Заручившись обещанием астролога, что тот сразу даст знать — прошу вас, в тот же миг, не забудьте, — клиент уходил, а астролог приступал к работе. Ему предстояло составить несколько графиков. Он не предсказывает будущее. Будущее уже произошло. Корабль в целости и сохранности стоит в гавани либо пропал в море, но в любом случае его судьба определена.
Разгладив лист чистого папируса и почесав смуглую макушку, астролог ставит свою астролябию на полированный стол, лениво выплевывает зернышки граната в угол кабинета и приступает к расчетам.
Порядок действий всегда одинаков. Гороскоп определяется временем и местом:
То был год от правления Диоклетиана 195. Эпифи (XI)
20, третий час дня, суббота.
Используя различные замысловатые эфемериды[12], таблицы местоположения планет, которые в Римской империи можно было достать без труда, астролог дает смелое описание небес, какими они были в тот день и час:
Солнце Рак 19, Луна Скорпион 16, Сатурн Дева 16, Марс Дева 18. Юпитер Водолей 8, Венера Близнецы 6. Меркурий Лев 4, ретроградный, Гороскоп, Дева 2, срединная линия неба в Тельце 26, восходящий узел в Овне 11, жребий судьбы в Стрельце 29.
Ни один корабль не может проплыть в этом суровом море, не оставив следов своего путешествия в небесах. Поэтому перечисление фактов астрологом — это и вопрос о судьбе корабля.
Корабль попал в сильный шторм.
Это тревожный момент.
Но его спасли, потому что Венера на срединной линии неба, и Луна в аспекте к Юпитеру, и положение Луны на седьмой день отдалялось от Юпитера…
Астролог облегченно выдыхает.
Корабль спасен, но пострадал. Теперь астролог позволяет себе глубже проникнуть в будущее:
Обнаружив, что Гороскоп в двучастном знаке и правитель Гороскопа в изгнании, а правитель срединной линии неба, Венера, в двучастном знаке, и планета правителя жребия судьбы в двучастном знаке, и планета, принимающая правителя жребием судьбы, в двучастном знаке, а правитель дома Луны в двучастном знаке — я сказал, что они будут меняться от корабля к кораблю. Дева была крылатым знаком, как и Стрелец. Я бы сказал, они принесут с собою что-то оперенное. И поскольку Луна была в доме Марса и в виду Меркурия, я бы сказал, что они, возможно, принесут с собою книги и папирус и бронзовые предметы из-за Скорпиона. Заметив, что Асклепий встает с Луной, я бы сказал, что они принесут с собой медицинские инструменты.
Осталось только сделать окончательное предсказание:
Что же касаемо того, когда он [корабль] должен прийти, я бы сказал, что Луна будет в Асклепии на седьмой день.
Остановившись, чтобы посыпать папирус песком, астролог позволяет себе насладиться минутой покоя и удовольствия. А потом, под шипение масляного светильника и стоны ветра над гаванью, начинает записывать подробности другого дела:
В свой сорок восьмой год заказчик пережил большую скорбь, смерть возлюбленного чада.
Биография Веттия Валенса [41], зачатого тринадцатого мая 119 года и родившегося восьмого февраля 120 года, похожа на составленный гороскоп. Возмужав, он приступил к работе с энтузиазмом человека, даром растратившего молодость. В тридцать четыре года он очутился за границей, где стал водить дружбу с великими мужами и распутными женщинами, что во все временам было сочетанием неустойчивым. Год спустя он уже плавает в открытом море, рискуя попасть в шторм или в лапы пиратов. Далее следует Египет. Он ищет эзотерической мудрости, и хотя «страдал много [и] многое претерпел», но также «тратил деньги, коим несть числа». После этого Веттий Валенс посвятил себя астрологии. «Истина [астрологии], — пишет он, — содержит разум в свободе и за пределами всякой зависимости». Если астрологический стоицизм и предлагает адепту какие-то удобства, то это комфорт, купленный немалой ценой. Валенс говорит о себе как о «разумном рабе сурового хозяина», его освобождение от зависимости — скорее дело покладистости, чем свободы.
Фрагменты папируса — это прерывающиеся истории. Они выигрывают в открытости изложения, но проигрывают в последовательности. С другой стороны, полные гороскопы сохранились в различных литературных источниках, самый знаменитый из которых — «Антологии» Валенса. Несмотря на то что Валенс писал свой трактат для знатоков, «Антология» — это настоящая литература. Большинство гороскопов составлены намного позже предсказанных в них событий. Валенс взирал на прошлое с высоты своего настоящего. Валенс самолично стал хозяином времени. Его гороскопы объясняли, что происходило с мужчинами и женщинами, рабами и животными, которые давно умерли. Это тонкая игра, включающая многочисленные перемещения прошлого, настоящего и будущего.
Гороскоп, как обычно, состоит из двух частей. В первой части астролог предлагает описание небесной сферы, астрономический стоп-кадр того, как располагались Солнце, Луна и планеты на фоне недвижимых звезд. Стиль изложения точен с точки зрения профессионала, но намеренно придуман так, чтобы оставаться туманным для дилетанта. В этом смысле язык трактата очень похож на язык юридических и медицинских документов. Во второй части астролог дает трактовку астрономических фактов. И тут вступает в дело его искусство. Гороскоп лежит перед ним. Астролог ищет рисунки или вспоминает странный комментарий, попавшийся ему в специальной литературе или выданный другим астрологом, направлявшимся в баню. А может, он просто ждет, когда его память соберется и — выстрелит.
Астрологи, как правило, не ограничивались узкой сферой деятельности. Их мнения и суждения сильно колебались, каждый вопрос получал астрологический ответ, искусство астролога находилось в гармонии с требованиями жизни. Многие заказчики по понятным причинам очень хотели знать, сколько им осталось жить и как они умрут. Поскольку эти вопросы требуют конкретных дат, часто использовались методы нумерологии. Один астролог представил такой отчет:
Минимальный период Луны — двадцать пять лет;
Время восхода Рака в кульминации — тридцать два года;
Правитель дома Луны, Юпитер — двенадцать лет.
В сумме эти числа дают шестьдесят девять, и астролог заключает, что заказчик умрет на шестьдесят девятом году жизни [42].
Что, собственно, иногда и случалось.
Есть в этих расчетах продолжительности жизни, в вариантах смерти некоторая малоприятная натяжка. В главе с заголовком «О насильственной смерти, с примерами» Валенс приводит список столь же ужасный, сколь и странный. Марс был в Раке, говорит один гороскоп, то есть в водном знаке. Весьма водном, надо сказать. Заказчик захлебнулся насмерть.
Этому человеку отрубили голову [43];
Этот человек повесился [44];
Этот человек заживо сгорел в бане [45];
Этот человек был изгнан и покончил с собой [46];
Этот человек поранился в предопределенных местах, и у него были уязвимые ступни, а превыше всего — он был лунатиком (47];
Этого человека задрали дикие звери [48];
Этого человека утопили в стоках [49].
Злоключения, не окончившиеся смертью, упоминаются часто. Валенс видит людей, не полюбившихся звездам, горбатыми, хромыми, покалеченными, короткорукими, душевнобольными или с нетрудоспособным пенисом, благодаря доминирующему Сатурну.
Гороскопы то угрожающи, то сдержанны, то четко отвечают на конкретные вопросы, то весьма общи и абстрактны. Один гороскоп начинается в 102 году [50]. Человек, для которого он составлен, служил заместителем архонта — Валенс не уточнил, где именно, — «но, попав в немилость архонта на тридцать четвертом году жизни, был сослан на каторгу в каменоломню». Валенс приписывает его напасти совместному влиянию Марса и Солнца. Два года спустя герой гороскопа был освобожден «как недееспособный» и «в силу содействия влиятельных лиц». То, что его благодетели смогли оказать помощь, в свою очередь было вызвано звездами или отражено в них, ибо «благотворные звезды тогда были сильны». Однако через три года счастье снова отвернулось от бывшего заместителя архонта. Его сослали в оазис, что было формой изгнания, наказанием менее жестоким, но столь же обрекающим на одиночество, как и каторга. Теперь влияние звезд гибельно. На сороковом году жизни, сообщает Валенс, помощник архонта «вел жизнь опасную и занемог». Звезды тем не менее сложились в непонятный рисунок, и тогда «жена его (отправилась] с ним, и подарила ему любовь и утешение, и разделила с ним все, что имела».
