Тогда почему же ей так хочется плакать?

Девушка добралась до башни, толкнула импозантную железную дверь и поднялась по винтовой лестнице. И с удивлением обнаружила наверху Твигхэма.

— Твигхэм?

Мужчины сидели за длинным столом и курили трубки. Судя по количеству висящего в воздухе дыма, они либо сидели уже очень долго, либо дымили как бешеные, либо и то и другое. На столе наличествовали остатки чайных принадлежностей и полтарелки лимонного печенья.

— Привет, дорогая. — Твигхэм встал, и она обняла его. — Я просто обсуждал твое ученическое соглашение с твоим новым наставником.

— Ты знаком с Банджи?

— До сегодняшнего дня не имел чести. Надеюсь, ты не думаешь, что я собираюсь вмешиваться в твое образование. Просто Ручьи должны присматривать за своими дочерьми, а одна из прерогатив старости право совать нос в чужие дела.

— Он хотел убедиться в правильности составления твоего контракта, — подал голос Банджи. — И абсолютно правильно сделал. Аманда поступила бы точно так же.

— Я тщательно его изучила. С ним что-то не так?

— С контрактом? Ничего.

— Что-то не так. — Эмили указала на пустые табачные кисеты и горки пепла в пепельнице. — Вы оба выкурили трубки по три. Твигхэм, ты так поступаешь, только когда тебе приходится разбираться с особенно запутанным делом.

— Э-э. — Старый пасечник оглянулся на волшебника.

Банджи передал Эмили тарелку с лимонными бисквитами.

— Налей себе чашечку чая и садись. Я разъяснял господину Твигхэму заклинание Аманды. Проблема в том, что заклинание твоей матери не работает.

— Это какое из них?

— То, посредством которого она превратила принца Хэла в лягушку.

— Извините, мастер Банджи. Как ваша ученица я не хотела бы вам противоречить. Но тот факт, что заклятие уже сработало, доказывает, что оно таки работает.

— В этом-то и состоит проблема. Кэролайн не может выйти замуж за принца Хэла. Здесь недостает магичности.

Последовала короткая пауза. Затем Эмили произнесла:

— Мне полагается спросить, что такое магичность? Вы уже упоминали о ней раньше.

— Нет, — махнул рукой Банджи. — Я просто пытался сформулировать.

— Мастер Банджи объяснил мне свою теорию, — вступил Твигхэм. — Она просто захватывающая.

Волшебник отложил трубку, поправил шляпу и пригладил воротник мантии — все делалось машинально, словно он готовился произнести речь с трибуны.

Поскольку в обязанности мастера-чародея входит наставление учеников, равно как и необходимость понукать их в работе, Эмили не удивилась переходу на лекторский тон. Она уселась поудобнее и приготовилась слушать.

— Это один из вечных вопросов магии, — начал Банджи. — Почему одни заклинания работают, а другие нет? Когда ты только начинаешь этим заниматься, ты сосредоточиваешься на вырабатывании в себе навыка правильно налагать заклятия и готовить зелья. Многие практичные и трудолюбивые чародеи потратили всю жизнь на усовершенствование и расширение данной сферы. Но некоторые из нас стремятся к большему — найти базовые принципы, которые управляют магией.

— Например, Закон Трансформации и Закон Подобий?

— Именно. Многие годы волшебников приводил в замешательство вопрос, почему заклинание то работает, то не работает. Почему одни вещи можно заколдовать, а другие нет. Почему одни люди поддаются чарам, заговорам или проклятиям, а у других к ним словно иммунитет. Я занимался этими вопросами много лет и в последнее время начал формулировать то, что, как мне кажется, является еще одним основным законом магии. Я называю его Законом Магичности, а суть его вот в чем: для того чтобы заклинание сработало, оно должно восприниматься как волшебное.

Он умолк, ожидая реакции Эмили и неизбежных вопросов. Эмили нахмурилась.

— Надеюсь, вы понимаете, мастер Банджи, что даете не самое доходчивое определение.

— Понимаю, дорогая, но на данный момент у меня нет более точного. Я еще даже не придумал более удачный термин. Но вот тебе рабочее определение: магия работает, когда даже обычный человек, не обладающий познаниями в магии, распознает, что происходит волшебство. Если ему или ей оно не кажется волшебным, оно не сработает.

Снова пауза.

— Мне очень не хотелось бы показаться тупицей… — начала Эмили.

— Позвольте проверить, правильно ли я понял, — вклинился Твигхэм. — Эмили, если в это окно влетит ворон, возможно ли, что он заколдован?

— Разумеется, возможно, — ответила девушка, — хотя это может оказаться и обычный ворон.

— Сова может быть заколдована или нет? Или ястреб? Или дрозд?

— Безусловно.

— А если в окно забежит белка?

Эмили рассмеялась.

— Видишь, — сказал Банджи, — тебя насмешила сама идея волшебной белки. Волшебными бывают единороги, драконы, коты, особенно черные, но кто когда-нибудь слышал о волшебном слизняке? И в самом деле, заколдовать слизняка или белку, а то и козла почти невозможно, а если и получается, то колдовство мгновенно проходит. Светляки — волшебные, и божьи коровки тоже, и паука заколдовать ничего не стоит, но когда вы последний раз слышали о волшебном таракане?

— Ну, а чего ж вы ожидали? Вы просто не можете создать волшебную белку, поэтому и люди не привыкли считать белок волшебными.

— Я поначалу тоже так думал, — согласился Банджи. — Но теперь я думаю иначе. Возьмем случай с ребенком, подмененным при рождении посредством неких чар и выросшим свинопасом. Впоследствии при помощи дополнительных магических средств он обнаруживает, что на самом деле он сын… кого?

— Лорда, — сказала Эмили.

— А может, и короля, — добавил Твигхэм.

— Правильно, — опять согласился Банджи. — Вы никогда не услышите о свинопасе, унаследовавшем кирпичную фабрику, хотя это определенно являлось бы шагом наверх по сравнению с выпасом свиней. Погодите минутку.

Он отошел в угол лаборатории и вернулся с кубком. Внутри булькала и пускала маленькие облачка белого пара некая жидкость. Волшебник поставил сосуд перед Твигхэмом. Старик приложил к нему тыльную сторону ладони. Кубок оказался холоден, как камень.

— Одно из моих самых мощных зелий, — похвастался Банджи. — Заметьте, как оно булькает и пускает пар, хотя на самом деле не кипит. В течение многих лет я замечал, что самые лучшие зелья всегда булькают и пускают пар. И что они действуют гораздо лучше, если пить их из кубков. Люди ожидают, что зелье будет булькать и дымиться и что пить его придется из кубка. Или что это будет изумрудно-зеленая жидкость, заключенная в хрустальный фиал. Разумеется, бывают и темно-желтые зелья, которые можно хлебать из деревянной кружки. Но подавляющее их большинство малоэффективно.

— Стало быть, зелье действует потому, что люди верят, будто оно действует? — заключил Твигхэм. — Потому, что оно выглядит волшебным?

— Нет, — сказала Эмили. — Настоящая магия действует вне зависимости от того, веришь ты в нее или нет. Это один из признаков, по которым мы отличаем настоящих волшебников от шарлатанов.

— Эмили права. Нет, то, что я называю магичностью, является свойством самого заклинания. По тому, выглядит ли заклинание волшебным, можно сказать, будет оно работать или нет.

— Я уловила, — сказала девушка. — Это как превращение льна в золото. Золото выглядит волшебным. Ни у кого нет формулы, которая превращает, скажем, грязь в чугун, хотя чугун, безусловно, дороже грязи.

— Хм-м, да, ты уловила мою мысль. Правда, это алхимия. Она вне сферы моих научных изысканий, поэтому я не уверен, применима ли здесь моя теория.

— Но не является ли подобный подход субъективным? Не получится ли так, что у каждого окажется свое представление о том, что выглядит волшебным, а что нет?

— Не думаю. Я пытался измерить магичность и немного преуспел в этом. Полагаю, работа займет годы. Но полученные до сих пор результаты… ладно, у нас есть проблема. Эмили, нам нужно обсудить историю с нашим младшим принцем.

Дочь волшебницы внезапно обнаружила, что не дышит. Она заставила себя начать дышать и понадеялась, что мужчины ничего не заметили.