– Правда?

– Правда. По-моему, ты красивая. И что еще более важно, ты не просто красивая – ты чудесная.

– Ну спасибо. Ты только что сделал меня очень счастливой.

– Всегда пожалуйста. А теперь можешь мне сказать, какой я красавчик.

– Да, ты ничего.

Он показал ей язык, а она засмеялась и толкнула его в плечо.

– А теперь скажи мне, как мы переберемся через колючки.

– Подожди. Мандельбаум почти готов.

И правда, старик уже закончил, и земля между колышками начала дымиться. Венделл укладывал вьюки и оттаскивал их на безопасное расстояние. Принц и Энн встали, но приблизиться не решились. Волшебник бормотал заклинания и напоследок постукивал по некоторым колышкам деревянным молоточком. Затем он выколотил трубку и поспешно отступил, так что полы плаща захлопали у него за спиной.

Все произошло в несколько секунд. Вот в центре кольца появился крохотный синий огонек, а в следующий момент пелена огня накрыла весь круг. Мгновением позже колонна пламени с ревом взметнулась на двадцать футов вверх, дождем разбрасывая во всех направлениях сажу и дымящиеся угольки. Однако еще через минуту пожар стих, оставив на полянке круг выжженной грязи.

– И все? – удивилась Энн. – Это перенесет нас через колючки?

– Потерпи.

Тут же девушка ощутила под ногами отдаленный, но стремительно нарастающий гул.

– Что это?

– Отойди.

Земля вокруг нее покрывалась рябью и колыхалась, словно взбаламученное бурей море. Деревья тряслись и роняли на землю листья и мертвые ветви. Ветер принес низкий стон, от которого по позвоночнику побежали мурашки.

– Вот оно, – крикнул Принц.

Колонна воды с мощным ревом взметнулась из земли и устремилась в воздух. Тысячи галлонов в минуту прорывались сквозь почву и уносились прочь в чистое голубое небо. Где-то на заоблачной высоте яростно несущийся поток утратил силу, и фонтан распался на мириады нисходящих струй. На членов экспедиции полило как из ведра.

– О нет! Я вся промокла.

– Ага. – засмеялся Принц.

Тут он увидел, как мокрая хлопчатая ткань платья облепила ее бюст, и поспешно отвел взгляд.

Мандельбаум размахивал руками, пытаясь подчинить фонтан себе. В ответ на его жестикуляцию колонна воды раскачивалась туда-сюда, как пальма под ураганом, разбрасывая воду на сотни ярдов окрест. Наконец она сдалась, и плотный столб воды изогнулся, образовав над колючей изгородью безупречную арку.

– Классно сработано, – обрадовался Принц.

– Но мы не можем оседлать его. Нас убьет.

– Он еще не закончил. Теперь десерт.

Мандельбаум взглянул на них, подмигнул и взмахнул руками. И Энн едва не оглохла от воцарившейся тишины.

Принц направился к чародею, Принцесса последовала за ним. Откуда ни возьмись, налетел прохладный ветерок, и она поежилась в мокрой одежде. На самом-то деле лес вовсе не молчал. Все так же шелестели листья, и птицы чирикали как прежде. Просто громовой рев воды перестал терзать слух. Однако изящно выгнутая арка по-прежнему высилась перед глазами. Появился Венделл с полотенцами, и девушка с благодарностью взяла одно. Утерев лицо, она внимательно оглядела умолкший фонтан, и ей все стало ясно.

– Ой, он замерз. Ты превратил его в лед.

– Не трогай, – предупредил Принц. – Кожа пристынет. Я тебе дам перчатки.

– Он очень холодный, – подтвердил Мандельбаум. – Сохранит свое структурное единство в течение парочки часов. С одной стороны, вам с лихвой хватит времени, чтобы найти принцессу, поцеловать ее и выбраться оттуда, с другой – поохладит ваш исследовательский пыл.

– Хм, – надулась Энн.

– Что «хм»?

– Да ладно тебе. Ты ведь не намереваешься и в самом деле целовать эту Аврору, если она и впрямь существует?

– А почему нет-то?

– Прекрасный Принц! Ты с ней даже не знаком!

– Как я мог с ней познакомиться? Она же заколдована.

– О том и речь. Ты не можешь просто войти к девушке в спальню и поцеловать ее, пока она спит. Она же не может дать своего согласия. Это почти изнасилование.

– Если спасти ее – значит поцеловать, тогда мне просто придется поцеловать ее. Это моя работа. Я принц.

– Это извращение.

– Ты просто ревнуешь.

– Ревную? Я?! Ха!

– Я вижу, это одна из тех бесцельных дискуссий, которые могут длиться сутками, – заметил Мандельбаум. – Почему бы вам не продолжить ее в процессе подъема? Два часа пролетят быстрее, чем вы думаете.

– Верно, – согласился Принц. – Венделл, доставай веревки и ледорубы.

– Нету, – отозвался паж. – Мандельбаум сказал мне не брать их.

– У меня для вас сюрприз, – изрек волшебник. – С тех пор как вы видели этот трюк в последний раз, я разработал к нему небольшое усовершенствование.

Он извлек из одного из своих многочисленных карманов серебряную чайную ложечку, легонько подул на нее и любовно потер об мантию. Аккуратно взяв ее двумя пальцами, чародей наклонился к ледяному мосту и сделал по нему нежнейшее «тюк».

Раздался чуть слышный звон, как от хрустального бокала. Звук становился все шире и глубже, вбирая дюжины гармонических сочетаний и обертонов. Он длился несколько минут, то пропадал, то снова появлялся, гуляя туда и обратно по замороженной конструкции. И вдруг резко прекратился. Тонкие пластинки льда осыпались с арки, оседая на траву и искрясь в солнечном свете. Когда заклинание завершилось, Принц обнаружил перед собой красивую и безупречную лестницу, вырезанную в толще замороженной воды.

– Здорово! – воскликнул он.

– Замечательно, – всплеснула руками Энн. – Правда замечательно.

– Принесло мне две номинации на Золотую Пентаграмму, – гордо заявил Мандельбаум. – «Лучшее новое заклинание» и «Лучший спецэффект».

– Ладно. Я, пожалуй, сбегаю туда и чмокну эту крошку. Работа тяжкая, но кто-то ведь должен ее делать.

Принц натянул пару перчаток и, не оглядываясь, стал карабкаться по лестнице. Энн поразмыслила и двинулась вслед за ним. Лед, как ему и полагается, оказался скользким, и она потеряла равновесие уже на третьей ступеньке. Принц поймал ее за руку. Его шипованные ботинки позволяли ему передвигаться без всяких проблем, и он взял Принцессу под руку, чтобы она не съезжала.

Венделл, также обутый в альпинистские ботинки, обернулся с первой ступени.

– Мандельбаум, а это дорогое заклинание?

– Очень дорогое.

– Дороже твоей идеи с дымным мешком?

– Ни в какое сравнение не идет.

– Тогда почему ты не настоял на дымном мешке?

Мандельбаум покосился на Принца. Прекрасный уже успел забраться достаточно высоко и теперь находился вне пределов слышимости.

– Госзаказ, – прошептал волшебник пажу в самое ухо. – Когда-нибудь, сынок, ты меня поймешь.

Венделл пожал плечами и пустился вдогонку за остальными. Ледяная арка лишь на первый взгляд представлялась сложным препятствием. Ступеньки были вытесаны довольно грубо, и идти по ним оказалось не сложнее, чем, например, по замерзшему озеру. Тем не менее в своей высшей точке импровизированный мост достигал сотни с лишним футов, и Принц с компанией предпочитали двигаться с максимальной осторожностью. Колючая изгородь раскинулась под ними, всем своим видом обещая не самое радостное приземление тому, кто ненароком соскользнет вниз. Кольцо шипастых зарослей имело порядка тридцати футов в ширину, и дальний конец ледяной арки упирался в землю почти впритык к его внутренней стороне. Достигнув вершины, Прекрасный остановился и подождал остальных. Энн отстала от него всего на пару дюжин шагов, а Венделл шел сразу за ней. Девушка остановилась за спиной Принца и, слегка запыхавшись, воскликнула:

– Боже мой!

– Да, неплохо, – согласился Прекрасный.

– А наш мне нравится больше, – пробурчал Венделл.

Они смотрели на замок. Выглядел он впечатляюще и явно представлял собой тот тип построек, где форма превалирует над функцией. Его выстроили из белого глазированного кирпича и отделали некогда ярко-синей, а теперь выцветшей и растрескавшейся штукатуркой. Дизайн отличался обилием высоких арочных окон того сорта, что сводят с ума горничных, а крыша ощетинилась мириадами ажурных башен и башенок, не призванных служить никакой очевидной цели, кроме демонстрации своего присутствия. Двери и ставни собрали из резного полированного дерева, а парадный вход сторожила пара каменных львов. Хотя замок и пострадал от того, что двадцать лет за ним никто не ухаживал (например, петли на парадной двери рассыпались от ржавчины), он все равно являлся относительно новой постройкой. Вода во рву стояла чистая и глубокая, при том что ни один ручей не втекал и не вытекал из него. Без сомнения, он подпитывался из подземных ключей. Обширный газон простирался во все стороны до самой изгороди. Трава требовала стрижки. Со сторожевой башни печально свисали рваные остатки флага.