Он откашлялся и прочел один заголовок: «В номере отеля обнаружен неопознанный труп. Идут поиски женщины».

— Я хорошо помню это дело, так что не будем терять время на его чтение. Это один к одному сюжет романа Элси. Горничная отеля «Белойт» на Двадцать третьей улице в десять часов утра обнаружила тело мужчины. Он лежал на полу, полностью одетый, с проломленной головой. Ванная комната была вся в крови, видимо, убийство произошло здесь, а потом труп оттащили в жилую комнату. Никаких документов. Ничего, что позволило бы установить его личность. Он прибыл в отель в час ночи с женщиной, и они зарегистрировались под фамилией… Давайте посмотрим.

Радин бросил взгляд на вырезку из газеты.

— «Мистер Роберт Пил с супругой из Гринвича, штат Коннектикут». Неполный адрес. Никакого багажа. Он заплатил за номер заранее. По словам администратора, женщина — высокая, красивая брюнетка, моложе тридцати лет. С виду она была изрядно выпившей, но держалась прямо. Никто не заметил, как она покинула отель, однако в номере уже больше не появлялась. Все это описано в первой вырезке.

С довольной улыбкой на губах Радин положил листок бумаги на стол.

— Теперь вам становится ясно?

— Минуточку, — запротестовал Шейн. — «Таймс» упоминает отель «Белойт» на Двадцать третьей улице, а в рукописи говорится об отеле «Галсион» на Мэдисон. У персонажа Элси Мюррей перерезано горло, а этот убит ударом по голове. В то же время она утверждает, что ее история — быль, а она изменила только имена и внешний облик своих героев.

— И тем не менее все правильно. Она не могла дать подлинное название отеля, и если жертва на самом деле была убита другим способом, то результат получается один и тот же. Не забывайте, что она надеялась на публикацию своего романа и поэтому вынуждена была допускать неточности в описаниях, чтобы читатели газет не заметили сходства.

— Что же мы тогда сможем узнать, если она изменила и другие данные?

— Если это так, то мы действительно ничего не получим. Но я надеюсь, что изменены только некоторые факты, описанные в газетах. Она, несомненно, строго придерживалась правды каждый раз, когда это было возможно, не выдавая себя и никого не компрометируя. Именно так я трактую ее слова, адресованные Холлидею. Теперь посмотрим, что говорит «Таймс» на следующий день после драмы.

Он развернул еще одну вырезку и пробежал ее глазами.

— Тело было опознано после полудня соседом по квартире убитого мужчины, Альфредом Хейсом, который признал по приметам своего друга. Это был Элберт Грин, служащий одного издательства. Холост, тридцать пять лет, серьезный и прилежный. Накануне Грин и Хейс приняли участие в одной вечеринке… Имя хозяина дома не упоминалось… Хейс думал, что его друг ушел с одной молодой женщиной, которая была ему незнакома, — вот что он сообщил полиции. Это примерно все. Важных улик не нашли, и на этом дело заглохло. Полиция допросила всех приглашенных на вечеринку и установила имя одной молодой женщины, которая, по мнению многих, могла уйти с Грином. Но у нее было алиби: другой мужчина проводил ее домой. Без сомнения, инспекторы устроили ему очную ставку со служащим отеля «Белойт», но те его не опознали. Это не имело большого значения, но за неимением других доказательств пришлось его отпустить.

Радин помолчал минуту, потом спросил:

— Что вы об этом думаете?

— Это происшествие — хороший сюжет для романа, — заметил Шейн. — Но Элси не прибегала к своему воображению, чтобы его приукрасить и видоизменить.

— Ее убийство и кража рукописи доказывают это.

— Совершенно верно. Может быть, это очень важно. Если Элси Мюррей была загадочной спутницей Элберта Грина и описала драму в том виде, в каком она произошла…

Шейн прервал свою речь, чтобы выпить глоток виски.

— Вот это и есть основной момент, — энергично подчеркнул Радин. — Смерть Элси накануне того дня, когда она хотела показать свою рукопись Бретту… автору детективных романов, который мог бы понять то, что ускользнуло от нее самой… а теперь вот исчезновение Бретта. Не следует пренебрегать этими фактами.

— Нам необходимо раздобыть другие сведения об Элси, — заявил Шейн, — как и обо всех, кто более или менее был причастен к делу Грина три месяца тому назад. Например, сосед по квартире. Элси превратила его в писателя. Действительно ли это так? Она описывает его достаточно подробно, чтобы можно было того узнать?

— Газета не дает его описания, — ответил Эд Радин. — Но я могу добыть эти сведения, просмотрев разок протокол полиции. Стоит ли подкинуть инспекторам мысль о том, что этот человек мог быть замешан в убийстве Элси?

— Прежде всего надо дать им почитать рукопись. Что вы на это скажете?

— Как, черт возьми, я могу это сделать, не рассказав, каким образом она попала в руки Бретта, и не признавшись, что прошлой ночью я посоветовал ему никуда не отлучаться? Вот уж досада!

— Не следует слишком сожалеть об этом. Я хорошо знаю фараонов. У них вряд ли хватит ума читать между строками романа. Если бы вы им выдали Бретта, они потеряли бы Бог знает сколько времени, допрашивая его с пристрастием, но так и не взглянули бы на рукопись. Благодаря вам мы можем как следует изучить ее.

— Если бы они допрашивали Бретта, мы, по крайней мере, знали бы, что он жив. Будь все проклято! Мне хотелось бы…

— Никаких сожалений! — яростно выкрикнул Шейн, допил свое виски и встал. — Сожаления никогда не приносят пользы. Возможно, вы сделали ошибку. Ну и пусть.

Голос его был твердым, а лицо расстроенным. Он решительно посмотрел на своего собеседника.

— Все совершают ошибки. Но мужчина, достойный этого имени, обращает их себе на пользу. Никогда не оглядывайтесь назад. Сейчас надо отыскать Бретта Холлидея. Выбросьте свой окурок, и пойдем отсюда. Займитесь делом Грина. Я же проведу свое маленькое расследование по делу Элси Мюррей. Если мы найдем точки соприкосновения между этими двумя преступлениями, то сможем продвинуться вперед. Вам хватит двух часов?

Рыжий говорил таким повелительным тоном, что журналист сразу вскочил на ноги. Личность Майкла Шейна, которую Бретт Холлидей описал в своих книгах, уже покорила его. С первого взгляда стало понятно, что этот чертов парень никогда не смирится с поражением. Дело было не только в решительности, он обладал склонностью к риску, ничто не останавливало его, даже если все было против. В данный момент его лучший друг может быть мертв или подвергается смертельной опасности — и все это, вероятно, по вине Эда Радина. Однако Майкл Шейн не стал терять ни секунды на обвинения. Когда ситуация казалось отчаянной, он с новой силой шел на приступ.

— Мне хватит двух часов, — ответил Эд Радин, стиснув зубы. — Я вас найду здесь?

— Да. Оставим пока рукопись. Возможно, мы лучше поймем ее, когда вернемся. — Майкл Шейн улыбнулся и протянул Радину руку. — Не беспокойтесь за Бретта, — сказал он теплым и взволнованным голосом. — Мы с ним знакомы пятнадцать лет, и я знаю, что он способен выпутаться из неприятностей. У нас с вами срочные дела. Пошли. Где я могу найти какие-нибудь сведения об Элси Мюррей?

— Не знаю. Полиция мало что смогла разузнать.

— Она работала?

— Не думаю. Она сказала Бретту, что бросила работу два месяца тому назад, когда поселилась в квартире Джонсонов и начала писать свою книгу. В последнее время я встречал ее несколько раз на собраниях Ассоциации Авторов Детективных Романов, но ее друзей я не знаю.

— А тот тип, который выдал Бретта сегодня утром?

— Эвери Бирк? — лицо Эда Радина просияло. — По этому следу стоит пойти. Он клеится ко всем свободным женщинам. Не думаю, чтобы он имел большой успех у Элси, но, конечно, пытался. Вероятно, он был в ярости, увидев, что она уходит из отеля Генри Хадсона вместе с Бреттом.

— И поторопился поднять на ноги полицию, узнав о смерти молодой женщины, — заявил Шейн. — Где я могу найти его?

— В Гринвич Вилледже, думаю. Я сейчас позвоню в Ассоциацию Авторов Детективных Романов и узнаю его адрес. — Радин набрал номер, задал свой вопрос и через пару секунд записал ответ. Он протянул листок Шейну. — У него, как будто, нет телефона. Но в это время он непременно должен быть дома.