Но с того последнего случая прошел месяц, она принудила себя к аскетической жизни и укрепила силу воли. Она была уверена, что может остановиться вовремя. Было бы абсурдно отказаться от приятного вечера из боязни выпить лишнего и опять потерять контроль над собой.

Жуткая история, которая приключилась с ней в тот раз, послужила хорошим уроком. Она больше не допустит такой ошибки. Теперь-то она знает, что не обладает выносливостью своих друзей.

В течение месяца она жила обособленно, ни с кем не встречалась и проводила над собой опыты, чтобы установить ту дозу алкоголя, которую способна выдержать. Причина ее неприятностей крылась в том, что она не воспринимала вовремя сигналы тревоги. Раньше это было нестрашно. Когда она выпивала один-два стакана лишних, ее мозг затуманивался на несколько минут. Самое большее через полчаса она вновь обретала ясность мысли.

Но месяц тому назад произошла первая катастрофа!

В тот вечер она на горьком опыте познала опасность алкоголизма. Эйлин вздрагивала, ее тошнило каждый раз, когда она думала о происшедшем, и она гнала от себя эти воспоминания. Но сейчас страх отступил, рана затягивалась. Конечно, для женщины, которая себя уважает, страшнее случившегося ничего и быть не может, но ведь она пережила это и по-прежнему оставалась Эйлин Феррис.

Такое злоключение больше не повторится. Она достаточно заплатила, чтобы теперь быть осторожной. Ошпаренная кошка холодной воды боится. Она без опасения может участвовать в вечеринке у Барта. Отказываться не было никакой причины.

В качестве опыта она выпила немного легкой смеси виски с водой, прохаживаясь по своей квартирке. Ей было скучно, и перспектива ужинать одной в маленьком ресторанчике нагоняла тоску. Этот месяц одиночества показался ей нескончаемым, она чувствовала себя неспособной и дальше терпеть эту тусклую, монотонную жизнь.

Первый стакан успокоил ее и показал именно то, что она хотела узнать. Это чувство нежной теплоты было приятно. Именно то, что испытывает нормальный человек… Напряжение было снято. Таким образом, не о чем беспокоиться, надо всего лишь знать границу, которую нельзя переступать.

Для того чтобы сделать последнюю пробу и принять окончательное решение, она приготовила себе еще одну порцию виски с водой, чуть покрепче предыдущей, но все-таки очень умеренную.

Хорошее самочувствие рассеяло ее последние сомнения. Ей действительно нечего опасаться, если она будет за собой следить и держать ушки на макушке.

Это самое главное, подумала она с удовлетворением и побежала в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Зеркало отразило веселое лицо, розовые щеки, блестящие глаза. Она попудрилась, подкрасилась, причесала волосы, взбила кудри. Вернувшись с работы, она приняла душ, и сейчас на ней была только комбинация.

Небрежно отшвырнув слегка стоптанные тапочки, достала из шкафа чистые чулки. Боже! Как она была счастлива выйти после этого штрафного месяца! У Барта всегда было весело. Там она встретит всю компанию старых друзей. И они наверняка примут вернувшуюся беглянку с распростертыми объятиями.

Эйлин обула туфли-лодочки из крокодиловой кожи и выбрала платье с рисунком в голубые и желтые цветы, с симпатичным декольте сердечком. Это платье хорошо подчеркивало ее тонкую талию и стройные ноги.

Она не стала сообщать по телефону, что берет назад свой отказ прийти на вечеринку. Это была встреча друзей, которые могли запросто явиться или нет, — соблюдение протокола было необязательным.

Прежде чем выйти из дома, она выпила глоток виски, ровно столько, чтобы видеть жизнь в розовом свете и хорошо вписаться в лихорадочный ритм нью-йоркской жизни, всегда немного утомительной для девушки, выросшей в спокойных районах Запада.

Было примерно половина девятого, когда она прибыла к Барту в Гринвич Вилледж. Заплатила шоферу такси и с нетерпением ждала сдачу. Половина девятого. На той стороне улицы били часы. Она дала шоферу чаевые, положила в крокодиловую сумочку несколько банкнот и поднялась по ступенькам крыльца…

Сумочка! Где она?

Эйлин Феррис села на постели и растерянным взглядом обвела гостиничный номер. Сумочки не было. Медленно, с трудом она спустилась с кровати, неверными шагами подошла к комоду и один за другим открыла все ящики. Они оказались пустыми. Так же безрезультатно поискала в шкафу и заглянула под кровать. И тогда открыла дверь ванной.

Свет лампы, стоящей на ночном столике, осветил тело мужчины на кафельном полу. Голова лежала в луже крови у самой двери в нескольких сантиметрах от ног Эйлин.

Первая глава романа Элси Мюррей заканчивалась этими словами. Я положил рукопись на стол и задумался над ее признаниями.

Для начинающей она писала совсем недурно. Стиль был сжатым и весь вибрировал эмоциями. Естественно, я не мог полностью судить о ее писательском таланте, поскольку она просто-напросто описывала реальные ситуации. Если во время нашего недавнего общения она говорила мне правду, все это приключилось с ней самой. Она сама была этой Эйлин Феррис, проснувшейся в номере незнакомого отеля и нашедшей в ванной труп мужчины.

Я заходил взад и вперед по комнате, пытаясь немного привести в порядок свои мысли. Элси сказала мне, что тайна осталась нераскрытой. Но, во всяком случае, это была отличная завязка для романа. Если бы она нашла приличную развязку и сохранила ритм первой главы, то ее книга попала бы в число бестселлеров года.

Но тут была загвоздка. Практически каждый может увлекательно рассказать о своих чувствах и драме своей жизни. Но если у человека не хватает опыта и профессионализма, ему будет очень трудно придумать различные ситуации и создать персонажи. Возможно, Элси так никогда и не сможет закончить свой труд.

Но я мог ей помочь. Это развлекло бы меня, да и вообще было бы интересно обсудить с ней ход повествования и посмотреть заодно, насколько она сама похожа на Эйлин Феррис из своего романа.

Я взглянул на часы, они показывали уже почти два часа ночи. Вспомнил пыл ее поцелуя перед тем, как зазвонил телефон, и посчитал в уме количество бокалов, выпитых в течение вечера. Но по ее виду нельзя было сказать, что она вот-вот хлопнется в обморок.

Мог ли я быть уверен в этом? Судя по рассказу Элси ее недомогания носили скорее психический, чем физический характер.

Я поймал себя на том, что гляжу на конверт, на котором она черкнула номер своего телефона. Она, наверное, еще не заснула. Еще ворочается в постели, спрашивая себя, начал ли я чтение, умирает от страха быть скомпрометированной в моих глазах, но в то же время твердо верит, что написала шедевр, которым я не смогу не восхититься.

Мне не составило труда уверить себя, что я сделаю богоугодное дело, позвонив Элси, чтобы успокоить ее и сказать, что первая глава показалась мне очень хорошей. Я мог ей это сообщить вполне искренне, сохранив за собой право сделать несколько критических замечаний после того, как закончу чтение.

Я снял трубку и попросил телефонистку отеля набрать нужный номер.

Телефон прозвонил дважды в квартире Элси, затем я услышал щелчок, и на другом конце провода раздался мужской голос:

— Алло.

Я положил трубку, не ответив, и, сидя на краю кровати, принялся размышлять.

Я мог ошибиться, но это меня удивило бы. Слишком много лет я работал с полицейскими, чтобы не узнать по официальному тону голос фараона.

Что же он делал в квартире Элси Мюррей в два часа ночи? Почему он ответил вместо нее?

Разумеется, я не забыл тот, другой телефонный звонок, после которого молодая женщина так поспешно выставила меня за дверь. Возможно, мой соперник служит в полиции. Но почему же он сам снял трубку?

Я перебрал целую кучу гипотез.

Если полиция прибыла на квартиру Элси Мюррей и с ней случилось несчастье, я хотел знать: какое? На моих губах еще были следы губной помады молодой женщины, я оставил отпечатки пальцев на ее мебели, множество людей видели, как мы вдвоем покинули банкетный зал.