– А вы не пробовали объединиться с Мертвым Домом? – спросил я. – Ну или заключить временное перемирие? Чтобы вместе разобраться?

– Да ну тебя... Я тебе одно говорю, а ты другое... Какое объединение? Как пацанам объяснишь всю опасность сложившейся ситуации? Я уж пробовал. Они играют. Для них это – Игра. Которая заключается в непримиримом противостоянии двух кланов. А Мертвый Дом, я уверен, расценит предложение о мире как хитрый маневр. Возможно, даже согласится, но с тем, чтобы подготовить ловушку помощнее.

– Ну а сам-то ты?..

– А что я? Что я могу один? Мне остается только наблюдать, запоминать, изучать. Я, конечно, не специалист по всяким таким паранормальным делам, но у меня дружок есть – одноклассник, – мы с ним в старших классах здорово дружили. Серега Коростелев. Я с ним как-то случайно пересекся, давным-давно уже, – а он, оказывается, дипломированный парапсихолог. Выпили с ним, ну и... я решился рассказать. Несколько раз потом еще беседовали, он все просил сводить его в Поле, но я... это уже нельзя, это уже слишком. Заинтересовался он всерьез, взялся какие-то выкладки делать, написал доклад, взял да и выступил с докладом на конференции. Доклад, понятное дело, освистали. На карьере пятно... Я ж его предупреждал! Ну, Серега и исчез через некоторое время. Года три назад дело было. Или два... Я так понимаю, здесь его не оценили, так он в Америку подался или в Европу. Талантливый парень, с головой.

Я переваривал слова Макса, а в голове моей неотвязно вертелась, как назойливый шарик йо-йо, мысль о моих поспешных и безответственных обещаниях гхимеши. Надо же, как они обрадовались тому, что я посулил им каф. То есть сразу три. Слово Дракона, говорил «старик», нерушимо. После всего того, что я услышал, я не мог воспринимать детей Поля иначе как сугубо враждебных существ.

– Макс, – осторожно спросил я, – а что такое каф?

Макс вздрогнул – словно от неожиданности:

– Ты где это слышал?

– В электричке... – Я сглотнул. Примерно такой реакции я и опасался. – Виталик с этим, как его... Егором разговаривали.

– Каф... – повторил Макс. – Каф... Ты знаешь, это довольно сложно объяснить. Если хочешь, я попытаюсь.

– Да уж, пожалуйста... То есть я хотел сказать – расскажи на всякий случай. В целях повышения образования.

Макс искоса глянул на меня. Мне показалось, что он усмехнулся. А вот это уже действительно странно. Чему он усмехнулся? Будто так и знал, что я заинтересуюсь этим кафом...

– Ну слушай. Ты о законе сохранения энергии какое-нибудь представление имеешь?

– Это... О том, что энергия не распыляется окончательно, а типа того... переходит в какой-нибудь другой вид?..

– Формулировочки у тебя... Хотя приблизительно верно. Всякий выплеск человеческих эмоций – ненависти, страха, чувства боли – суть энергия. Нематериальный сгусток такой. Отражения величайших битв на Земле до сих пор иногда являются людям – знаешь, наверное? В местах, где за короткое время было убито множество людей, слышатся стоны, крики и тому подобное, знаешь, да? Так вот в Полях подобные процессы протекают более... м-м... наглядно. Отголоски сражений, посмертная сущность погибших героев, ужас замученных – и прочая, и прочая, и прочая, – энергия сильнейших эмоциональных импульсов впитывается в пространство, как кровь в землю. Концентрируется в едином случайном объекте. Скажем, в камне, в обломке меча, в наконечнике стрелы... Иногда вообще остается чисто энергетической субстанцией, но и в этом случае в конце концов пристает к какому-нибудь предмету. Материальному объекту. К этой субстанции, к этому сгустку энергии притягиваются другие энергетические нити, гораздо слабее. Мощность сгустка растет и растет. И закономерно дорастает до такой степени, что обретает вещественность. И тогда начинает оказывать влияние на реальное пространство. Вот когда сгусток энергии получает право именоваться кафом. Понял?

– Э-э... А какое влияние?

Макс увлекся рассказом. Это было заметно. Он торопился рассказывать:

– Какое влияние? Хм... Пока каф не принадлежит никому, это – стихийная энергия. Характер ее влияния на окружающий мир может быть какой угодно. Каф способен вызвать землетрясение в пустыне, песчаную бурю на заснеженных горных склонах, наводнение в лесной чаще и пожар на болотных топях. Звери и птицы чуют гибельную энергию и заранее покидают то место, где концентрируется каф. Зато появляются другие существа. Дети Поля называют их итху – нерожденные демоны.

– Как это – нерожденные? – спросил я.

– Хм... Дети Поля верят в то, что энергия кафа разъедает оболочку земли, проникая в темные глубины, где обитают твари, чье рождение еще не состоялось.

– Не совсем понимаю.

– Я тоже. Все, что есть в Поле, сотворено Создателями. Но ведь никто не может создать нечто из ничего. Тот же закон сохранения энергии. Каф преобразует небытие таким образом, что итху создают сами себя и появляются перед людьми в своем истинном сокровенном виде. Некоторое время каф активно функционирует, его энергия все возрастает, а достигая абсолютного максимума, распыляется.

– И все-таки не понимаю...

– Я, можно подумать, много понимаю! – фыркнул Макс. – Говорю, что слышал: не больше и не меньше. В общем, тот, кто осмелится искать каф, должен в первую очередь искать места, где происходят странные вещи. Только вот в Полях то и дело происходит что-нибудь странное, так что такие поиски – дело трудное. Единственное, что точно можно сказать, – скорее всего каф появится в том месте, где ранее происходили кровопролитные битвы, обильные жертвоприношения и прочее. На месте Битвы Десяти Полей, например... В Поле Руин.

Макс замолчал.

«Вот тебе и руководство к действию», – невольно подумал я.

– Приехали, – сказал Макс и свернул на обочину.

Автомобиль мы спустили с трассы, завели в лесопосадки и замаскировали ветвями. Перед этим Макс достал из багажника мой меч и с полдесятка метательных ножей. Меч отдал мне (я вложил его в металлическое кольцо на поясе джинсов), ножи рассовал по наколенным карманам своих штанов, закрыл багажник и кинул еще пару веток на него.

– Сойдет, – сказал Макс, – все равно здесь редко кто останавливается. Через сто метров мотель. Ну что? Пошли?

– Одни? – удивился я. – Так ведь пока нет никого...

– Догонят, – усмехнулся Макс.

Догонят? А подождать не проще?

Макс еще немного постоял, разминая плечи, потом положил мне руку на плечо:

– Вот что. Когда ты в первый раз входил в Поле – на испытание, – я не думал, что там окажется кто-то, кроме детей Поля. Кладбище – наша территория, Мертвые не имеют права появляться там. Сам знаешь уже – нас мало, мы не можем уследить за перемещениями Мертвых. Сияющую Сферу мы положили буквально в нескольких метрах от входа – до нее идти было минуту. Минута туда, минута – обратно. Честно признаться, я считал, что ты вообще никого не встретишь. Поэтому и не стал тебя инструктировать. Не хотел грузить лишний раз. А на этот раз мы в Поле задержимся дольше двух минут, гораздо дольше. Для тебя, для новообращенного, – это серьезная проверка.

Насупив брови, он выдержал значительную паузу. Я в ответ на обидный назидательный тон едва не брякнул: «И еще неизвестно, как бы ты себя вел в подземелье сшиас...» – но сдержался.

– Помни, что я тебе говорил, – продолжил Макс, – новообращенный – тот же слепой. Везде следуй за мной. Куда я – туда и ты. Один неверный шаг – и... – Его лицо вдруг набрякло и потемнело. Должно быть, он вспомнил Гриньку. – А теперь самое главное, – встряхнувшись, повысил голос Макс. – Не забыл еще цвета Мертвого Дома?

– Голубой, белый, зеленый, – сказал я.

– Да, так... Так вот – когда увидишь в Поле воина, одетого в эти цвета, – беги. А нет возможности убежать – прячься.

Это было довольно неожиданно. Я почему-то подумал, что вот Аскол, например, такого не сказал бы. Он бы сказал: увидишь – руби ему, гаду, голову, вот что он сказал бы. А Макс...