Пивоваров воспрянул духом. Теперь он почти каждый день заглядывал на строительство, с удовлетворением отмечал, что дом быстро растет, и не реже двух раз в неделю сообщал об этом Лине по телефону.

Он убеждал себя и других, что его семейное счастье целиком зависит от квартиры. Но в душе не мог не понимать, что обманывает и себя и других.

Лина звонила ему редко. Правда, она как будто с интересом выслушивала то, что муж рассказывал о строительстве дома. Но Пивоваров чувствовал, что она отнюдь не стремится в Зареченск. Он пытался оправдать ее. Конечно, говорил он себе, бросить Москву не так-то легко. Но рано или поздно Лине все же придется сюда приехать. Сейчас он посылает ей половину своей зарплаты. Но как только квартира будет получена, все изменится.

Обо всем этом Пивоваров думал постоянно. Думал и сейчас, сидя в милицейской машине.

Когда выехали на окраину города, Пивоваров попросил шофера остановиться.

— Что случилось? — спросил Евстигнеев.

— Ничего, — ответил Пивоваров. — Можно на минуту включить большой свет? — попросил он.

Шофер потянул на себя кнопку переключателя. В широкой полосе яркого света сквозь ветровое стекло виднелся прикрытый сеткой дождя новый дом, тот самый, в котором Пивоваров должен был получить квартиру…

Яркий свет давно погас, машина уже мчалась по шоссе, а новый дом все еще стоял перед глазами Пивоварова. Теперь он думал о том, что если бы они сейчас вернулись в отдел, то к звонку Лины еще можно было бы успеть.

Но поездка на сорок второй километр и обратно, включая обследование места происшествия, должна была занять не меньше трех часов. Они вернутся не раньше двенадцати. Смешно предполагать, что Лина будет до полуночи торчать на переговорном пункте!

Пивоваров почувствовал, как поднимается в нем злоба к негодяю, из-за которого он вынужден мчаться сейчас, в дождь, на ночь глядя, к черту на кулички.

Пивоваров терпеть не мог дорожных происшествий. Он предпочитал дела, привлекавшие внимание общественности. Сюда относились, например, хищения в торговой сети или хулиганство среди молодежи.

Дорожные происшествия с этой точки зрения были бесперспективны. Они не давали повода позвонить секретарю райкома и поделиться мыслями об усилении воспитательной работы среди молодежи или о подборе кадров в торговой сети…

— Что там такое, на сорок втором? — раздраженно спросил Пивоваров.

— Наезд, — коротко ответил Евстигнеев. — Пострадавший отправлен в больницу…

На сорок первом километре шофер сбавил скорость и включил дальний свет. Через несколько минут Пивоваров увидел впереди, у правого кювета, задний борт машины ГАЗ-51.

Шофер объехал грузовик и поставил машину в нескольких метрах от него. Пивоваров и капитан направились к грузовику. Навстречу им бежал милицейский старшина.

— Докладывайте, — сказал Евстигнеев, беря из рук милиционера документы: шоферское удостоверение, путевку и технический талон.

— Привет, товарищ Пивоваров! Волобуев! — раздался в трубке звонкий, высокий голос.

Пивоваров еще никогда не разговаривал с Волобуевым. Если по долгу службы ему и приходилось выяснять что-нибудь, связанное с тем или иным работником Энергостроя, то он звонил в отдел кадров, но Волобуева никогда не беспокоил.

Начальник Энергостроя Иннокентий Гаврилович Волобуев был популярным человеком в районе и в области. Он возглавлял крупное строительство. В его подчинении находились тысячи людей, он распоряжался автотранспортом, многими мастерскими: слесарными, столярными, электротехническими.

Калининский район, как и любой другой район нашей страны, всегда остро нуждался в специалистах, в строительных материалах и, конечно, в транспорте. Зная возможности Волобуева, руководящие районные работники старались поддерживать с ним добрососедские отношения.

Для Пивоварова имя начальника строительства с некоторых пор приобрело особое значение: ведь именно он, Волобуев, обещал выделить ему квартиру в новом доме.

Пивоварову не раз хотелось лично поговорить с Волобуевым о квартире, чтобы окончательно убедиться в серьезности его намерений. Но позвонить начальнику строительства Пивоваров не решался, а ловить его где-нибудь по дороге считал по меньшей мере несолидным.

Теперь Волобуев неожиданно позвонил сам.

— Хочу кое-что выяснить, товарищ Пивоваров! — Голос начальника строительства звучал в трубке звонко, почти по-мальчишески. — Тут у меня один технический вопрос.

— Слушаю вас, Иннокентий Гаврилович, — крепче прижимая трубку к уху, ответил Пивоваров. Все в районе знали имя и отчество Волобуева.

— Мы сейчас окончательно утрясаем жилищные дела, — весело говорил Волобуев, — и вспомнили просьбу районного руководства насчет вас. — Он сделал паузу.

Пивоваров так крепко сжимал телефонную трубку, что пальцы его онемели.

— Алло, вы слушаете? — снова заговорил Волобуев. — Дело, конечно, трудное. Сами понимаете, своих претендентов много… У вас большая семья?

— Двое, — едва выговорил Пивоваров. Он чувствовал, что гибнет. Как объяснить Волобуеву, что от квартиры зависит счастье его жизни, что он бросил Москву и поехал сюда, в район…

Но в трубке снова раздался голос Волобуева:

— Для двухкомнатной маловато. Нормы! Как бы не было заминки с ордером. Впрочем, это будет зависеть от райсовета. Наверное, войдут в положение своего работника? — Волобуев беспечно рассмеялся.

У Пивоварова отлегло от сердца.

— Спасибо, Иннокентий Гаврилович! — с чувством произнес он.

— Благодарить еще рано. Утвердим списки, печать поставим, вот тогда… — посмеиваясь, продолжал Волобуев. — Думаю, все будет в порядке, убедим товарищей. Охрана общественного порядка — дело серьезное! Моя милиция — меня бережет! Как, между прочим, мой народ не беспокоит милицию?

— Серьезных дел нет, Иннокентий Гаврилович, — ответил Пивоваров. Дар речи уже возвратился к нему. — Кроме того, сами знаете, стараемся меньше карать, больше воспитывать. Сейчас с двумя вашими шоферами вожусь…

— Да ну? — удивленно, но по-прежнему весело переспросил Волобуев. — Что случилось-то? По пьянке или левака дали?

— Наезд, Иннокентий Гаврилович. Человек пострадал. Серьезные телесные повреждения.

— Да ну? — снова повторил Волобуев, и голос его стал более серьезным. — А что за люди?

— Один — Харламов, другой — Васин.

— Не знаю таких.

— Где же вам их всех знать! — воскликнул Пивоваров. — У вас работников не одна тысяча…

— Погодите, погодите! — словно припоминая что-то, сказал Волобуев. — Вчера ко мне кадровик заходил с характеристиками. Помню, помню! Этот Харламов, говорят, совсем никудышный парень. Его давно гнать надо было. А как фамилия второго?

— Васин, — торопливо ответил Пивоваров.

— Васин… Васин… Не знаю. Своих дел хватает. Надеюсь, вы разберетесь. Воздадите, как говорится, по заслугам. Закон есть закон. Значит, скоро с новосельем, товарищ Пивоваров? — Голос Волобуева снова повеселел.

— Спасибо, Иннокентий Гаврилович. Только бы не сглазить!

— Суеверие следователю не к лицу, — рассмеялся Волобуев. — Ну, у меня все. Привет.

Убедившись, что разговор окончен, Пивоваров осторожно положил трубку на рычаг.

На следующий день он получил характеристики Васина и Харламова. Васину была дана одна из тех стандартных положительных характеристик, какие даются тысячами. Естественно, что Волобуев забыл о ней в следующую же минуту.

Характеристика Харламова была резко отрицательной. Не удивительно, что Волобуев запомнил ее.

Так или иначе, получив характеристики, Пивоваров постарался ускорить следствие. Уже через неделю, случайно встретив Волобуева в райкоме партии, он подошел к нему, представился и сказал:

— Дело на тех гавриков уже в суде!

— Каких гавриков? — суховато и, как показалось Пивоварову, даже несколько недовольно переспросил Волобуев.

Пивоваров поторопился напомнить, что имеет в виду двух парней, виновных в наезде. Один из них, Харламов, действительно оказался порочным типом, как справедливо отозвался о нем товарищ Волобуев в телефонном разговоре.