— Да!
С подобным она уже однажды сталкивалась!
Это было в Одессе, где Лидочка вместе с родителями отдыхала как-то у родственников. В Ливадийском парке, на летней эстраде давал свое представление величайший артист оригинального жанра Вольф Мессинг!
Лидочка тогда была потрясена увиденным. И даже поссорилась с отцом, когда тот назвал Мессинга шарлатаном, а всех зрителей летней эстрады, собравшихся и переполнивших зал до крутого аншлага — олухами царя небесного.
Лидочка же верила в сверхспособности седовласого красавца в черном смокинге, мгновенно в уме умножавшем одно на другое четырехзначные числа! Он угадывал тайные желания загипнотизированных им зрителей! Он...
Лидочке тогда так хотелось, чтобы знаменитый Мессинг обратил свое внимание на нее, сидевшую в двадцать первом ряду на шестнадцатом месте, чтобы он вызвал ее на сцену и что-то такое с ней проманипулировал, после чего Лидочка сошла бы счастливая со сцены, и ее узнавали бы потом на улице или на пляже...
Но, то ли тот ряд, в котором сидела Лидочка, был слишком далеко от сцены, то ли Мессинга не прельщали гипнотические опыты над несовершеннолетними девицами, но Лидочкины ожидания остались напрасными. Лидочка тогда даже немного влюбилась в Вольфа Мессинга.
На короткое, впрочем, время.
— Саша! Так вы же — телепат! Вольф Мессинг! Лидочка бросала путеводную нить в тот лабиринт запутавшегося сознания, в котором находился сейчас Шурик.
— Точно!
Шурик с недоверием, но с надеждой посмотрел на Лидочку.
— Вы так думаете?
— Давайте испытаем и проверим!
«Была не была!» — подумал Шурик и согласился:
— Давайте!
Кто знает, а вдруг природа наделила Шурика чем-то большим, чем он сам о себе знает. И сейчас он приоткроет покрывало тайны, быть посвященным в которую ему было немного жутковато.
Лидочка вспомнила один из психологических и телепатических опытов великого Мессинга и решила его повторить сейчас уже в домашних условиях. Она в деталях вспомнила, что и как необходимо предпринять:
— Выходите за дверь!
Шурик лихорадочно повторял условия опыта.
В том, что это был самый настоящий научный опыт, а не игра, Шурику не позволяло сомневаться то особое состояние, в котором он пребывал и которое звенело в нем, как наткнутая струна.
— За дверь!
— Я пишу на бумажке свое желание
— Желание?
— Ну, чтобы потом проверить... А, когда вы вернетесь, я буду мысленно приказывать вам исполнить мое желание, запомнили?
— Да, — Шурик резко, как перед прыжком в воду с десятиметрового трамплина, выдохнул, а потом глубоко наполнил легкие воздухом.
— Давайте?
— Давайте!
Шурик вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.
Лидочка вырвала из блокнота страничку и красивым, четким почерком, вывела:
«Найти плюшевого Мишку!»
Подчеркнула жирной чертой, затем сложила вчетверо листок бумаги и спрятала себе в рукав платья за резиночку.
Плюшевого Мишку она спрятала рядом с собой: под диванную подушку. Для чистоты опыта, конечно же, надо было спрятать Мишку куда-нибудь подальше. Да и своему желанию придать более сложную форму...
Но это было только началом, и Лидочке не хотелось, чтобы у Шурика что-либо не получилось, чтобы он запутался и не прошел испытание.
Она, скрестив руки на груди, устремила взгляд своих бездонно-синих глаз на дверь, за которой ждал и волновался Шурик, и громко произнесла:
— Входите!!!
Сосчитав до пяти, Шурик вошел в комнату.
Комната плыла у него перед глазами и качалась, словно корабельная палуба.
Все предметы, казалось ему, излучали свои энергетические сигналы, направленные к нему, прямо в разгоряченный мозг. Они притягивали его к себе, смущали, запутывали. Сознание никак не хотело концентрироваться, теряло остроту.
Запахи усилились, цвета стали приглушенными.
Шурик прислушивался к чему-то глубоко внутри себя.
Там что-то нашептывало ему, пело и вело куда-то, но шепот был на непонятном языке.
В какой-то момент Шурику показалось... Но, что показалось, он не успел почувствовать и понять.
Лидочка уставилась на него, не мигая. Шурик пытался разглядеть в ее глазах, чего желала ее воля. Долго приглядываясь, Шурик смог даже рассмотреть в ее зрачках свое собственное отражение-То, что Шурик в этот момент подумал, увидав свое отражение, его просто огорчило и оглушило!
«Это и есть желание Лидочки? !>> — вскричал он в душе.
Шурику довелось часто и глубоко дышать. Сердце бешено стучало в грудной клетке, желало вырваться на волю. Он резким движением сорвал со своих глаз очки, потому что искусственные увеличители могли его обмануть.
Теперь даже без них он был убежден, что ответ на загадку найден.
Шурик решительным шагом пересек комнату, подошел к Лидочке вплотную и... поцеловал ее.
В щеку.
Долгим поцелуем.
Правда, поцелуй у Шурика получился какой-то детский, с присвистом.
— Угадал? — почти не дыша, спросил Шурик. Лидочка растерялась.
Она растерялась потому, что не была уверена, то ли желание она загадала?
Не было ли действие Шурика ответом на более глубинное ее желание, о котором она и сама-то не догадывалась?
Где-то в глубинах девичьей души, наверное, тихо зрело мимо ее воли ожидание именно того, что силой своих телепатических чувств углядел, понял и исполнил Шурик.
Вольфа Мессинга он явно бы переплюнул!
— Почти... угадал,— тихо отвечала девушка, смутившись и немного покраснев.
Потом она порвала записку на мелкие кусочки. Ведь в записке — была глупость. И неправда... Невидимый третий сидел на стуле у стола, подперев подбородок руками, и с улыбкой наблюдал за Шуриком и Лидочкой. Наваждению подумалось, что его миссия в судьбе этой пары на данный момент завершилась. Что дальше дела перейдут в иные руки.
Возможно, теперь ниточки судьбы юноши и девушки завяжутся в одну нить, крепкую и длинную.
Которая отныне поведет их по своим путям-дорожкам.
И Наваждение решило откланяться.
Потом передумало и решило уйти по-английски.
Не прощаясь...
Смущение Лидочки прошло, и она уже улыбалась.
— Тогда я еще попробую? — сказал Шурик.— Еще разочек?
Настенные часы работы Бурре, словно очнувшись и подумав, что они из сказки Шерля Перро о Золушке, стали бить.
Как в той же сказке и положено — одиннадцать раз:
«Уже!..
Пора!..
Расстаться!..
И вам!..
Сказать!...
Прощальные!..
Слова!..
Возможно!..
Встреча!..
Будет!..
Вновь!..»
Лидочка подняла глаза на Шурика и тихо сказала:
— Пора! Уже поздно!
Они стояли рядом у окна, за которым догорал длинный июньский день. Закат был розово-алым, во все небо, и в город на крыльях ночи летела прохлада. Она шевелила занавески на растворенных окнах, заглядывала в каждое окно, давала испить глоток надежды, которую она несла с собой...
Шурик и Лидочка стояли у окна. Лицом к лицу. Они были молоды. И так прекрасны. Их глаза отражались друг в друге и были полны радости и счастья.
— До завтра,— тихо шептали губы Шурика.
— Нет, до послезавтра,— несли свой ответ губы Лидочки.
— Послезавтра!
— Да, потому что послезавтра — экзамен.
— И у меня — экзамен.
— И завтра я буду готовиться.
— И я тоже...
— Значит, до послезавтра? После экзамена?
— Да...
И губы были все ближе и ближе и, наконец, слились в самом настоящем поцелуе.
На этот раз он получился, что надо...
А по вечерней улице шло Наваждение. Оно широко размахивало руками, и дышало, и не могло надышаться вечерней прохладой замечательного города Энска, где жили, учились и встретились однажды с его помощью двое замечательных ребят — Шурик и Лидочка...
* * *
Операция «Ы»
Тем, кто хотя бы однажды побывал в городе Энске — совсем недалеко: всего-то сутки от столицы на пассажирском поезде — еще долго будет сладко вспоминаться этот мирный, заштатный российский городишко.
