Шейни подмигнул репортеру и повернулся к Томасу, который, казалось, примерз к стулу. Тот, видимо, еще достаточно соображал, чтобы оценить последний удар.

— Так вы хранили это у себя? — участливо спросил детектив. — Как неосторожно! Если бы не это, вам, может быть, удалось бы выкрутиться.

— Но я… я не знаю…

Томас оправился от шока и вскочил на ноги.

— Сядьте! — приказал Пэйнтер. — С вами все ясно, вы подделали записку, чтобы имитировать самоубийство, а сами столкнули мисс Марко в воду.

— Но я не делал этого! — задыхаясь, прохрипел миллионер. — Господи, говорю вам, это не я. Зачем бы я стал ее убивать?

— Ах ты ублюдок! Убийца! — низким, приглушенным голосом заговорил Марко, отходя от стола. — Так вот ты как! Пока я для тебя…

Он выхватил из кармана пистолет. Шейни рванулся вперед и схватил его за руку. Пуля ударилась в стену. Сержант отобрал у Марко пистолет.

— Все в порядке, — Шейни не выпускал руку Марко. — Ясно, что он утопил Маршу. Нам не хватает только мотивов преступления, и в этом вы должны нам помочь.

— Вы правы, теперь я должен это сделать. Марша видела, как он убил Гарри Грэйнджа. Она кинулась бежать, перепуганная насмерть, и позвонила мне из дома. А я велел ей…

— Велели молчать об этом, — грубо перебил Шейни. — Вы увидели возможность подставить меня, а Томаса шантажировать до конца дней.

— Но это ошибка. Я не топил девушку, Марко, — запротестовал миллионер.

— Нет, конечно, — согласился Шейни. — Но это ничего не меняет. Вас можно обвинить даже не в двух, а в трех убийствах. Куда вы девали труп Ларри Кинкэйда?

— Кинкэйда? Откуда вы?.. — Томас рухнул в кресло, его лицо помертвело, из угла рта потекла струйка слюны.

— Откуда я знаю, что вы убили Кинкэйда? — насмешливо переспросил детектив. — Я должен был сразу догадаться об этом. Ведь первая пуля из моего заклинившего пистолета должна была куда-то полететь? Вы мало в этом смыслите и попытались им же убить Грэйнджа. Вы не сообразили, что баллистическая экспертиза покажет — Грэйндж убит не из моего пистолета. Это наверняка были вы, Томас. Марко лучше соображает в таких делах. И он не послал бы за мной этих мерзавцев, если бы не считал, что я убил Грэйнджа и забрал документы, касавшиеся аферы с Банджо Боем. Сначала он хотел этим вас шантажировать, но потом нашел кое-что получше. Вы послали Чака Эванса одиннадцатичасовым поездом в Джексонвилл, чтобы тот отправил от имени Кинкэйда телеграмму его жене. В последнюю минуту Ларри струсил и не решился встретиться с Грэйнджем. Он позвонил вам от меня, сказал, что не справится с делом и попросил о встрече. А вы, увидев мой кольт, мгновенно придумали план. Весьма опасный для человека с моей репутацией.

— Да, да! — Томас, закрыв лицо руками, раскачивался на стуле. — Так все и было. Я убил их обоих. Но, клянусь, я не прикасался к Марше.

— Конечно, нет. Если я не ошибаюсь, Марша скоро объявится, чтобы опровергнуть слухи о своем убийстве, которые взбудоражили весь город. Думаю, уже можно запускать второй экстренный выпуск, — кивнул он Рурку.

— Еще бы! — тот выглянул из окна и оглушительно свистнул.

В ответ как по команде раздались крики газетчиков. «Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! Миллионер признается в двух убийствах! Томас — убийца двух человек! Экстренный выпуск! Только у нас! Пэйнтер добился признаний!»

— Еще одна сенсация, — обратился детектив к Пэйнтеру. — Надеюсь, вы не возражаете, если я заберу свой кольт? После того, как Томас покажет вам труп Кинкэйда и будет извлечена пуля, вы будете проводить следственный эксперимент с пистолетом Марко.

— Но я… считал, что Кинкэйд был убит из вашего пистолета.

Пэйнтер нерешительно выдвинул ящик стола и вытащил пистолет. Шейни взял его и сказал:

— Кампания по изготовлению кольтов не должна производить пистолеты с заменяемыми стволами. Это сбивает с толку начальников сыскной полиции. Но вы, шеф, можете порадоваться, что доставили мне массу беспокойства с этими проверками пистолетов. Ведь сначала я был уверен, что стреляла Марша Марко, и сам придуман улику против себя. Заходите как-нибудь. Я покажу вам, как это делается.

Пока Пэйнтер переваривал сказанное, Шейни обратился к репортеру:

— Пойдем, купим газету, Тим. Мне не терпится увидеть свои литературные пробы.

Майкл взял приятеля под руку, и они вышли из кабинета.

Лунная дорожка тянулась от берега к горизонту, туда, где в темно-голубом вечернем небе мелькали огни сторожевых кораблей. Волны прибоя ласково набегали на песчаный берег и откатывались, тихонько вздыхая. Над головой покачивались кружевные листья королевских пальм, словно перья диковинной птицы.

Лампы в затененных абажурах освещали ряды столиков. Свет одной из них отражался в глазах Филлис Брайтон, мягко подчеркивая округлость щек. Майкл Шейни сидел напротив, черты его лица обозначились еще резче. Перед ним выстроились четыре бокала с коктейлем. Филлис, смеясь, подняла свой бокал.

— Я знаю, зачем вы привезли меня сюда, Майкл Шейни, — сказала она. В ее низком голосе звучал легкий вызов.

— Ты великолепна, Ангелок! — он поднял один из бокалов и с удовольствием осушил его.

— Не надо тратить на меня свое красноречие. Я и раньше была великолепна, но тебя это не касалось. Я уже изучила ваши методы, мистер Шейни. Там, где вы замешаны, все оборачивается не так, как казалось вначале.

— Неужели я не могу просто так пригласить девушку пообедать?

— Почему, можешь. Но сомневаюсь, что ты когда-нибудь это делал.

— Ты совершенно неправильно меня воспринимаешь, и потом… я же почти вдвое старше тебя.

Она рассмеялась:

— Я не это имею в виду. Если бы я могла поверить, что ты действительно хочешь меня соблазнить!

Шейни сокрушенно покачал головой и потянулся за вторым бокалом.

— Такие речи — от ребенка! Ты меня просто пугаешь, Ангелок!

— Одним обедом от меня не откупишься. Мое молчание стоит гораздо дороже. Ты попался, любимый, и тебе придется признать это.

— Не понимаю, — пробормотал Шейни.

Он медленно пил коктейль, глядя на ее милое лицо и думая, как со всем этим справиться.

— Ты у меня в кулаке, — счастливо рассмеялась она. — Не забывай, я знаю все о той загадочной женщине, которая поднялась на яхту Эллиота прошлой ночью. Одно слово — и все назовут тебя лжецом.

— Вот как! — Шейни расхохотался и допил бокал. — Меня и раньше не раз так называли.

— Но на сей раз тебе не отвертеться. Ведь не можешь же ты безнаказанно лгать с первых страниц уважаемой газеты.

Шейни взял сигарету и закурил.

— Итак, ты собираешься шантажировать меня?

— А ты догадливый. Немудрено. Ведь ты прекрасно освоил все виды шантажа и надувательства.

— Я очень рад это слышать, — заверил ее Майкл. — Если честно, я действительно пригласил тебя на обед не без умысла. Я собирался вскружить тебе голову вином и лестью и наконец сломить сопротивление, и…

— И… — с надеждой подалась вперед Филлис.

— И заставить тебя засвидетельствовать, что я выдумал всю эту историю с утопленницей. Ты облегчила мою задачу, угрожая мне именно тем, чего я так хотел от тебя добиться.

— Не верю, — вспыхнула Филлис. — Это опять твои штучки. Но я уже привыкла к вашим трюкам, сыщик Шейни, меня не проведешь.

— На сей раз ты ошибаешься, Ангелок.

Шейни наполовину опорожнил третий бокал и продолжал:

— Как раз сейчас Питер Пэйнтер вовсю использует мою «утопленницу», чтобы выудить признания у Томаса и Марко. Недавно он звонил мне и предложил взять на себя всю ответственность за фальшивое самоубийство, давшее такие блестящие результаты. Иначе Марко ни за что бы не раскололся.

— Я все-таки не верю, — уже тише произнесла Филлис. — Это же… незаконно делать такие вещи.

— Зато очень эффективно, — возразил Шейни. — Марко собирался заставить Маршу молчать и надеялся, что я сяду за убийство Грэйнджа. Он молчал, пока сам не увидел, что Томас взял дело в свои руки и избавился от Марши. Человек, придумавший эту уловку, станет героем.