Отчим очень не любил своего приемного сына, хотя Стижиан был тихим и спокойным ребенком, оккупировавшим библиотеку с того дня, как одна из служанок научила его читать. Отчим прекрасно понимал, что перед ним – обычный невинный ребенок, но глаза этого дитя пробуждали в его душе самые страшные и не на шутку пугающие чувства. Эти глаза. "Глаза птицы". Через пару месяцев после свадьбы Эйра написала письмо в приют города Ринеля, который раскинулся на пути между Кайлинном и Монтэрой, утром посадила сына на поезд и с тех пор они друг друга не видели, а Стижиан возненавидел виноград, который был вынужден весь тот вечер поглощать в кустах, пока отчим на повышенных тонах просил супругу отказаться от мальчика. Нельзя сказать, что она долго не соглашалась или умоляла мужа пожалеть её ребенка: она прекрасно знала, что ей выгодней, и выслала сына.
Буквально через месяц или два после прибытия Стижиана в приют туда явился мастер Тео. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что из мальчишки выйдет толк, и он забрал его в Монтэру. Когда Стижиану исполнилось тринадцать, он получил допуск до экзамена, от которого зависело, сможет ли послушник в этом году выйти на задание. Во время заполнения некоторой короткой формы, Стижиан отказался называть свою фамилию, и как бы вежливо и не очень вежливо его не просили – исход был одинаковым. Хоть мастер Тео долго сверлил своего упертого ученика взглядом, уговаривал, упрашивал – все это было бессмысленно, и через два дня, в шесть утра в день экзамена, мастер Тео усыновил Стижиана, дав ему свою фамилию. Это стало первой волной нелюбви к юному послушнику, и никому ведь не было дело до того, что со дня их первой встречи Тео воспитывал его как родного сына.
Втора волна последовало на утро следующего дня, около восьми утра, ближе к окончанию завтрака. Все послушники, и, тем более, старшие, обратили внимание на уставший, но очень довольный вид мастера Тео. За несколько минут до того, как завтрак должен был закончиться, мастер Тео встал со своего места, постучал по хрустальному бокалу и сказал всем присутствующим:
– Монтэрцы! Я думаю вы знаете, что этой ночью Стижиан Ветру должен был сдавать экзамен. Как все вы знаете, задание не озвучивается никому, кроме того, кто пойдет его выполнять. Даже мне не было известно, куда он этой ночью отправится. Сегодня около четырех часов утра его нашли у врат Склепа Трёх Королей, едва живым и без сознания. Мастер Млинес провела анализ, и выяснилось, что Стижиан Ветру этой ночью проник в Покои Королей.
Все присутствующие подали призвуки искреннего удивления, после чего наступила гробовая тишина.
– Судя по реакции, все вам всем известно, что такое Покои Королей. И я хочу, чтобы вы знали, что возможно теперь в монтэрском монастыре учится монах, способный пробраться туда, куда ещё ни один из наших выпускников не смог проникнуть. – Тео окинул взглядом все помещение и выдержал долгую паузу. – И это не всё. Там, в склепе королей, кристаллов, известных как рьюджи, они же негаторы магии, было больше чем в любом руднике на свете, и единственный способ, которым он мог выбраться оттуда, была телепортация.
И снова волна охов пронеслась по столовой.
– В общем, можете писать письма родителям и сказать им, что в этом поколении в монтэрском монастыре учится сильнейший в истории Храма Сияния монах. – Он выдержал еще одну паузу, чтобы дать ученикам понять весь смысл сказанного. – И ещё… Уважаемые, я рано или поздно узнаю, кто подменил задание Стижиана, и если этот человек не сознается в ближайшее время сам, то когда я до него доберусь – кину его на тот самый четвертый уровень склепа!.. – Последние слова мастер Тео не говорил, а рычал. Его гневную тираду прервала Млинес, положив руку ему на плечо и крепко её сжав.
– Держи себя в руках. – Прошептала она. – Твой сын жив.
Глава вторая
И вот, настала среда. Будучи радостным от того, что вообще проснулся, а не был убит своим соседом, Стижиан встал в четыре утра, надел любимый плащ и взял посох…
Стижиан очень не любил драться посохами, но этот посох ему подарил мастер Тео, когда Стижиан смог встать на ноги после экзамена, и прошло не меньше двух лет с тех пор, как юный монах последний раз брал его в руки: Стижиан предпочитал рукопашный бой. После того, как он раскрошил в щепки суставы, учась голыми руками пробивать полуметровые в ширину стены, он изредка и лениво упражнялся бою с посохом, в то время как большая часть послушников тренировались этому регулярно. Хотя, в действительности редко можно было встретить монаха, таскавшего с собой оружие: их приучали полагаться только на свои силы.
Монашеские посохи изготавливают в столице республики – в Оране, на острове ремесленников. Изготовленные орудия хорошо сбалансированы и обработаны пылью кристаллов рьюджи (опустошенных кристаллов риджи). Рьюджи, по факту, являются негаторами, всасывающими в себя все незафиксированные энергии вокруг. Монахи насыщают пыль сиянием, благодаря чему посохи сами начинают источать его и хорошо проводить, помогая монахам беречь силы. У Стижиана же никогда не было проблем с нехваткой ресурса сияния, да и бою оружием, он всегда предпочитал бой рукопашный. Кулак – лучший проводник энергии, считал он.
Посох мастера Тео был изготовлен из дерева наахт. Стижиан понятия не имел что это за растение и никогда его не видел, но это дерево отличалось особой гибкостью и прочностью, такой, что могло выдержать удар равный падению десятитонного груза. Во времена, когда Стижиану было совсем нечего делать, он часами разглядывал этот посох и изучал его со всех сторон, выписывал руны, очерки, символы, фигуры. После пары недель возни с книгами и не особо занятыми учителями, отказывавшимися отвечать на некоторые вопросы, Стижиан узнал, что этот посох был добыт мастером Тео когда тот сам ещё был послушником, добыт в Склепе Трёх Королей.
По легенде, некогда на территории между склепом и Монтэрой располагалось огромных размеров поместье, которое в свое время унаследовал какой-то полоумный. Этот полоумный получил не только огромное состояние, но и великую кровь чародеев, построивших всё это. Он был наследником их великой силы… и на голову больным существом, перебившим всех, кто жил в том огромном поместье – более трёх сотен человек. Слуги и их семьи были похоронены жителями Монтэры на земном уровне, на втором уровне похоронили всех, кто попал в радиус поражения от того уничтожающего всё на своем пути удара магией, а это не один десяток человек. На третьем уровне хоронили учеников-недоучек, на четвертом похоронили останки самого полоумного, который при жизни любил именовать себя тремя разными именами некогда живших королей. Помимо останков, жители города перенесли в этот склеп великое множество артефактов, то поместье ими было переполнено, и, рабочий народ просто не мог такого знать, склеп превратился в аномалию. Теперь, за счет переплетения и перемежения сил всех артефактов, там стало появляться больше нежити, чем в склепе когда-либо было похоронено людей. Великое множество магов и монахов ломали голову над тем, как остановить этот кошмар, и тем более, как его объяснить, но уже очень скоро и те, и те мыслители сдались. Они заключили магический договор и запечатали склеп, что впоследствии позволило монтэрским монахам использовать его как тренировочный полигон.
Монахи, подобно пиратам и магам, страдают одной слабостью. Если пираты были охотниками за сокровищами, то монаха всегда можно было подкупить редким артефактом. По словам мастера Тео, много послушников полегло в попытке добыть хоть что-нибудь более-менее магически сильное. Этот посох – был как раз таким.
Сам по себе он не был наполнен какой-либо магией – разве что магией красоты. Белый наахт, окованный тонкими малроновыми линиями, покрытый светлым серебром, его украшали руны защиты от нежити, мелких демонов, вроде тех, что умеют превращаться в комаров и пытаться высосать вашу душу через прыщик на носу. И этот посох мало кому подчинялся. Стижиан слышал от мастеров, что наахт – это дерево, растущее только в далёких северо-западных землях за двумя реками, и что этот посох создали кошки – древний, давно стертый с лица земли народ. Было время, когда они с мастером Тео пытались вывести формулу, по которой можно было бы рассчитать во сколько раз посох увеличивает силу того, кто им пользуется, пытались расписать все недостатки и достоинства этого оружия, но исписав с сотню листов и предприняв неудачную попытку систематизировать все выведенные свойства, перестали этим заниматься, довольствуясь тем, что этот посох у них просто есть.
