- У! – только и вымолвила Диана, слушая брата.

Она едва стояла на ногах, сломленная алкоголем, суетой последних дней и сегодняшним адреналином. Новая жизнь, новая жизнь – вот что билось в ней предчувствием, острым, как нож, стоявший у горла.

- Эх, ладно! Поехали, братишка, - она повисла у него на плече, но вдруг остановилась и огляделась, - а где наша сестренка?

- Кого ты имеешь в виду? – сердито буркнул Эмиль.

- Ты знаешь, - она потрепала его по щеке. – Где наша Лизонька? Моя любимая подруженька…

- Понятия не имею!

Диана заулыбалась шире. Понятненько. Братец злой, братец ревнует. Наверное, увидел Лизу с ее ухажером. Странно, что Диана еще ни разу не наткнулась на них, любопытно все же – кто он?! В любом случае, хороший парень – Лиза бы не стала общаться с ублюдком.

- Мы идем? – поторопил ее Эмиль.

И пока Диана всерьез не озаботилась поисками подружки, он обхватил ее за талию и повел к выходу. Она хохотала, как в детстве. Беззаботность вскружила голову не хуже шампанского…

Они подкараулили ее в туалете. Как только Лиза вошла туда, три девушки рванули следом, удостоверившись, что больше никого нет поблизости. Боржоми с разбегу ударила Лизу между лопаток, так что та пролетела от входа к противоположной стене и уткнулась носом в батарею. Нос распух мгновенно, из ноздрей закапала кровь. Лиза подставила ладони, боясь испачкать платье. Платье было шикарное – белоснежное, как у невесты, но короткое, с заниженной талией, подчеркивающей тонкую фигурку. Не зря они с Дианой неделю ходили по бутикам, выбирая что-нибудь эдакое!

- Что вам от меня нужно? – Лиза кое-как поднялась и обернулась.

Ей бы заорать! Ей бы головой вперед пробивать себе путь к свободе! Но Лиза так изменилась в последнее время, что бегство казалось ей трусостью. Крик о пощаде виделся чем-то вроде унижения.

И по большому счету ей было все равно. Эмиль не любит ее, не любил никогда! По сравнению с этим все – мелочь, ерунда, пустяк.

Боржоми махнула подружкам, давая знак начинать. Анна и Рита схватили Лизу за плечи, одна зажала ей рот, другая достала веревку. Лиза кусалась и царапалась – скорее по инерции, - но девки были явно сильней. Матерясь, они связали ей руки.

- Давай, тащи ее к унитазу! – приказала Баранова.

Лиза уперлась, заработала локтями, пытаясь отпихнуть озверевших садисток.

- Не дергайся, сучка, хуже будет! - пообещала Боржоми, подталкивая ее к унитазу, где воняло чье-то не смытое добро.

Она сопротивлялась, как могла, насколько хватало гордости и силы духа, но ее били по-настоящему, не играючи. Под коленки, так что они подкашивались. По ребрам, так что внутри что-то трещало. Перед глазами пошли розовые, синие круги. Обжигающий удар по щеке привел ее в чувство.

- Лопай дерьмо, падаль! – раздалось рядом с ухом.

Увидев кучу, Лиза замотала головой, замычала, теперь уже силясь закричать во весь голос, но бесполезно. Впрочем, шум выпускного, веселье и музыка заглушили бы любые ее вопли. Она вспомнила о ребенке. Ей стало страшно. И беспомощность навалилась вдруг тяжким грузом, придавив к земле, сокрушительно и беспощадно сломив дух. Словно сдулся воздушный шарик.

- Ну-ка! Давай! Что, вообразила себя принцессой? Хренова золушка! Подружке своей подражаешь? Нет уж, говноедка, твое место у параши!

Анна схватила ее за волосы и ткнула в унитаз. Тошнотворный запах ударил в лицо, Лиза закашлялась, и ее вырвало.

- Фу! Проблевалась, дура! Идемте отсюда, девочки!

Все трое синхронно зажали носы. Рита кивнула на пленницу.

- А руки? Развязать надо.

- Я к ней не прикоснусь, - Боржоми отпрыгнула в сторону.

Анна следом. Рита достала из сумочки лезвие и чиркнула по веревке, освобождая Лизу. Друг за дружкой они почти бегом выскочили из туалета.

Лиза осталась лежать на холодном грязном кафеле. Растрепанная, в дерьме и собственной блевотине, со следами крови на лице. Спустя мгновение красное пятно расползлось понизу белоснежного платья.

…Глупо хихикая, Эмиль подбежал к встроенному бару, расположенному напротив камина, отворил нижнюю дверцу и достал бутылку шампанского – кажется, третью по счету! Диана взвизгнула. Ей было безумно весело. Пробки от шампанского уже валялись рядом с дверью в гостиную и около телевизора. Эмиль пугал ее нарочно, прицеливаясь то в вазу, то в экран, то в окно. Раздался выстрел, Диана подпрыгнула, пробка упала где-то, вино, искрясь, полилось в бокалы. Эмиль поманил Диану, но та, играясь, взбежала по лестнице.

- Не догонишь, не догонишь…

- Отлично, твой шампусик, Ди, достанется мне! – он отпил из бутылки глоток, другой.

- А виски мне! – Диана показала из-за спины плоскую бутылку.

- Когда ты успела? – восхитился Эмиль и бросился к ней.

Диана скрылась за дверью своей спальни. Эмиль ввалился следом. Она включила музыку, плавно покачиваясь, и, когда раздался голос Майкла Джексона, стала подпевать, держа бутылку, как микрофон. Эмиль в этот раз не чувствовал к Джексону ни раздражения, ни ревности. Алкоголь примирил его со всем миром. Сладкое томление, предчувствие, надежда на взаимность кружили юноше голову. Эмиль с бокалами в обеих руках порадовал Диану «лунной походкой». Она бурно аплодировала, поставив бутылку. Затем бросилась обнимать танцора, и, конечно же, пролила на него шампанское. Или он сам пролил, пылко отвечая на ее объятия. Бокалы были отставлены, бутылка тоже.

- Скорей, раздевайся, - приказала, хохоча, Диана, - а то рубашка прилипнет!

Эмиль тоже смеялся, будто сумасшедший, свихнувшийся от задорной красотки, которая была как никогда весела и еще более прекрасна, чем всегда. В какой-то момент оба резко замолчали. Комната, казалось, ощутимо наполнилась электричеством. Будто маленькие молнии искрились повсюду. Эмиль притянул Диану к себе. Его обнаженный торс прижался к ее груди, и она почувствовала, как соски мгновенно напряглись. Ей было и стыдно, и сладко одновременно. Эмиль коснулся губами ее мочки, спустился по шее к плечу, еще ниже. В вырез платья скользнула его рука, и грудь оказалась в плену его пальцев, а потом губ, горячих губ, нетерпеливых и настойчивых. Диана обхватила руками его голову, перебирала волосы, дрожа и едва стоя на ногах. Исходившее от Эмиля мужское обаяние обволакивало Диану, лишая ее всякой способности к сопротивлению. Она уже ощущала, как будто внутри нее что-то росло, набухало, стремясь найти выход наружу.

Эмиль подтолкнул ее к кровати. Миг – она раскинулась на простынях, а он придавил ее сверху всей силой, всей своей страстью. Голова девушки шла кругом, когда Эмиль дотронулся губами до ее упругих сосков и принялся высасывать их сладость. Она всем телом выгнулась ему навстречу, в крови ее уже полыхал огонь. И тут Диану словно обожгло что-то, ей стало жутко неуютно в собственной коже! Нежные поцелуи и ласки Эмиля взывали к ответу, но Диана застыла, наблюдая за мускулистым телом брата, поражаясь его томному желанию, которое вот-вот выплеснется наружу.

- Эмиль! – тяжело дыша, вдруг воскликнула Диана. – Прошу тебя, остановись!

- Не могу! – глухо отзывался он на ее мольбу. - Девочка моя! Я люблю тебя! Нам ведь так хорошо вместе. Ты же хочешь меня, я же вижу это… Расслабься, больно не будет…

Лавина его горячего шепота обрушилась на нее, круша на своем пути разумные доводы и здравый смысл. Диана отвечала на его поцелуи, всем телом тянулась к нему, чувствуя только нарастающее возбуждение. Одежда была скинута и кучей валялась на полу. Простыни были смяты. Подушки сброшены. Диана почувствовала себя распростертой под Эмилем - голой, податливой, взмокшей от желания и нетерпеливых движений.

- Нет! – она снова завопила, сбросила его с себя и поползла по кровати, словно встать была не в силах. А так и было! Но, мгновенно протрезвев, Диана ощутила стыд и яростное желание надавать самой себе пощечин. На этот раз они зашли слишком далеко, слишком!!!

Эмиль поймал ее за руку, развернул, как куклу, второй рукой прижав к постели.