В это самое время высокие врата замка распахнулись, и в проём вереницею, постукивая посохами, потянулись гости – седобородые старцы.

Это были знаменитые волшебники. Явились они прославить рождение дракона. Да ещё, по старому обычаю, погадать новорожденному по звёздам и на гуще иван-чая.

– Что тут приключилось? – вопросили входящие, видя разгром, учинённый хозяином. – Уборка в драконьем замке?

– У нас возник спор. Сугубо научный! – пояснила Дрягва Саморыльская, с достоинством кутаясь в ошмётки плаща. – Я почитаю важным при родах следовать природе. Драконы спокон века проклёвывались из яиц в гнёздах на скалах. Дворцы и роскошь – не их стихия! Так можно получить изнеженное потомство, не приспособленное даже к привычным в семьях драконов сварам!

– Кикимо-рр-раа! – в запале, выпуская из пасти клубы дыма, рокотал Мерлантий. – Умор-р-рить решила Шелмаборочку на гор'е!

Волшебники тоже заспорили. Одни приняли сторону короля Мерлантия Огнезарого. Другие заявили о правоте Дрягвы Саморыльской.

– Нужно опроститься и вернуться к родникам природной волшебной силы! – важно рёк волшебник с самой дивной бородой: её седые власы свисали и волочились по земле. Бороду даже приходилось подвязывать к поясу.

Имя у этого волшебника было подходящее: Велияр Сивобородый. И был он из прославленного рода волхвов Самовильских.

С ним согласились и его чуть менее длиннобородые ученики. Все они были облачены в длиннополые свитки и опирались на посохи с навершиями в виде разных волшебных существ и звёзд.

– Это почему же, почему? – горячился всегдашний противник Велияра чародей Маргус Картаус, по отеческому имени – Морфеевич. Он гордился рыжими усами и ухоженной бородой, не столь длинной, как у Велияра.

Рыжеусый волшебник почитал всяческие новшества. И он заимел много больше последователей, чем белобородый. Те, следуя воле Маргуса, тоже обрезали бороды и древним посохам предпочли изящные волшебные трости.

– Почитание разума ведёт к неверию! Чем больше разума, тем меньше чудес! И от этого гибнет Волшебная страна! – вещал белобородый.

– Но так вы отвергаете всё созданное величайшими умами мира! – топал ногами рыжеусый.

Спор сей чуть не перерос в потасовку. Обе противостоящие толпы волшебников уже воинственно махали тростями и посохами.

И тут в распахнутое окно замка влетела вила – маленькая, будто птичка, крылатая волшебница в мерцающем плаще.

Она поднесла к губам свирель, украшенную золотым дракончиком с изумрудными глазками, и заиграла… И все в зале смолкли.

Эту дивную музыку и услышал во сне Ярослав. И тогда он собрал всю свою волю, чтобы не проснуться и дослушать…

– Спокойствие и благоговение! Свершается чудо из чудес! – возгласила вила, оторвав губы от свирели, но та всё ещё продолжала играть… – Дракон является в мир!

Волшебники затаили дыхание… И в это самое время за стенами замка раздался дикий рык. Все кинулись к окнам. Оттуда можно было видеть, как мечется среди голых скал и изрыгает огонь при родовых схватках драконица.

А поскольку настроение драконов всегда перекидывается на погоду, то и вокруг Рога Единорога уже клубились грозовые тучи, вились вихри и рассыпались серпантином молнии.

Шелмабора крушила хвостом скалы. Она выла. Небо отвечало ей громовыми раскатами. По всему было видно – ждать осталось недолго. Все в замке замерли в нетерпении: когда же выйдет на свет долгожданное яйцо?

И вот яйцо явилось. Оно было золотым и сияющим… Искры вихрями рассыпались от него вокруг, залетали в стрельчатые окна замка и сеялись по плитам залы.

– Золотое яйцо!.. Золотое яйцо!.. – восторженные возгласы пронеслись в толпе волшебников. Все заулыбались, и недавняя междоусобица была забыта.

– Это яйцо грядущего владыки огненных драконов саламандр! – воскликнула вила. – Сам Зилант Златокрыл родился! Слава Зиланту, сыну короля драконов!

И она вновь проиграла мелодию. Это был туш. Особый, королевский!

– Слава! Слава!.. – неслось под сводами.

Ярослав, коему приснился сей сон, едва не откликнулся, приняв крики на свой счёт…

И тут… яйцо покачнулось. Оно выскользнуло из гнезда, покатилось по голым скалам. А затем, сорвавшись с вершины, рухнуло вниз!

И, конечно, яйцо разбилось бы вдребезги, если бы это было обычное птичье или даже змеиное яйцо. Но это было яйцо дракона. А драконы – уже волшебники, даже если они ещё не вылупились из яйца. Потому, не долетев до дна ущелья, яйцо вдруг зависло в воздухе.

Шелмабора, расправив крылья, кинулась за ним с вершины Рога Единорога. Из окон дворца вылетел и крайне обеспокоенный Мерлантий Огнезарый.

Но было поздно. Яйцо, повисев некоторое время, вдруг сделало петлю вокруг вершины. Затем, набрав скорость, метнулось прочь. Вскоре оно скрылось среди туч, клубящихся над окрестными горными хребтами.

За яйцом в грозовые тучи ринулись и драконы. Они сразу же канули в клубящейся и мечущей молнии грозовой мгле.

Гнев драконов был столь велик, что вызванную сим гневом и яростью грозу уже не смогли сдержать границы Волшебной страны…

Гроза, разразившаяся в Волшебной стране, не сразу простёрлась и на наш мир.

Далеко не сразу она дошла до Волги, до деревни Береднеевки – той самой, где Ярик Бусинка рассказал о пригрезившихся ему драконах, а теперь уплетал блины за обе щеки.

Там, на залитой солнцем веранде, Буслаевы уже отдали должное бабушкиным блинам и чаю самоварному. И глянули на небо – ах! Солнце и синь! Благодать!

Мужики, заядлые рыбаки, кинулись ладить удочки. Пока ещё утро ясное и погодка шепчет… Кто же мог знать, что приключится потом!

Спустившись к реке, они освободили лодочку от цепи и спустили по дощатому скату на воду. Снасти, удочки и сачки были брошены на днище, вёсла легли в пазы и… вперёд! Табань правой, загребай левой! В море!

Да-да! Волгу в сих местах так и зовут – мо-о-оре!..

И дело не в том, что Волга здесь, за плотиною, раскинулась во всю ширь до края неба. Отец рассказывал, что когда-то в языческую старину берендеи, основавшие Берендеевку, явились в эти края от южного моря. То ли ушли от древних войн, то ли князья старые так повелели…

Ушли, они, выходит, да и принесли с собою те горы высокие и море южное в песнях… Да и в снах! И посему любое всхолмие именовалось ими здесь – горою, а река – морем…

Пока лодка шла к месту лова, Ярик забрасывал леску за борт. Он таскал плотвичку и подлещиков. Дойдя же до места, все рыбаки закинули удочки.

Клевало отлично. Сразу пошли лещи. Один за другим они вылетали из воды, трепыхаясь и сверкая на солнце серебристыми боками. Иногда на блёсны попадались и зубастые щуки, заглатывавшие блестящую бусинку приманки, будто Щука-калуга Яйцо бога Рода в старом берендеевском сказе.

Алексей Елисеевич как-то передал ребятам ту легенду: «Наши деды сказывали, как по Рожденью Мира из моря-окияна явилася Щука-калуга. Она держала в зубах Золотое яйцо. Из желтка его родилось Солнце Красное, из белка – небо, а из скорлупы – Матушка Земля…»

Ярослав представлял, что щуки с тех пор так и жалеют о том утраченном Золотом яйце. Плавают, вылупив глаза, ищут его… А попадаются на обманку, на блесну!

«Золотое яйцо… – подумалось вдруг Ярославу. – Оно было такое же, как и то, во сне… Не было ли и оно драконьим?..»

– Не иначе как к перемене погоды клёв, – заметил отец ближе к полудню, засовывая в садок очередной «лапоть». – Не хватит ли нам на сегодня?

И точно, небо помрачнело. Только что сияло солнце, и вдруг с востока набежала туча. На море легла тень. Задул, набрав силу, ветер. Не залетел ли и он из Волшебной страны?

Завидев тучу, рыбаки поспешно смотали удочки и навалились на вёсла. Но до грозы вернуться не успели.