение! Минуту!

— Хорошо, — смилостивился Михалыч и перетек в полулежачее положение. — Чего у вас тут случилось?..

Расскажите подробно. На всякий случай. Может быть, ваш рассказ мне тоже пригодится в творческом плане…

Грозный рокот прервал его речь. Камни под нами снова задрожали. Небеса загудели раскаленным гонгом. Надо было спешить.

— Прекрати все это! — выкрикнул я. — Это в твоих силах! Останови апокалипсис!

Дружный хор: «Пожалуйста! » — поддержал меня.

— Тьфу! — рассердился Михалыч, и молнии над его головой свирепо затрещали. — Надоели. Что прекратить? Зачем прекратить? И каким образом? Говорите, что надо сделать, а то мне некогда. Меня дела ждут.

— Прикажите! — воскликнул Степан Федорович. — Скажите какое-нибудь слово, чтобы этот кошмар остановился!

— Какое слово?!

— Э-э… ну, я не знаю… Как у вас, у Творцов, принято в подобных случаях говорить?

— Вы мне голову морочите, галлюцинации! Достали! Все, просыпаюсь!..

И тут меня прорвало. Или — осенило. Называйте, как хотите. Всевышний Михалыч уже махнул рукой и завел свое: «Раз! Два!.. » — а я подпрыгнул так высоко, как смог, и шепнул ему в ухо…

И он услышал.

Он пожал плечами, окинул нас всех презрительным взором заправского небожителя и молвил:

— ЗАНАВЕС!

Это слово плетью хлестнуло по оболочке мира. И мир лопнул.

ГЛАВА 7

— . Получилось? Или нет?

Это было первое, что я услышал, осторожно открыв глаза.

Степан Федорович сидел напротив меня на корточках, как настороженная ворона, и подозрительно оглядывался по сторонам. Я, конечно, последовал его примеру.

Затхлое, полутемное помещение. Из полумрака угловато выступает замшелый валун, на котором помещается негодная гнутая шпага, рогатая каска и пустая бутылка без опознавательных знаков. Дощатый обшарпанный пол, покрытый окурками, тумбочка с длиннющим инвентарным номером, заваленная грудой тряпья, среди которого можно вычислить мушкетерскую шляпу с пером, мужские балетные трико и чудовищный ботфорт с порыжевшим голенищем. Но ничего не трещит, не грохочет, не разваливается на части и даже не полыхает. Уже хорошо.

— И где мы на этот раз оказались? — спросил я.

— Не знаю, — ответил мой клиент. — Но если опять промашка — то я здесь ни при чем. Я даже пальцем не пошевелил, когда этот Всевышний рявкнул свое веское слово. Так что нечего и сейчас винить мое невезение. Ой, обратите внимание, Адольф, мой скафандр исчез!

И правда — исчез. Степан Федорович был теперь одет в грязный серый халат и калоши. А я — в родные свои джинсы, футболку и армейские высокие ботинки. На голове ощущалась бейсболка.

— Интересно было бы выяснить… — начал мой клиент, но я его прервал.

— Тихо! — зажал я ему рот ладонью. — Слышите?

— Господа, никто не видел Штирлица? — раздался голос, в котором я тут же безошибочно признал фюрерский фальцетик. — С утра его ищу, но никак не могу найти. Никто не видел?

— Век бы его не видеть… — грубое ворчание Геринга. — Гр-ром и молния!

— Там! — определив направление, откуда идут голоса, ткнул я пальцем в темноту.

— Ой-ей-ей! — схватился за голову Степан Федорович. — Я-то уж было поверил, что у нас получилось! Что все закончилось наконец… Боже, какое разочарование! Увы мне!

— Увы мне! — пропищал кто-то совсем рядом.

Я подпрыгнул. Створка тумбочки открылась, мне под ноги вывалился циклоп. Оранжевая его тога показалась мне на удивление чистенькой и даже отглаженной.

— Увы мне! — повторил одноглазый. — Я не успел проскользнуть в портал! Да и что толку в том, что проскользнул бы! Мои сородичи побеждены и порабощены даже раньше срока! О, что я наделал! Мне ведь теперь в моем времени и показываться нельзя! Увы мне!

— Так… — проговорил я. Надежда на хэппи-энд увяла, как одуванчик под струей серной кислоты. — Значит, все снова в сборе. Бездомный коротышка мытарь, Нарушитель закона Вселенского Равновесия, и ваш покорный слуга. А что, я не понял, апокалипсис все-таки состоялся или нет?

Никто мне не ответил. И циклоп, и Степан Федорович — оба были погружены в невеселые свои думы. Коротышка уже всхлипывал, а мой клиент мужественно кусал губы, сдерживая рыдания.

— Кто сказал — Штирлиц у Евы?! — заверещал невидимый Гитлер. — Это поклеп! Это… Да вон он идет, господа! Дорогой друг, где ты пропадал?

— Проспал, Доля! — прозвенел голос, от которого меня пробила нервная дрожь. — Но спешил изо всех сил! В-вот, гляди — даже штаны толком не застегнул и помаду с рожи не стер…

Честно говоря, я не выдержал. Я засучил рукава и пошел на голос. Степан Федорович и циклоп, предпочитавшие жить по принципу «не надо, как бы хуже не было! », пытались меня удержать — но куда там! Плевать мне на все! Надоело! Один раз отведу душу, наваляю по шее проклятому зарстранцу, и будь что будет!

Через несколько шагов я уперся лбом в какую-то матерчатую преграду, махнул рукой — и преграда исчезла. Ослепительный свет хлынул в мои глаза. Я пошатнулся.

Гитлеровские генералы, столпившиеся у стола с расстеленной картой, разинув рты, смотрели на меня во все глаза.

— Где Штирлиц?! — зарычал я. — Покажите мне этого гада!

— Ш-шапкин… — запинаясь, вякнул фюрер. — Это, кажется, к тебе.

63
{"b":"20381","o":1}