Возьмем, к примеру, Эриха Яна Гануссена, тщательно подобравшего себе псевдоним, звучащий как фамилия каких-нибудь датских аристократов и великолепно скрывающий его настоящее имя — Гершман Штейншнейдер. Но ни как Гануссен, ни как Штейншнейдер он в англоговорящем мире не известен. И человек, не связанный хотя бы косвенно с веймарской Германией — меня с ней связывает отец, — не может оценить, какую страшную роль сыграл этот человек в гибели ее культуры [166].
Гануссен был отчасти шарлатаном. Он специализировался на парапсихологических представлениях, которые устраивал в огромных залах. Видимо, Гануссен был наделен мощнейшей интуицией и умением оценивать людей. Однако, по его собственному признанию, добиться нужного результата ему помогали скорее слухи о его невероятных деяниях, а также хитроумный набор из двадцати вопросов, в которых последовательность вымученных догадок неизменно воспринималась как серия убедительных прозрений. Кроме того, Гануссен ловко располагал в зале подсадных уток, сообщавших ему информацию с помощью заранее оговоренных знаков.
Гануссену сопутствовал оглушительный успех, его представления по всей Центральной Европе проходили с аншлагами. Был он также и отъявленным донжуаном, и по пятам за ним бегали толпы разъяренных мужей в сопровождении семенящих позади жен, хнычущих в носовые платочки из тончайшего кружева. Гануссен владел гипнозом и телепатией, консультировал богачей и в избытке давал поводы для сплетен. Среди побочных его заработков значился шантаж — не самое достойное занятие. Он был практикующим астрологом. И в 20-х годах XX века его газета «Берлинер вохеншау» публиковала его же астрологические прогнозы, которые пользовались популярностью и нередко сбывались.
Но Гануссен не был единственным в своем роде. Астрология расцвела в веймарской Германии, в центре тогдашней научной мысли. Альберт Эйнштейн работал в Берлине, Давид Гильберт — в Гёттингене. Элспет Эбертин, незадолго до того ставшая лидером культа посвященных, обеспечила себе репутацию, сообщив Гитлеру на праздновании его дня рождения, что «он может оказаться в опасности, если утратит осторожность». Ее последователи склонны приписывать безумства Гитлера во время мюнхенского путча в 1923 году именно этому ее предсказанию.
Несмотря на все его хитрости, Гануссен был не просто ловким актером. Подобно Уильяму Лилли и многим другим астрологам, этот человек, благодаря своему чутью, умел вычленять потоки событий и различать их русла. Он вел опасную жизнь. В 1932 году его газета ясно предсказала, что Адольф Гитлер в течение года станет рейхсканцлером. Тогда это пророчество не вызвало воодушевления. Нацисты уступили соперникам на парламентских выборах в 1932 году. Посмеиваясь в берлинских кафе, интеллектуалы называли Гитлера шутом. Гануссен же придерживался иного мнения и оказался прав. Нередко забывают, что Гитлер пришел к власти не через демократические выборы, а с помощью грязной закулисной сделки, устроенной одиозным Фрицем фон Папеном.
Гануссен общался с членами нацистской партии до их прихода к власти, сохранил он эти связи и потом. Он был хорошо осведомлен об их гомосексуальных оргиях и неумеренном аппетите и, вероятно, понимал двойственную природу их ханжества. Ко всему прочему Гануссен был евреем, что не афишировал, но и не скрывал.
Где-то в конце осени — начале зимы 1932 года Гитлер вызвал Гануссена к себе в отель «Кайзердорф» в Берлине. Проиграв на недавно прошедших парламентских выборах, Гитлер был подавлен и встревожен. Они встретились в его номере, который служил штаб-квартирой нацистской партии. Что конкретно там произошло, не известно. Оба были людьми по-своему проницательными, их способность предвидеть будущее напоминала два мощных прожектора, шарящих в разных частях одного океана.
Возможно, Гануссен составил таблицу или возложил руки на голову Гитлера. Наверное, впал в транс. Закончив, он уверил Гитлера в том, что тот непременно получит власть: «Вижу вашу победу. Ее не остановить».
Чем дальше, тем страшнее становится наша история. Гануссен сыграл свою роль в пожаре рейхстага. Задолго до начала этих ужасных событий, в довольно туманных выражениях, что, однако, не отменяет их сути, он предсказал «хрустальную ночь»[45], начало войны и крах Германии. Последнее пророчество основывалось на им самим составленном гороскопе, который годы спустя испуганные руководители нацистов, боясь надвигающейся военной катастрофы, всячески старались скрыть.
Он привлекал к себе беду на каждом шагу. В какой-то момент Гануссен понял, что заплатит за свое влиятельное положение жизнью. В письме, написанном перед смертью — говорят, оно было написано невидимыми чернилами, — он признался старому другу: «Мне всегда казалось, что вся эта суета вокруг евреев — всего лишь их (нацистов) предвыборный трюк».
В марте 1933 года его арестовали коричневорубашечники СА[46] (предшественник СС) и без промедления расстреляли, а тело закопали где-то в поле, на окраине Берлина.
Подобно римским императорам, нацистские бонзы рассматривали астрологические предсказания как предположения, однако интересовались ими в лучшие времена и не могли без них обойтись в худшие [167]. Астролог доктор Карл Гюнтер Хаймот слишком близко подлетел к пламени власти, чем заставляет вспомнить Асклетариона, несчастного астролога Домициана. Хаймоту, автору популярного астрологического трактата о гомосексуальности, однажды пришлось объяснять суть своего исследования Эрнсту Рёму, хорошо известному в нацистских кругах человеку, не способному ни сдерживать, ни скрывать свои аппетиты. Предводитель штурмовиков, он обожал в свободное от службы время наведываться с компанией молодых людей в загородные гостиницы. Об их оргиях ходили легенды. Когда Рёма вынудили к самоубийству, Хаймота тоже застрелили, ибо руководители нацистов не увидели разницы между преступлением и его летописцем.
Карлу Эрнсту Крафту повезло больше, наверное, потому, что он поставил во главу угла непоколебимую преданность Гитлеру. Знаменитый астролог, ученик Поля Шуанара, к тому же стойкий лизоблюд, швейцарец Крафт предсказал 2 ноября 1939 года, что между седьмым и десятым ноября на Гитлера может быть совершено покушение, особенно подчеркнув, что для этого будет использовано «взрывчатое вещество». Гитлера тогда спасло чудо — 9 ноября в мюнхенской пивной «Бургербрау» вскоре после того, как ее покинул Гитлер, взорвалась бомба. Крафт воспользовался этим случаем, чтобы привлечь всеобщее внимание к себе, и даже отправил телеграмму Йозефу Геббельсу, в которой хвастливо напомнил министру пропаганды о том, что заранее предвидел покушение на жизнь Гитлера. На Геббельса это впечатления не произвело, но насторожиться заставило. Власти гестапо вызвали Крафта перекинуться словечком. Даже сейчас забавно представить фанатичного Крафта на допросе, нервно озирающегося и пытающегося объяснить офицерам гестапо в кожаных сапогах, что выдающиеся астрологи могут узнать о чужих планах, не участвуя в них. Наверное, у него был хорошо подвешен язык. Как и у многих астрологов. Щелкнув каблуками и взметнув руки в традиционном приветствии, следователи отпустили его с миром. Вскоре Крафт уже ушел с головой в катрены Нострадамуса — искал строки, предрекающие воцарение Германии в странах Бенилюкса.
На последнем этапе войны нацистские вожди, поговорив в кулуарах, вдруг забеспокоились: астрологи, у которых они консультировались частным порядком, в один голос предрекали будущее Германии. Предсказывать им было нетрудно — для этого достаточно лишь взглянуть на улицы разрушенного Берлина. Перспектива была безрадостная.
Взять, например, доктора Вильгельма Вульфа, личного астролога Генриха Гиммлера. Более знающий, чем Гануссен, и менее фанатичный, чем Крафт, Вульф опубликовал большое количество астрологических очерков еще до Второй мировой войны. Его, видимо, привлекала индийская астрология, частично благодаря ее якобы арийским корням. Вульф враждовал с членами Немецкого астрологического общества, основанного Альфредом Витте, и ныне известного в немецких научных кругах, а также среди американских почитателей как Гамбургская школа. По неким неясным сейчас причинам в 1939 году его отправили в концлагерь. Возможно, он попал под горячую руку гитлеровских генералов, пытавшихся искоренить все формы иррационализма, которые никак не получалось контролировать или заставить себе служить. Когда слава о его талантах достигла ушей доверчивого Гиммлера, Вульфа перевели в другой лагерь, предназначенный для содержания людей с паранормальными способностями. Там условия были получше. Вульфу нашли работу — составление таблиц. Когда события, происходившие в мире, показали, что Воля в конечном итоге имеет свои пределы, таблицы астролога потеряли последние остатки оптимизма. Вряд ли Гиммлер был благодарен Вульфу за его мрачные предсказания.
