— Насчет чая.

Он взглянул на золотые часы на запястье.

— Понимаешь, я от Йорка, всю ночь за рулем. И сейчас способен только выпить по стаканчику. Мы поболтаем немного, а потом я подброшу тебя домой.

— Никогда не могла перед тобой устоять, Кирон.

— Мало кто может, миссис Г. — Обняв ее за плечи, он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Рад тебя видеть.

— Ну, у тебя в любом случае дела идут неплохо! — Она помолчала. — А где мы выпьем по стаканчику в такую рань?

— За мостом. — Они приблизились к огромной каменной арке, повисшей над поблескивающей Темзой. Шпили Саутуорка на противоположной стороне казались волшебными. — Плюс пару минут на парковку. Они проехали мимо вокзала, мимо толпы спешащих на работу людей. — Вот и они, бедняги.

Он свернул в боковую улочку, потом в переулок, по одну строну которого размещались складские помещения, а на другой — здание с мраморной плиткой на фасаде. Не обращая внимания, что перегораживает проезд, Кирон остановил машину, вышел и, обойдя кругом, открыл дверцу. Потом протянул руку и нажал клаксон. После этого они проследовали в здание, которое она сначала приняла за церковь. Внутри была высокая готическая арка из почерневшего дуба на огромных железных петлях. Мэри заметила терракотовые фигурки пляшущих с пивными кружками монахов, и поняла, что это, конечно, паб.

Кирон решительно постучал в дверь. На пороге появилась, позевывая, взлохмаченная блондинка в красном атласном халате.

— Привет, Кирон. Могла бы догадаться, что это ты. Мы еще не встали.

— Не беспокойся, Соня. Нам только по двойному, и мы отправимся восвояси. А это Мэри. Я люблю ее больше, чем родную мать.

— Здравствуй, милая. — Соня безропотно отступила вглубь, давая им пройти. — Машину нельзя оставлять здесь надолго. Нам в девять тридцать привезут продукты.

— К тому времени мы уйдем. — Кирон поправил воротник, манжеты и подмигнул Мэри. — Проходи. Мы тут одни.

Соня удалилась наверх, а они вошли в огромный зал с массивными дубовыми балками — наверное, самый потрясающий, какой ей когда-либо доводилось видеть. Монашеская тема присутствовала во всем: в живописи, в рельефах. Крепления были девятнадцатого века, «псевдоготика» с заметным влиянием модерна. Пивные машины вполне могли быть выполнены по эскизам Уильяма Морриса. Чудесный сон о доброй Англии. Мэри нравился этот стиль, хотя теперь он считался старомодным. Ее удивило, что, похоже, здесь обошлись без ремонта. Повсюду медь, олово, дубовые столы и скамьи. Даже газовые лампы, очень затейливые, были сделаны из латуни.

— Чудесно! — Она смотрела, как Кирон за стойкой бара наливает напитки. — Как в сказке!

— Я знал, что тебе понравится. Всем моим друзьям нравится. Я выпью виски. А вы, миссис Г. ?

— Джин с тоником. Я тоже не спала эту ночь.

Ей было приятно, что он удивился. Он-то считал ее немного пуританкой. Ему нравилось опекать и одновременно шокировать ее.

— Вот и ваш джин, — он взял бутылку. — Так значит, прямо с вечеринки, миссис Г?

— Можно сказать и так.

Он отнес бокалы на покрытый резьбой стол.

— Простите, льда нет. А, вы дразните мое любопытство.

— Придется помучиться.

— Ну-ну. — Он глотнул виски. — Кажется, ты работаешь где-то тут, поблизости?

— Работаю. — Они чокнулись.

— Так значит, у вас это… Э-э… с шефом?

— Думай, что тебе угодно. — Ее тайна явно доставляла ей удовольствие. — А вот по твоему виду кажется, что у тебя все прекрасно. У тебя общий бизнес с братом?

— Да, мы с Патси партнеры.

— Я слышала, что ты завязал с контрабандой. — Она поджала губы, хотя почувствовала, что ей трудно плохо думать о нем. — Кто ты теперь, владелец ресторана?

— Здесь, в «Томасе Бекете», у меня есть свой маленький интерес, но больше по сентиментальным причинам. Люблю это место с отрочества. Я ведь вырос в Пекеме. А все мое семейство там до сих пор и торчит. Все мои тетушки, дядюшки и папаша. А потом перебрался в Кент. Как наш Дейви? Не видел его давным-давно, с тех пор как уступил ему свою печатную машинку.

Непроизвольно она рассмеялась.

— Как я рада видеть тебя, Кирон. Я не часто вижусь с Дэвидом. А печатную машинку я помню. Когда она сломалась, он боялся нести ее в починку, думал, что краденая.

Кирон удивился.

— Да как он мог такое подумать, миссис Г. ?

— Ты продал ее ему за тридцать шиллингов, а она была совершенно новая. И, по его словам, ты очень спешил.

Поникнув головой, Кирон поглядел на нее с тем особенным выражением, которое завоевало не один десяток сердец и по меньшей мере сотню раз спасло его от тюрьмы.

— Все это уже далеко позади.

— Неужели ты исправился? — Она рассмеялась, не веря.

Он пожал плечами.

— Фактически. Деньги хорошие, люди говорят нам «спасибо». Можно сказать — социальная служба.

— Где же это?

— В основном в Хэмпстеде, на делянке Дика Терпина. Там еще можно встретить его призрак верхом на черной кобыле. Мы с Патси идем по его стопам. Веселые ребята, вот кто мы такие. В двадцатом веке есть и рыцари, и дороги. — Он подмигнул ей. Она была его исповедницей. Он чувствовал себя в безопасности, но она не хотела слушать его признания.

— Вы угоняете машины? — Она покачала головой.

— Это не опасно. Лучше, миссис Г., расскажите-ка о себе.

Меня заставили служить этому черту, и я решил выждать. Но потом поклялся, что отомщу. Само хладнокровие, а у него вся морда в крови. Микки велел мне позвонить в полицию. Я просто стоял и смотрел.

— Веду скучную жизнь. — Ей показалось, что она краснеет. Кирон когда-то помог ей с абортом.

— Нет ничего скучнее, чем жить с Дейви. Без обид. Я читал его книги. Совсем неплохо. Даже не верится, что это он написал.

— А мне верится, — твердо возразила Мэри.

— Не критикую. — Кирон очень не хотел, чтобы она рассердилась. — Но ты знаешь, что я имею в виду. А вообще, как у него дела? Собирался его навестить.

— Он переехал в Бейсуотер. Увижусь с ним нынче вечером. Есть один паб, где он встречается со своими друзьями. — Она заставила себя проглотить джин, на который согласилась только потому, что Кирон думал, будто она откажется. — «Арчери», кажется?

— Отличный паб.

— Ты, наверно, знаешь все пабы в Лондоне.

Он задумался.

— Не все. Ноттинг-Хилл и Бейсуотер — теперь не моя территория. Слишком много цветных. А еще греки!

Она лукаво заметила:

— А я думала, что в Ноттинг-Хилле в основном ирландцы живут!

— Не знаю, не знаю, миссис Г. Папаша мой, конечно, чертов ирландец. Но сам я кокни. Когда в Гейте поселились пареньки из Вест-Индии, они его немного оживили. Район стал чуть получше. Вы ведь помните, что это была за дыра? А беспорядки помните?

— Если верить Дэвиду, несколько стиляг попытались тогда снять черных, приняв их за проституток. А уж газеты раздули из этого «беспорядки».

— Совершенно в его стиле! — Невольно заскучав за беседой, Кирон допил виски. — Пойдем. Сдержу свое обещание и отвезу тебя домой.

От выпитого джина усталость усилилась. Она оглядела еще раз «Томаса Бекета». Монахи улыбались ей. Под их ногами мерцали вырезанные по дереву надписи. «Полную чашу налей!» вдруг превратилось в «Беги поскорей!» Дурной знак. Надо как можно скорее добраться до постели и выспаться. Она постаралась взять себя в руки.

— Это было бы здорово.

Голос Кирона доносился до нее смутно. В голове поднялся шум океана, накатывающего на галечный берег, и поэтому, напряженно прислушиваясь, она могла лишь кивать. Обычно она возбуждалась, когда голоса проникали в ее голову, и теперь была рада тому, что город еще относительно безлюден. Они вернулись к «порше» и поехали по боковым улочкам Южного Лондона. Кирон вел машину с гордостью, и они достаточно быстро проехали Клэпем-Коммон, а затем пересекли серо-розовую каменную громаду моста Хаммерсмит.

В какой-то момент там, на Хаверсток-Хилл, до меня дошло, что она может быть убийцей. И святой не помог. Не выкроишь минутку-другую в субботу?