— В данный момент мне ничего не приходит в голову,— буркнул Мэллоу.— Какое имя ты хочешь видеть под своим фото?

Шейн вздохнул:

— Майкл Шейн, очевидно. В противном случае, слишком много осложнений. Надеюсь, что мисс Гамильтон об этом не услышит.

— Тебе виднее. Желаю удачи!

Он протянул руку. Стюардесса отчаянно размахивала своим блокнотом.

Мэллоу крикнул:

— Иду!

Короткое рукопожатие. Проводив глазами таможенника, Шейн налил себе полстакана коньяка и выпил.

Пол Слейтер, мужчина атлетического сложения со светлыми коротко подстриженными волосами и великолепным загаром, с силой раздавил окурок в пепельнице и взглянул на женщину, которая лежала на кровати. Это была брюнетка с целой шапкой растрепанных волос. В действительности она тратила много времени на свою прическу, чтобы добиваться такого эффекта. Женщина была довольно полной, но гибкой. Это необычное и очень привлекательное сочетание сразу бросалось в глаза даже неискушенному в таких делах человеку.

Она лениво проговорила:

— Ну и как это было?

— Ты не представляешь, Вивьен,— произнес он с чувством,— не можешь себе представить. Мне никогда не приходилось испытывать что-то, даже отдаленно похожее на это. Обыск был тщательным, профессиональным и, конечно, унизительным. Пусть себе. Это я мог вынести. Но их отношение. Я чувствовал себя грязью у них под ногами.

— Но ты же обдурил их, да? — равнодушно спросила девушка, в ее речи слышался явный французский акцент.

— Да, разумеется,— угрюмо согласился он,— все прошло, как в сказке… В этом нет никакого сомнения. Я гении. Но чего я никак не мог предвидеть, это мои собственные переживания. Сначала они были вежливы и уважительны, обращались со мной, как с профессионалом. Моей задачей было их одурачить, их задачей — не быть одураченными. Потом они обнаружили эти часовые механизмы. Я возил их в своем чемодане с тех пор, как занялся этим делом. Несомненно, блестящая идея! И неожиданно я стал смешным. 50 часовых механизмов! В конце концов, я не был профессионалом, а всего лишь недоумком-любителем. И они стали относиться ко мне с презрением. Естественно, судья не мог отпустить меня, не прочитав назидания. Он очень старался, я ерзал, как провинившийся школьник.

— Если бы я оказалась на твоем месте,— сказала девушка,— то в душе смеялась бы над ними с начала и до конца.

— Мне всегда казалось, что со мной будет то же самое. Она закурила новую сигарету и выпустила длинную струйку дыма.

— Но когда доходит до дела, все это наваливается на тебя. Конечно, они могут быть простаками, но все же они имеют право засадить тебя в тюрьму на долгий срок. А когда ты стоишь перед судом, который о тебе весьма низкого мнения, это незабываемо. Выйдя из здания суда, я должен был бы чувствовать себя превосходно. Все проходило именно так. как было мной намечено. Но что, если это было лишь внешней стороной? Если кто-то из них усомнился, действительно ли я так глуп, как кажусь, и начнет копаться в моей жизни?

Она зябко передернула плечами.

— Мне становится холодно, когда я подумаю об этом. Шансы на успех были примерно пятьдесят к одному. Неплохо, верно? Но все же этот единственный шанс существует. Случалось, что люди прогорали.

Он смотрел на горящий кончик сигареты, потом пересел на край кровати и опустил руку на ее бедро.

— Во всяком случае, это последний раз, когда я берусь за НЕЧТО ПОДОБНОЕ. Я завязал, понятно? И мне хотелось, чтобы ты знала, что я по этому поводу чувствую.

Ее глаза на мгновение блеснули, потом ресницы опустились. Подняв к голове руки, она потянулась, ее тело зашевелилось под его рукой.

— Конечно, ты должен прекратить, раз ты так переживаешь, золотой. Это же не так серьезно. Существуют и другие способы получить деньги.

— Назови хотя бы три,— произнес он угрюмо.— Я не могу представить себя в роли поставщика идиотских корзинок в сувенирные лавки, поскольку не верю, что это занятие сделает меня миллионером. Нет, такая перспектива меня не устраивает. Видит бог, кругом столько денег! Кошельки этих проклятых туристов набиты ими! Я неудачник, как видно!

— В таком случае, скажу тебе, что я думаю,— заговорила она спокойно.— Считаю, что мы должны расстаться. Не сейчас, разумеется! Немного погодя. Я без денег и без семьи, ну как и привыкла жить. Бедняга Пол, я для тебя такая дорогостоящая экстравагантность! Так что простимся, как добрые друзья! Это очевидно!

— Очевидно?

— Конечно. Тебе необходимо сократить расходы. У тебя есть и жена. Все вдвойне. Я не прошу тебя с ней развестись. Боже упаси, нет. Это твое личное дело.

Слейтер тяжело задышал.

— Мне стыдно, понимаешь,— продолжала она,— что ради меня ты должен делать что-то такое, что тебе отвратительно. Ты несчастлив. Я для тебя непосильный груз, Пол. Когда я уйду из твоей жизни, ты сможешь снова быть счастливым, как когда-то. И тебе не надо будет заниматься этим противозаконным бизнесом.

— Боже мой, Вивьен!

Она беспокойно заерзала.

— Ты мне нравишься гораздо больше, чем все мужчины, которых я знала. Ты заставляешь меня чувствовать себя так…

• Она помолчала.

— Я не могу этого описать на грубом английском языке. Но ты сам это знаешь. Хорошо знаешь. Что же мне делать? Мой приятель, американец, говорит, что сможет отыскать способ отвезти меня в вашу страну, где я мечтала побывать. Я устала от этих душных отвратительных маленьких городков. Я хочу посмотреть Нью-Йорк, автомобили, красивые наряды, высокие здания! Чтобы на меня смотрели, чтобы мною восхищались. Здесь я задыхаюсь.

Она приподнялась на локтях и быстро произнесла:

— Я понимаю, что ты испытываешь. Но послушай меня, Пол. Ты сказал, что в следующий раз груз будет действительно крупным. Я хочу сказать, ты заработаешь гораздо больше. И ПОСЛЕ этого ты сможешь прекратить, и все будет по-прежнему…

Свет в ее глазах погас, она откинулась на подушку.

— Нет, это невозможно. Всегда есть один шанс, и было бы ужасно, если…

— Десять лет тюремного заключения,— сказал он.— Господи, я просто не знаю! Может быть…

Она потянулась к нему с чарующей улыбкой:

— Забудем о деньгах и тому подобных вещах. Мы вместе. Кто знает? Если это последний раз, мы всегда будем сожалеть, что потратили его на болтовню.

— Не последний! — твердо заявил он.

Она облизала губы, что-то вроде дымки затуманило ее глаза:

— Ты тоже тратишь время на курение сигарет. Сможешь курить целыми пачками, когда вернется твоя жена. Пол, мой дорогой.

Он издал неясный звук, почти стон, дождался, когда она закроет глаза, при этом язык ее нетерпеливо двигался по губам.

Он сунул вслепую горящую сигарету на край стола и бросился к девушке. Сигарета продолжала гореть, оставив след на полировке. Вскоре от сигареты не осталось ничего, кроме кучки пепла. Ветерок из распахнутого окна развеял ее, частично пепел оказался на полу.

Зазвонил телефон.

Слейтер в смятении поднял голову. Они переглянулись.

— Она не могла бы…— пробормотал он.

Снова телефонный звонок. Он схватил трубку.

— Да? ОНА? Мой бог! Да. Благодарю.

Он положил трубку на рычаг.

— Марта вернулась. Сейчас она в вестибюле. Ты должна…

Усевшись на постели, девушка встряхнула волосами.

— Как раз удобное время ей сказать, не так ли? То есть если ты действительно решил ей сказать.

— Только не так! — в ужасе замахал руками Слейтер.— Если она нарвется на…— Он жестом показал на взбитую кровать, на беспорядок в комнате.— Это исключается. Черт побери, разве ты не можешь поспешить?

Он схватил ее за руки и стащил с постели. Она свалилась на свою одежду.

— Значит, все то, что ты несколько минут назад шептал мне на ухо, было враньем? Не удивлена. Мне известны такие привычки мужчин. Обещания…

— Я говорил совершенно серьезно. Но сейчас… Господи, у нас нет времени. Да брось ты все эти мелочи, натяни платье и надень туфли. Вивьен, дорогая, пожалуйста. Я не могу причинить ей такую боль. Ей уже пришлось пережить одну трагедию.