— Тим ничего не смог мне объяснить, мистер Шейн! — воскликнул он. — Что происходит и что…
— Двух гостей не хватает. Они будут здесь с минуты на минуту, — перебил его Шейн и, обведя глазами присутствующих, добавил: — Очень хорошо, что вы пришли, мистер Хендерсон. С миссис Мартин, я полагаю, вы знакомы.
— Конечно. Мистер Рурк… м-м-м… представил нас друг другу минуту назад. Похоже, никто из нас не знает цели этой встречи.
— Сядьте, Хендерсон, и не кипятитесь, — ответил ему Шейн и, повернувшись к Шейле, небрежно бросил: — Благодарю вас за деньги, которые вы оставили сегодня днем у моего секретаря, но, как я понимаю, там не хватает еще шестидесяти долларов. Завтра утром я ожидаю остаток.
Шейла Мартин прикусила губу и опустила голову, избегая его взгляда.
Шейн отошел от нее, и в этот момент в сопровождении Уилла Джентри в комнату вошел Дж. Пирсон Гарли. В своем твидовом костюме модного свободного покроя он выглядел безукоризненно. Гарли остановился, обвел глазами всех собравшихся, сохраняя бесстрастное выражение лица, затем отрывисто кивнул Рурку. С остальными он, похоже, знаком не был.
Оставаясь стоять рядом с Фонарем, Уилл Джентри флегматично поздоровался с Хендерсоном, заметил Шейлу и удивленно посмотрел сначала на Флэннагана, а потом на Шейна.
Шейн положил руку ему на плечо.
— Я уверен, — сказал он, — все вы знаете шефа нашей полиции Уилла Джентри. Рядом с ним — Джек Гарли, он арестован вчера ночью по подозрению в убийстве Ванды Уэзерби. А это, Уилл, Ральф Флэннаган, который звонил тебе сегодня утром по поводу Элен Тейлор. — Джентри пробормотал в ответ что-то невразумительное, и Шейн продолжил: — Я попросил вас всех собраться здесь сегодня, потому что каждый из вас в прошлом был знаком с Вандой Уэзерби и может помочь выяснить, кто же стоял вчера вечером у ее окна с пушкой в руках и в итоге убил ее. Вы с Гарли можете сесть, — предложил он Джентри, дождался, когда они пересекут комнату и сядут, посмотрел на часы и поспешно сказал: — Я выбрал для этой встречи квартиру Флэннагана потому, что вчера вечером заметил, что у него есть мощный радиоприемник с широким диапазоном, а сегодня в восемь часов начнется передача из Нэшвилла, которая многое прояснит. Вы сможете поймать Нэшвилл? — спросил он Флэннагана.
— Ну… полагаю, что смогу, мистер Шейн, — ответил тот. — Никогда этого не делал, но спокойно ловлю и Сан-Франциско, и Денвер. Если бы вы сказали, что это за станция, и на какой частоте она работает…
— У меня с собой нэшвильская газета… — Шейн сверился с программой радиопередач, которую вырезал из газеты. — Радиостанция WMAK, попробуйте настроиться на нее. Уже без трех минут восемь, я бы не хотел пропустить эту передачу. Перед ней в программе стоит концерт Бинга Кросби, поэтому вам будет нетрудно определить нужную станцию, когда вы ее поймаете.
— Постараюсь, — смущенно отозвался Флэннаган и направился к радиоприемнику.
Гарли встал и с агрессивным видом подошел к детективу.
— Что это за дела с Нэшвиллом? — разгневанно потребовал он хриплым от напряжения голосом. — Какое отношение к этому делу имеет какая-то радиопередача?
— Имеет, и самое прямое, — спокойно ответил ему Шейн. — Сядь и слушай, сам все поймешь. А что, твоя жена с дочерью все еще в Нэшвилле, в гостях у будущего зятя? — весело добавил он.
Гарли сжал кулаки и воинственно выпятил вперед свою квадратную челюсть.
— Оставь в покое мою жену и дочь. Они, слава Богу, не имеют ко всему этому никакого отношения…
Уилл Джентри вскочил со стула, и, схватив Гарли за плечо, прошипел:
— Сядь и заткнись!
Тем временем из радиоприемника раздались неразборчивые голоса и обрывки какой-то музыки, пока Флэннаган крутил ручку настройки, ища нужную станцию. Наконец, он остановился, и комнату наполнил тихий проникновенный голос Кросби — он исполнял «Белое Рождество».
— Это, должно быть, она и есть, — сказал он.
— Спасибо. Через минуту мы это выясним.
В этот момент в комнату тихо вошел Гарольд Прентисс, все в тех же знаменитых сандалиях на босу ногу, и коснулся руки Шейна. Тот резко обернулся.
— Вы как раз вовремя. Познакомьтесь с нашим хозяином, Ральфом Флэннаганом… Это Гарольд Прентисс. У вас обоих много общего, включая тот факт, что, насколько нам известно, вы были последними, кто виделся с Элен Тейлор незадолго до ее смерти.
Двое мужчин сдержанно кивнули друг другу, и Флэннаган опять повернулся к радиоприемнику и увеличил громкость. Песня закончилась, диктор начал читать рекламные объявления.
Шейн отошел назад в проход и небрежно оперся о косяк. Теперь он мог беспрепятственно наблюдать за всеми присутствующими: кто-то сидел, кто-то стоял — в напряженном молчании, с выражением разной степени обеспокоенности, озадаченности и любопытства на лицах.
Реклама закончилась, и голос диктора произнес:
— Напоминаем вам, что вы слушаете радиостанцию WMAK из Нэшвилла. Наша студия находится в знаменитом историческом здании — «Максвелл-хаусе». Мы работаем на частоте тысяча триста килогерц.
Послышался удар гонга, и уже другой голос начал с пафосом:
— Что же… на самом деле… случилось? Как часто вы задавали себе этот вопрос, читая колонки происшествий в газетах? Как часто вы откладывали газету в сторону и говорили себе: все это так, но все-таки, что же на самом деле случилось? КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ?
Сегодня вы услышите еще одну историю, раскрывающую тайную подоплеку скупых газетных строчек. Наша программа «Как… это… случилось» представляет вам раз в неделю человека из утренней сводки последних происшествий. Этот человек рассказывает сам, лично, что же произошло на самом деле.
Как вы помните, во время нашей премьеры у микрофона выступал человек, которого за сутки до передачи судили по обвинению в убийстве и которого присяжные оправдали. Удобно сидя у себя дома, вы слушали — что же… на самом деле… случилось. Вы слышали потрясающее признание собственной вины из уст человека, который был признан невиновным, и которого по нашим законам нельзя судить повторно за то же преступление. Тем не менее, он открыто и без малейших угрызений совести признался во всем перед миллионами слушателей.
Сегодня вы услышите не менее сенсационное разоблачение. Рассказ о том, что же… на самом деле… случилось… в Майами прошлым вечером. Рядом со мной в студии находится женщина — единственная, кто знает правду об этой истории, и через пару минут она расскажет вам, что же… на самом деле… случилось… КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ?
Вы читали об этом случае? Писали ли о нем ваши газеты? Это произошло в Майами, штат Флорида. Вчера вечером при таинственных и невыясненных обстоятельствах была застрелена Ванда Уэзерби. Как вы помните: никаких зацепок в руках полиции, отсутствие видимых причин у кого бы то ни было для столь хладнокровного убийства, ни одного подозреваемого…
Вам известно только, что Ванда Уэзерби была найдена мертвой в своей гостиной с пулей в голове, выпущенной неизвестным убийцей, притаившимся в темноте у ее открытого окна. Многие из вас читали это сообщение и думали: что же… на самом деле… случилось?
И сегодня вы это узнаете — всю правду о том, что стояло за скупыми строчками последних новостей — самое поразительное и драматическое разоблачение, когда-либо звучавшее в эфире.
Это не запись. Вся программа полностью идет в прямой трансляции. Голос, который вы сейчас услышите, принадлежит реальному человеку, стоящему в данный момент рядом с микрофоном.
Сейчас, в нашей передаче «Как… это… случилось» будет говорить не преступник, признающийся в своей вине, не тот, кто избежал карающей руки правосудия, а тот, кто избежал смерти. Сейчас вы услышите Ванду Уэзерби лично, она сама расскажет вам, что же на самом деле случилось в Майами вчера вечером. После нескольких слов о нашем спонсоре, компании «Кэмел», вы услышите голос самой Ванды Уэзерби!
— Нет! Боже мой, нет! — дико вскрикнул Ральф Флэннаган, уставившись на радиоприемник с выпученными глазами. Лицо его было искажено безумной гримасой отчаяния и страха. — Это была Ванда, — бессвязно бормотал он. — Я видел ее через окно. Я знаю, что это была Ванда! — Он затряс головой, кровь отхлынула от его лица, на губах выступила пена. — Выключите его кто-нибудь! — истерично закричал он. — Это не Ванда! Этого не может быть! Это… какая-то… ошибка… — Флэннаган медленно сполз на пол, всхлипывая и продолжая бормотать что-то нечленораздельное — в то время, как приятный низкий голос по радио превозносил на разные лады достоинства сигарет «Кэмел».
