— Тим, взгляни-ка на эти две фотографии, — сказал он, — и помоги мне придумать какой-нибудь способ прижать нашего приятеля Хендерсона на случай, если я не смогу доказать его причастность к убийству Ванды.

Когда репортер увидел первый снимок, глаза его загорелись, и, удивленно присвистнув, он заметил:

— Понимаю, о чем ты. Это дает Хендерсону и Шейле мотив для убийства Ванды. Ведь если его жена или ее муж хоть краем глаза увидели бы это…

— Вот еще одна, — усмехнулся Шейн.

— Наш друг Ральф, — буркнул Рурк. — А это та самая неотразимая Ванда?

Шейн кивнул.

— Снимки сделаны частным детективом. Но я не слишком верю в историю о детективе, которого нанял ревнивый муж. Скорее всего, она сама все организовала.

— А с Хендерсоном и Шейлой — тоже она? — спросил Рурк, взяв в руки первый снимок. — Думаешь, это ее режиссура?

— Разумное предположение, — сухо ответил Шейн. — Это снято в парадной спальне ее дома.

— Да-а, Ванда — та еще штучка была, — сделал вывод Рурк. — Эти снимки объясняют три письма. Ну, а в случае с Гарли что?

— У меня есть версия, хотя вряд ли мы когда-нибудь сможем ее доказать. Гарли не вызывает у меня ни малейшей симпатии, но для его дочери было бы ударом узнать, что на самом деле она — незаконнорожденная дочь Ванды Уэзерби. Особенно теперь, когда она вот-вот сочетается браком с этим напыщенным ничтожеством из Теннесси.

Послышался зуммер селекторной связи. Шейн нажал на кнопку.

— Да?

— Майкл, я сейчас говорю по телефону с Мэрилин. Она весь вечер будет дома. Что мне ей сказать?

— Мы нанесем ей визит около восьми. Скажи ей, что перезвонишь, если что-нибудь изменится. — Он отключил селектор и обратился к Рурку: — Позвони Ральфу Флэннагану и скажи ему, что сегодня мы устроим у него дома небольшую вечеринку, на которой и закончим наше расследование. Около восьми вечера. Будет… — он сделал паузу, чтобы сосчитать, — четыре, пять, шесть… семь человек. Считая тебя, Тим, если ты, конечно, захочешь.

Рурк озадаченно посмотрел на своего друга, но ничего не спросил. Он снял трубку, набрал номер и после короткого разговора повернулся к Шейну.

— Я договорился на восемь часов, Майк. Ральф сидит, как на иголках, не понимая, в чем дело, но я сказал, что знаю не больше, чем он. Что ты задумал? Кто эти семь человек? И какое отношение ко всему этому имеет подружка Люси с третьего этажа?

Погруженный в изучение диктофона, Шейн не отреагировал на вопросы. Он нажал очередную кнопку, но ничего не произошло. Потом посмотрел на Рурка и спросил:

— Слушай, ты что-нибудь смыслишь в этих штуковинах?

— Ни черта, — признался репортер и подозрительно прищурился. — Уж не хочешь ли ты сделать запись с соседнего этажа? Тебе же придется сверлить дырки и протягивать провода к микрофону.

— Не знаю, — рассеянно отозвался Шейн. — Продавец утверждал, что эта модель… Минутку! — воскликнул он в тот момент, когда пленка на диктофоне пришла в движение. — Вот как он работает. Сейчас он должен записывать наши голоса. Видишь эту маленькую лампочку? Она загорается и гаснет, когда я говорю. — Он взял микрофон и положил его на пол рядом с дверью. — Пусть он лежит здесь, а ты следи за контрольной лампочкой. Я выйду, закрою дверь и буду разговаривать с Люси. Черт меня побери, не верю, что существует микрофон, достаточно мощный, чтобы уловить такие звуки, но парень в магазине клялся, что этот сможет.

Шейн вышел и плотно закрыл за собой дверь.

— Запиши эти имена, — сказал он Люси. — Я хочу, чтобы ты позвонила каждому из них и настоятельно попросила встретиться со мной сегодня без четверти восемь в квартире Ральфа Флэннагана в «Кортленд-армс». — Он подождал, пока она достанет блокнот и карандаш. — Дональд Дж. Хендерсон. Миссис Шейла Мартин. И еще один парень — Прентисс… Нет, Прентиссу я сам позвоню. Он лучше меня разбирается во всех этих диктофонах-магнитофонах, мне будет нужна его помощь. А этой парочке позвонишь ты, Люси. Если они будут отказываться под каким-нибудь благовидным предлогом, скажи, что у них есть выбор: либо прийти по доброй воле, либо в сопровождении полиции. Я свяжусь с тобой около половины восьмого. Мы поедем к Мэрилин, и по дороге я тебе все объясню.

Когда Шейн вернулся в кабинет, Рурк сидел, склонившись над аппаратом, и с интересом наблюдал за лампочкой.

— Я не слышал ни звука из-за двери, Майк, но лампочка все время то вспыхивала, то гасла.

— Прекрасно. — Шейн нажал кнопку «Воспр.», и пленка начала медленно двигаться слева направо.

Вдруг динамик взорвался оглушительным грохотом. Оба — и Шейн и Рурк — подпрыгнули от неожиданности и с испугом уставились на диктофон. Шейн быстро убавил громкость. Зазвучавший голос был его собственным:

— «Пусть он лежит здесь, а ты следи за контрольной лампочкой. Я выйду, закрою дверь и буду разговаривать с Люси. Черт меня побери, не верю, что существует микрофон, достаточно мощный, чтобы уловить такие звуки, но парень в магазине клялся, что этот сможет». — Аппарат замолчал, но через несколько секунд послышался какой-то другой, более далекий звук, слабый и неразборчивый. Шейн сердито нахмурился и увеличил громкость. И тут же они отчетливо услышали его разговор в приемной: — «…и настоятельно попросила встретиться со мной сегодня без четверти восемь в квартире Ральфа Флэннагана в „Кортленд-армс“.»

С напряженным вниманием они дослушали запись до конца. Шейн победоносно кивнул и выключил диктофон.

— Черт, почему я раньше об этом ничего не слышал?

— Ты просто отстал, — отозвался Рурк. — А что с сегодняшней вечеринкой у Ральфа? Кто там будет?

— Хендерсон, Шейла Мартин, Джек Гарли, Прентисс, Уилл Джентри и мы с тобой.

— А Прентисс-то зачем?

— У него есть кое-какие идейки для радиопрограммы Майкла Шейна, — ухмыльнулся детектив. — Кроме того, он — последний, кто видел Элен Тейлор живой.

Послышался зуммер селектора.

— Я позвонила миссис Мартин и мистеру Хендерсону, — сказала Люси. — Оба они согласились придти, правда, Хендерсон все-таки возмутился.

— Хорошо, — ответил Шейн. — Еще одно небольшое дельце, и ты свободна. Подожди минутку. — Он достал нэшвильскую газету и нашел объявления местных радиостанций. — Соедини меня с радиостанцией WMAK в Нэшвилле. Мне нужен управляющий или директор программ, или кто-нибудь в этом духе. — Он отключил селектор и бодро продолжил: — Тебе не стоит слушать этот разговор, Тим. Чем меньше ты будешь знать о сценарии сегодняшнего вечера, тем лучше сыграешь, когда все начнется.

Чуть позже половины восьмого Шейн с Гарольдом Прентиссом подъехал к дому Люси Гамильтон. Прентисс остался в машине, а Шейн вошел в подъезд и через несколько минут вернулся вместе с Люси. Он представил ассистента режиссера своей секретарше и объяснил:

— Прентисс учил меня пользоваться диктофоном. Он поднимется с тобой к твоей подружке, а я сразу пойду к Флэннагану.

Люси в ответ улыбнулась Прентиссу и села на переднее сиденье. В течение всего пути никто из них не проронил ни слова.

Детектив припарковался напротив «Кортленд-армс», и они вышли из машины, причем в руках у Прентисса оказался небольшой диктофон в неприметном футляре. В лифте Шейн нажал кнопки второго и третьего этажей. На втором этаже он вышел, ободряюще улыбнувшись Люси.

— Все будет о'кей, ангел мой. Устройся у Мэрилин поудобней, сделай себе что-нибудь выпить. Когда все кончится, я поднимусь к вам и дам полный отчет.

Дверь лифта закрылась, и Шейн уверенно прошел по коридору к квартире Флэннагана. Внешнее спокойствие, впрочем, совсем не соответствовало его внутреннему состоянию. Дверь квартиры была приоткрыта, и он, не нажимая на звонок, распахнул ее.

Дональд Хендерсон и Шейла Мартин были уже на месте: они сидели в противоположных концах гостиной. Тимоти Рурк и Ральф Флэннаган стояли в сводчатом проходе, вполголоса о чем-то беседуя. Все обернулись к вошедшему детективу, Хендерсон даже вскочил на ноги, а Флэннаган поспешил навстречу Шейну.