Трусу стало дурно.
Он быстро перелистал Уголовный кодекс.
— Статья сто девяносто третья, пункт второй: «...до трех лет». Нет, не пойдет! — страдающе заключил он.
Балбес понял, что по книжке это дело выходит очень серьезным и согласился со своим товарищем:
— Не-а, не пойдет!
Семен Давидович попытался достучаться до нетронутых цивилизацией мозгов этих истуканов:
— Никаких этих! — и Семен Давыдович повторил жест Балбеса.— Сторож нежно усыпляется хлороформом и связывается, без нанесения всяческих телесных повреждений... Юридически — вся это операция...
— «Ы»!
Семен Давыдович не догадывался, как далеко может простираться человеческая тупость. Он не любил, когда его прерывали и долгим пронизывающим насквозь взглядом посмотрел на «ыкавшего» недоумка.
Потом, решил: черт с ними! Пусть это дело называется хоть «Ы» в квадрате, лишь бы с места сдвинуться!
— ...операция «Ы» — всего лишь мелкое хулиганство! Трус тихо обрадовался:
— Мелкое?
— Да!
Трус снова решил обратиться за помощью к уголовному кодексу, но Семен Давыдович решительно его в этом остановил, положив категорически свою руку на Уголовный Кодекс СССР, словно принося клятву:
— Да! И вот учтите, что за это мелкое хулиганство я плачу вам крупные деньги!
До Балбеса дошло:
— А...
Семен Давыдович понял это как вопрос:
— Аванс будет!
Семен Давыдович отошел к окну и стал вытирать вспотевшую шею носовым платком.
— А сторож сильный?
— В ночь операции будет дежурить сторожиха — бабушка «Божий одуванчик».
Трус облегченно вздохнул и сказал, обращаясь к Бывалому:
— Это хорошо, правда?
И немного подумав, переспросил:
— А она — вооружена?
— Патроны холостые! Еще вопросы есть?
Бывалый сказал коротко:
— Сумма?
Семен Давыдович сказал, как выдохнул:
— Триста!
Балбес обрадованно захлопал в ладоши и радостно стал ими тереть друг о дружку.
Бывалый строго посмотрел на своего соартелыцика. Тот сразу понял, что сморозил какую-то дурость.
— Это несерьезно,— заключил Бывалый.
И вся троица вдруг дружно поддержала своего начальника:
— Не-не-не! — Балбес стал мотать головой.
Все одновременно встали и демонстративно направились к выходу. Трус с вызовом натягивал на валенки галоши, Балбес напяливал шерстяные перчатки. Бывалый старательно натягивал свою каракулевую ушанку.
Перед Семеном Давыдовичем разыгрывалась крутая сцена. Не зря ведь артельщики ежедневно практиковались на Зареченском колхозном рынке...
Все хором пели:
— Вы нас не знаете и мы вас не знаем!
— Я на «русалках» больше заработаю!
— Подумаешь — триста! Курам на смех! Семену Давыдовичу отступать было некуда:
— Стойте!.. Троица замерла.
— Ваши условия?
Тут Балбес проявил несвойственную ему инициативу. Он подошел близко-близко к Семену Давыдовичу и сказал, посмотрев сначала почему-то в окно, потом в пол и сказал, как выдохнул:
— Триста тридцать!
Семен Давыдович согласился мгновенно. Господи, да разве ж можно упускать такую возможность, когда идиот твою руку в свой карман запускает.
— Согласен!
Бывалый, как это часто бывало в его артели, выручил ситуацию:
— Каждому! — сказал он веское слово и, дабы подтвердить его весомость, протянул свою лапищу, чтобы тем самым закрепить договор.
Семен Давыдович давно чувствовал, что его надуют. Правда, у него был большой опыт по этой части, но сегодня был не его день.
Отступаить было некуда: за спиной стояли и дышали в шею областные ревизоры, и Семен Давыдович поник своей мудрой головой:
— Согласен...
И все четверо подумали: «Вот сволочь!»
* * *
Этой же ночью Семен Давидович потребовал провести репетицию инсценировки ограбления. Он самолично распределил между троицей роли.
Перед Трусом была поставлена задача обезвредить сторожиху. И поскольку Трус панически этого боялся, был противником всяческого насилия над любым живым существом, пусть даже за сумму в триста тридцать рублей, Семен Давыдович был вынужден прочитать тому краткую популярную химико-медицинскую лекцию о таком безвредном веществе как хлороформ.
Он даже разыскал какой-то старый учебник по медицинской реанимации, чтобы печатным словом доказать Трусу безвредность предпринимаемой акции.
Наоборот, Семену Давыдовичу удалось доказать этому представителю гнилой интеллигенции даже некоторую пользу от сна под воздействием небольшой доли хлороформа.
Трус не поверил, но ему ничего не оставалось делать.
Балбесу вменялось в обязанность подручными средствами — специальным ломиком-гвоздодером — снять замки и навесы, оставив при этом как можно больше следов взлома.
На репетиции Балбес достигал пока только одного результата — следов взлома он оставлял в превеликом множестве, но снять амбарный замок ему не удавалось никак.
Не вытерпев, ему на помощь приходил Бывалый. Вдвоем, навалясь, они кое-как справлялись с замком.
Задачей Бывалому Семен Давыдович поставил всяческое неучастие в операции непосредственно. Это значит, что Бывалый должен был изображать из себя дружинника и прийти на помощь только в случае экстраординарном, то есть, когда что-либо срывается и выпадает из стройного плана, придуманного гением Семена Давидовича.
Бывалый маялся без конкретной работы и пытался помогать своим соартелыцикам, когда видел, что у них что-либо не получается.
А пока у них ничего не получалось или делалось все наперекосяк.
Балбес увлекался наличием спиртного в ящиках, когда он чувствовал к нему свободный доступ... Он считал, что не красть может только круглый дурак и милиционеры, что его ухищрения никто не видит, что за ним никто не следит, и при всякой возможности пытался что-либо такое-этакое стащить, положить себе в карман.
Семен Давидович устал. Он устал учить жизни эту тупоумную троицу.
Он закричал на весь сарай:
— Стоп! Стоп!
Вся троица подтянулась к командующему на учениях, то бишь к Семену Давыдовичу.
— Что вы делаете?! Я вас спрашивал: что вы делаете?! Битый час мы репетируем! Ради этого я позволил изуродовать свой собственный сарай! И — никакого толку!
Семен Давыдович повернулся к Трусу, уставившемуся в пол и ковырявшему в нем носком ботинка дырочку.
— Ну вот вы... Вы должны были в виде прохожего подойти к старушке и привлечь ее внимание простым, естественным вопросом... Вы что спросили?
Трус откровенно повторил:
— «Как пройти в библиотеку?»
— Что?!
Трус повторил несколько громче:
— «Как пройти в библиотеку?!» Семен Давыдович был тихо взбешен:
— В три часа ночи?!
И коротко поставил диагноз:
— Идиот...
Семен Давыдович повернулся к Бывалому:
— Ну, а вы? Что вы должны были делать?
— Стоять на стреме,— повторил задание Бывалый и показал на рукаве своего пальто красную повязку с ясной, белой надписью — «Дружинник».
— И что дальше?
— Явиться раньше милиции в виде дружинника...
— Когда?..
— Как — когда?
— Ну, когда вы должны были явиться?
Бывалый непонимающе смотрел на Семена Давидовича.
— Ну, при каком условии?..
— А! Ежели сторож засвистит...
— А сторож засвистел?
— Нет...
Семен Давыдович сорвался на крик:
— Так чего же вы приперлись? Бывалый пожал плечами:
— Виноват...
Семен Давыдович предложил ему свой короткий диагноз:
— Болван! Бывалый не обиделся:
— Согласен...
Семен Давыдович не обошел вниманием и Балбеса:
— А вы! Кретин! — в объяснениях с Балбесом Семен Давыдович был изначально категоричен и поставил клинический диагноз в самом начале поучений.— Вы должны были не воровать эти бутылки.
При этих словах Семен Давыдович очищал карманы Балбеса от бутылок с вином.
— Я повторяю, не красть их, а разбить! Балбес глупо улыбался и переспросил:
— Разбить?
