***

Этой ночи с нетерпением ждали все – и учителя, и выпускники. Преподы радовались, что расстаются наконец-то с наглыми учениками, пусть придут новые, но эти – эти больше не будут трепать им нервы. Вчерашних школьников ожидало большое светлое будущее. Взрослая жизнь. Ни тебе уроков, ни звонков, ни записей в дневнике! Лафа! Наконец-то!

Словом, выпускной – знаменательное событие. Вино и знаменитая русская водка лились рекой. Кое-где и косяки забивались. После официальной части все вообще словно с ума посходили, крыши сорвало окончательно и бесповоротно. Ученики пили с учителями на брудершафт, русичка зажигала с физруком, и лапищи его лежали у нее на заду. Директор храпел носом в салате «Дамский угодник». Родительский комитет в полном составе отплясывал на сцене в обнимку с ди-джеем и школьным ансамблем, кто-то лизался по темным углам, а кто-то переходил и к более активным действиям.

Лиза с Дианой тоже были навеселе. Лиза до этого момента не пробовала спиртного, не считая пару бокалов шампанского как-то под Новый год. Сейчас ей нельзя было пить, она знала – из-за ребенка, но и неполного бокала вина хватило, чтобы закружилась голова, и все вокруг виделось в радужном свете. Даже тот факт, что до сих пор ей не удалось поговорить с Эмилем, казался судьбоносным, посланным свыше. Значит, так надо! Вот сегодня, сейчас – самый подходящий момент. Они вступают в новую жизнь в полном смысле этого слова, они готовы, открыты новым испытаниям и надеждам.

- Ты куда? – поинтересовалась Диана, когда Лиза вдруг вышла из общего круга танцующих.

- Приглашу твоего братца на танец, - призналась та, - а он какой-то смурной.

Эмиль и правда, выглядел не слишком весело. Туго ему пришлось в эти дни – Лиза по-прежнему жила у них, и избегать ее было очень трудно. Поначалу он и не задумывался, во что выльется эта связь. Прежние отношения с девицами строились по принципу «мы ничего друг другу не должны»! А с Лизой все было сложней. Ее наивно распахнутые ресницы, ее манящие доверчивые губы, нежный и страстный шепот, - все в ней будто бы опутывало невидимыми нитями, лишало воли и усыпляло бдительность. Он становился мягким, податливым рядом с ней. И это пугало! И раздражало до крайности! Эмиль не мог допустить, чтобы кто-то подавлял его. Кроме Дианы, разумеется. Она, лишь она была достойна властвовать над ним, только ей он бы подчинился беспрекословно.

Лиза внезапно стала невероятно бесить его, и чтобы в пылу не наговорить ей мерзостей, приходилось прятаться, сбегать из собственного дома, отключать сотовый, придумывать глупые отговорки. Но – сегодня все кончится! После выпускного их пути разойдутся, ведь не останется же она в их доме! Она наверняка уже приглядела себе какой-нибудь техникум или что-то в этом духе. А они с Дианой вместе уедут куда-нибудь за океан, как он давно мечтал! И все, больше никто не помешает им - ни ее воздыхатели, ни его навязчивые поклонницы! Но настроение было на нуле. Всеобщее веселье раздражало, ведь он-то пока расслабиться не мог! А тут еще Лиза – кажется, снова идет к нему. И как назло никого вокруг! Черт, куда же деться?!

- Эмильчик, милый, потанцуем?

О, да она надралась!

- Ты пьяна, - обвинил он.

- Нет, - загадочно улыбаясь, возразила Лиза, - мне нельзя пить. Ну, пойдем же, пойдем. Мне надо кое-что сказать тебе, что-то очень важное…

Он позволил увлечь себя на танцплощадку. Взглядом нашел Диану, кружащуюся в толпе. Как обычно она выделялась на фоне других, простых смертных, будто звезда на небосклоне. Для него – всегда первая, самая яркая, самая желанная - звезда!

- Эмиль, ты слушаешь меня? - вдруг послышалось рядом.

Про Лизу он забыл. А она между тем стояла рядом, и именно ее он обнимал за талию, и ее руки лежали у него на плечах. Эмиль отдал бы все на свете, чтобы Диана так смотрела на него – с отчаянной любовью, всепоглощающей страстью и заботой, тревожно и кротко.

- Я слушаю музыку, - ответил он.

Лиза опустила голову. Как ни была она наивна и пьяна своей любовью, новым смыслом существования и мечтами, ее сердце – влюбленное сердце! – было зорко, как никогда. Она видела, как Эмиль смотрел на Диану. Зря она надеялась, что это прошло, что это – лишь сплетни или всего-навсего братская привязанность.

Лиза отдала бы все на свете, чтобы Эмиль так смотрел на нее - с отчаянной любовью, всепоглощающей страстью и заботой, тревожно и кротко.

Насмешка судьбы. Шутки богов. Злая ирония жизни.

- Эмиль, - позвала Лиза, еще надеясь на что-то. Цепляясь за прошлое, которое было живо еще неделю, еще месяц назад. Такой короткий миг блаженства!

- Эмиль!

- Ну что? – с досадой откликнулся он. – Что тебе надо от меня?! Как ты меня достала уже!

Это решило все.

Сами собой промелькнули перед глазами подробности последней недели, незначительные детали, которым она не придавала значения. Его исчезновения, вечная занятость, раздраженный тон.

Господи, какая она была дура! Это у нее – любовь! А у него, у него всего лишь развлечение, кратковременная забава. Действительно, забавно и смешно – получить прямо под боком бесплатную шлюху! Вот кем она сейчас себя почувствовала – игрушкой, которой попользовались и выбросили за ненадобностью. Что ж, поделом! Надо же быть идиоткой, чтобы поверить, что такой парень, как Эмиль, по-настоящему заинтересуется такой, как она! Надо быть кретинкой, чтобы вообразить, будто за месяц, за несколько упоительных – для нее! – ночей, проведенных вместе, он привяжется к ней, станет дорожить ею, да еще и обрадуется неожиданному известию – ребенку! Сюрпрайз. У нас будет малыш!

Не будет, не будет, не будет!

Лиза, выпустив Эмиля из объятий, вытерла кулачками слезы, выступившие на глазах. Эмиль невольно отступил, почувствовав свободу. Она осознала, ясно и окончательно, что тяготит его. Взорвавшись рыданиями, Лиза бросилась прочь. Эмиль хотел бежать следом, расспросить, успокоить, просто предложить носовой платок и сочувствие. Но остановился вдруг, будто наткнувшись на невидимую преграду. Пусть. Пусть поревет и все поймет, горькая правда лучше, чем сладкий обман, так ведь?!

Совесть чуть куснула его, напоминая, что всего лишь месяц назад он сам поманил эту девочку, первым начал лгать. Но броня, железные доспехи цинизма, самолюбия и страсти к Диане, защитили его от этих жалких укусов. Эмиль пошел к столу, опрокинул в себя еще бокал вина – какой по счету?! – и направился к Диане.

Ночь висела за окнами, словно черное покрывало, под которым так уютно и тепло, под которым можно успокоиться, наплакавшись всласть. Спрятаться от всего мира. Или сплестись в объятиях, слиться воедино, услышать сердцем, как бьется сердце любимой… Она была чертовски красивой – самой красивой девушкой во всей школе, во всем городе и крае, да что уж там - в целом мире! На ней было фантастическое платье, вызывающее восторг у окружающих! Это было не просто платье, а произведение портновского искусства, уж подобрать наряд по случаю она умела! У платья был весьма глубокий вырез, идущий от ключицы до пупка, приоткрывая ложбинку на груди. Открытый лиф был расшит тысячами кристаллами Сваровски, ярко сверкающими на фоне темно-синей ткани, лиф туго облегал тонкую талию, а изысканная материя выгодно подчеркивала россыпь блестящих золотых волос девушки. На изящных ножках были туфельки на шпильках, так же в стразах Сваровски, а руки увиты восточными браслетами под цвет платья. Звезда, да и только!!! Ей и корона не нужна, она и так королева – его королева!

- Ди, поехали домой.

- Что ты, Эмиль! Еще рано! Я хочу веселиться! Такая ночка классная, куда нам торопиться!

Он обхватил ее за талию.

- Ну, я же не говорю, что пора ложиться спать! Мы ведь можем прекрасно повеселиться и дома.

- Да? – Диана пьяненько рассмеялась и пропела. – Дома, дома, дома…

- Можем искупаться или развлечься фейерверком. – заманивал Эмиль, - покидаться подушками, распотрошить отцовский бар, погонять на тачках по ночному Сочи, а? Что скажешь?!