– Притормози, милый. Я никуда не денусь, – запыхавшись, проговорила Злая Королева. – Тебе не обязательно изображать, будто это твой первый раз.

– А кто изображает? – прорычал Принц, хватая ртом один сосок.

В следующее мгновение он уже лежал на полу на спине.

– Ой!

Он принял сидячее положение на коврике, на который его руками и ногами спихнула Руби, и опасливо потер ушибленный затылок. Подняв глаза, Прекрасный увидел возвышающуюся над ним Злую Королеву, а она умела возвышаться, когда действительно этого хотела. Королева наставила на него длинный красный ноготь.

– Повтори.

– Гм. – Принцу потребовалась минута, чтобы в голове прояснилось. – Кто изображает?

Глаза чародейки сузились и блеснули.

– Так ты чист?

– Чист? Ну, я бы так не сказал. У меня имелась масса нечистых мыслей. Около минуты назад их можно было отмерять бочками. На самом деле…

– Ты девственник?

– Да, девственник, ну и что? – Принц сорвался на крик. – Давай, расскажи всему свету! Тебе-то что? Или ты не можешь без справки о надлежащей технической подготовке?

Королева опустилась на край кровати и закинула ногу на ногу. Ее лицо являло образец сосредоточенного размышления, а когда она подняла глаза на Прекрасного, в них появилось то задумчивое выражение, какое бывает у мясника, выбирающего теленка на забой. Принцу не понадобилось особых усилий, чтобы прийти сразу к трем выводам:

1. Она что-то замышляет.

2. Ничем хорошим это не пахнет.

3. Потрахаться, в который раз, не светит.

Выводы, особенно проходящий под номером «три», оптимизма не внушали.

– Так и знал, – пробормотал он. – Все-таки следовало приударить за падчерицей.

– Одевайся. – Руби кинула ему штаны. – У меня к тебе есть предложение.

Говоря простым языком, Энн дулась. Еще маленькой девочкой она любила живо и в деталях помечтать, как красивый принц спасает ее от какой-нибудь ужасной опасности. Ну, там, от дракона, например. Когда Энн подросла, то сочла опасность не такой уж необходимой составляющей, к тому же имелся риск перемазаться и порвать платье. Ее более чем устраивало, если бы красивый принц без лишних хлопот взял да и увез ее. Спустя несколько лет она пришла к выводу, что и увозить-то на самом деле вовсе не обязательно. Ей бы вполне хватило соответственно обставленного романтического свидания, и Энн с удовольствием встретила бы принца на полпути или даже сама прогулялась до места встречи. Увы, жестокая нехватка проезжающих через Тировию красивых принцев не способствовала претворению в жизнь ее мечтаний.

И вот теперь, пожалуйста – самый знаменитый, самый царственный, самый красивый принц из всех известных ей принцев находится здесь, в замке, а она, что? Ну, в данный момент готовит овсянку на завтрак.

«Блеск, – подумала Энн. – Овсянка для Прекрасного Принца. А он небось привык к фаршированным фазанам».

– Его высочество любит овсянку? – спросила она Венделла.

– Ему все равно. Он по части еды не очень-то.

– А ты любишь овсянку?

– Нет. А ты?

– Нет.

– Твоя мать любит овсянку?

– Она мне мачеха. Нет, не любит.

– Тогда зачем ты готовишь овсянку?

– У нас нет фазанов.

– А-а…

Энн провела не самую спокойную ночь. Вид мачехи, всю предыдущую неделю строившей козни и готовившей погибель для принца, а потом увлекшей его же в будуар, поразил ее до глубины души. А также оставил чувство такой глубокой обиды, что, даже пропитав горючими слезами любимого плюшевого медведя, Принцесса не испытала облегчения.

А потом, посреди ночи, как раз когда она представляла себе, как эти двое предаются самым непристойным вещам, вдруг поднялась яростная перебранка. Каменные стены замка эффективно глушили звук, и разобрать отдельные слова не представлялось возможным, но Энн безошибочно уловила гнев в голосе юного Принца и холодный расчет в ответе мачехи. Кто-то спустился по лестнице.

Встав утром, девушка обнаружила Принца спящим на кушетке перед камином. И почему-то сразу повеселела.

Когда она возвращалась с кухни, Прекрасный все еще спал. Во сне он выглядел совсем мальчиком, но в его чертах уже наметилась угловатость, говорящая о приближающейся зрелости. «Парень вырастет что надо, – решила Энн. – Когда утратит смазливость, будет выглядеть потрясающе. – Она коснулась его плеча. – Он приехал, чтобы увезти меня на белом коне. Он заберет меня в свой замок в Иллирии, чтобы жить там во славе его невестой, а потом и королевой». Принцесса позволила себе помечтать еще мгновение. Нет, ей нельзя покидать Тировию. Крестьяне хранили верность старому королю. Теперь, когда он умер, ее долг – отплатить им за эту верность. Уехать сейчас – означает бросить их на произвол безумной ведьмы.

Прекрасный шевельнулся и потер рукой глаза. Затем сфокусировал взгляд на Принцессе.

– Хм-м-м-м?

– Не надо было вам здесь ложиться. У нас множество пустых комнат. Я бы приготовила для вас одну.

– Я думал, ты уже спишь. Не хотел тебя беспокоить.

– Вы бы меня нисколько не побеспокоили.

– Ладно.

Он сел и потянулся за сапогами. Энн села рядом и чинно сложила руки на коленях. Прекрасный краем глаза наблюдал за ней. «Прелестна, – решил он, – вне всякого сомнения». Принцесса и вправду была красива, особенно для тех, кому нравятся девушки чистые и невинные. Прекрасному они не нравились. Он скорее предпочел бы иметь дело с падшими и порочными, но что толку? Выбирать не приходилось.

Вслух Принц поинтересовался:

– Твоя мать еще не встала?

– Она мне мачеха. В смысле, да, встала. Она и не ложилась. Когда ты спустился, она ушла в лабораторию.

– А-а. – Ответ Прекрасному не понравился. – Чем она, по-твоему, там занималась?

– Ну-у, я думаю, либо накладывала на тебя дополнительные проклятия и заклятия, либо снимала уже наложенные.

– Хм-м. – Юноша прикинул оба варианта. Если повезет, то, скорее, последнее. – Ладно, Энн, суть в следующем. Меня отправили проверить ситуацию, поскольку до нас дошел слух, что ты в беде. Я приехал, я увидел, я поспал на кушетке – и я уезжаю. С тобой, похоже, все в порядке. Королева, кажется, несколько стервозна, но и не скрывает этого. Я лично не вижу здесь никакой проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи холодной ванны.

– А при чем тут холодные ванны?

– Потом скажу.

– Извините, по-моему, овсянка готова.

Принц последовал за ней в кухню, но, заметив Венделла, притормозил и отвел пажа в сторону.

– Привет, Венделл. Черную Вдову не видал?

– А она в библиотеке. Все утро там проторчала. Нет, ты бы видел, какая у нее библиотека! Под завязку забита книгами и свитками и старыми-престарыми картами. Мандельбаум удавился бы от зависти.

– Теперь хотя бы понятно, куда они тратили деньги. Уж точно не на хозяйство.

Принц и Венделл огляделись. При свете дня замок выглядел еще более унылым и заброшенным. Краска с дверных косяков пооблезала. По потолку змеятся трещины. Гобелены побиты молью и все в дырах. Из дивана торчит набивка. Разбитые окна заклеены промасленной бумагой. Однако вопреки атмосфере обнищания пыль на мебели отсутствует и пол чисто выметен. «Энн старается», – догадался Прекрасный.

– А какие у нее книги?

– По магии. Все виды книг по магии. Вот, я одну спер.

Венделл показал изрядно захватанный том. Принц его узнал.

– «Современная органическая алхимия» Моррисона и Бойда. Я видел такую у Мандельбаума в лабе. – Он полистал пособие. – А дамочка и впрямь занималась.

– Откуда ты знаешь?

– Все важные формулы выделены желтыми чернилами. – Прекрасный захлопнул книгу и небрежно отложил в сторону.

Вошла Злая Королева. Хотя дождь прекратился, уступив место пасмурному утру, одного присутствия Королевы Руби хватало для создания напряженной обстановки. Она не надела хищного кожаного костюма, в котором предстала перед гостями вчера, но выглядела лишь чуть менее броско.

– Завтракать, мальчики, – коротко пригласила она. – Нам нужно обсудить дела.