– Хорошо. Итак, я думаю, вам в академии пытались разъяснить каким же образом и по какой причине покойники или их останки поднимаются из могил…

– Ну разумеется! Не могли бы вы, – с очень сильным акцентом на последнее слово рявкнул ещё кто-то, монах даже не заметил кто именно, – перейти сразу к делу?

– Разумеется? Ну ладно, хорошо, и чем же, скажите-ка мне, неупокоенные отличаются от прочих животных и людей, растений? Магу огня будет гораздо проще уничтожить скалу, которая летит на него сверху, чем уничтожить одного маленького скелета…

– На неупокоенных не действует стихийная магия, ни в каком виде…  – кто-то из близнецов снова подал голос, но Стижиан поднял руку, прося его замолчать, и продолжил сам:

– Пока ты не начал нести чушь, скажу все же я. Стихийная магия действует на неупокоенных. Сложность в том, что четыре известные в нашем мире природные стихии могут влиять лишь на материальные предметы и на силу, которую они генерируют. Это могут быть люди, маги, артефакты, руны, магические книги… Другое дело нежить. Нежить восстает по разным причинам: это могут быть проклятые земли, не зачарованные магией, а именно проклятые, чаще всего это провоцируют события: когда погибает много людей, где царят страдания и ненависть, где разбивались сердца, кстати, тоже. Вы бы знали какое количество нежити может породить разбитое сердце. Ненависть, страх, особенно страх перед смертью заставляет человеческую душу вырабатывать колоссальные объемы негатива. Страх матери за своё дитя не может вызвать негатив, но вот если с детищем все же что-то случится… Я немало повидал женщин, источающих негатив в глобальных масштабах. Зависть, боль, в частности боль душевная, и все подобные эмоции и чувства – вот что заставляет нежить подниматься из могил. Но есть ещё один интересный фактор, который не учтен ни в одной из книг, и благодаря которому существует этот склеп – это безумие. Маг, живший в этих землях, был безумцем, и он породил такую же безумную аномалию…

– Так может ли стихийная магия вредить нежити? – Снова спросила ледовичка.

– Я уже почти подошел к этому. Так вот. Стихийная магия может влиять на физическую оболочку. Огонь может сжечь плоть, магия земли может замуровывать в камень их ноги и другие конечности, магия ветра может пронзать их тела молнией, магам льда повезло больше всех – они могут заморозить противников и удрать… Но! Как бы вы не измывались над телом несчастного неупокоенного, он снова восстанет. Частицы его тела, в каком бы виде они не пребывали, снова воссоединятся, спутавшись друг с другом. Читали базовый справочник распространённых типов нежити? Уродцы, да? Вот перемежайте их между собой, и это будет отдалённо похоже на то, что нам предстоит встретить на втором уровне Склепа. Стихийная магия не способна развеять ту магию, которая поднимает нежить. Вы ничего не сможете сделать с энергией негатива. – Стижиан договорил и окинул взглядом магов – ему этого хватило, чтобы понять – они ничего не уяснили. Разве что ледовичка, но у неё и так глаза умные.

Стижиан подошел к старым массивным воротам склепа, издающим душераздирающий скрип, стоит их коснутся, и толкнул их вперёд. Внешне склеп напоминал монаху любую инквизиторскую крепость: крупные серые плиты, великое множество резных фигур, звёзды повсюду понатыканы, будто здесь была часовня.

Маги, шедшие неровным строем следом за монахом, были иного мнения, и начали обсуждать что-то об архитектуре, подбирали название для этого стиля, шептались. Стижиан вытянул перед собой посох, пытаясь вспомнить на который из концов посоха мастер Тео пририсовал руну, временно снимающую печать с парадных дверей в склеп.

– Вспомнил! – Минуты через две, когда даже маги утихли, произнёс он достаточно громко. – Я думаю, вам стоит отойти. Склеп уже пару лет никем не посещался, – а последним его посетителем были как раз Стижиан и мастер Тео, когда два года назад они изучали боевую релаксацию, – и там может быть очень-очень много противников.

– Ой, да ладно!.. – Начал выделываться один из магов, но Стижиан не видел который.

Он поднёс руну Хэрко к руне Млиши… И тут же многотонная дверь сотряслась от удара, распахнулась настежь и из узкого входа из склепа на волю полилось великое множество белых костяных фигур, издающих отвратительный, громкий, трещащий и щелкающий звук тысяч ломающихся костей. Стижиан сделал несколько поспешных шагов назад, чтобы стать спиной четко перед ошарашенными магами, взял посох в левую руку и, не двигаясь с места, стал вращать им перед собой с невероятной скоростью, перекладывая белый посох из руки в руку, чтобы не пропустить ни одного скелета. С каждый ударом, их было бесконечно много, белых наахт наливался серебристым светом.

К несчастью, когда противников осталось треть от первоначального количества, руки монаха, непривыкшие с работе с посохом, начали уставать, и несколько скелетов, громко хрустя отсыревшими суставами, проскользнули мимо, устремившись к магам. Стижиан заметил это, только когда одна из магов тверди истошно завопила. Ещё пол минуты монах, уже сдвинувшись с места, добивал последних из этой партии нежити, прежде чем ринулся на помощь магам, но увидел, что маг воды выстроила перед собой стену из льда, куда вмёрзли все четыре скелета, пытавшихся добраться до них.

Стижиан подошел к остекленевшим скелетам, посмотрел на них, потом на магов, потом снова на них, потом на ледовичку. Кончиком пальца он прикоснулся к голове одного из скелетов, и все четверо вмиг обратились в пыль. Молча, Стижиан протянул посох одному из вдруг молчащих магов, чтобы тот подержал его, снял плащ и несколько раз сильно его встряхнул, дабы избавиться от многовековой пыли и обломков костей, оставшихся пылью на его одежде.

– Это было… – Начал говорить один из огневиков, тот который близнец другого близнеца, и кивал медленно головой.

Стижиан накинул плащ на плечи, забрал у него посох из рук, затем, не сводя глаз с очень довольной собой ледовички, которая поджала губы, пытаясь скрыть самодовольство, достал и внутреннего кармана блокнот и спросил:

– Как вас зовут?

– Амельера Арьеннет, – улыбаясь, ответила она, а Стижиан медленно наскребывал её имя карандашом на бумаге.

– Молодец. Надеюсь, когда мы будем спускаться на второй уровень, вы будете так же сообразительны. – Он захлопнул блокнот и положил его на место. – Идемте.

– А почему там было так много нежити? – Спросил женский голос.

– Потому что в склепе давненько никто не бывал, вот их там и накопилось так много. Они появляются с регулярной периодичностью, какой точно – не могу сказать. Это обычные илле – низший класс нежити. У них по одному сердцу и поднимаются они постоянно, почти после каждых похорон. Здесь же, на первом уровне, они неиссякаемы.

– А сколько всего их может подняться? – Это был другой голос, мужской.

– На первом уровне? Не знаю, точный подсчет я никогда не вел, да и никто не вел. Кому это нужно?

– А вы рассеяли магию тех, кого мы встретили? Они больше не поднимутся? – Снова женский голос, огне-близнецы старались помалкивать: факт того, что их жизни были спасены женщиной, более того, магом льда, магом противоположной, а по некоторым поверьям враждующей стихии – это сильный удар по самолюбию и чести семьи, а эти двое были явно из известного рода.

– Я-то рассеял, но чтобы они не восстали нужно вынести останки за переделы склепа, но это бесполезно, ведь это место, – Стижиан взмахнул руками и прокричал, – аномалия! – Он прошел сквозь проломленные двери склепа и оказался в широком сыром помещении, маги следовали за ним. – Сколько останков отсюда не выноси – тут вновь появятся всё новые и новые неупокоенные, так что оставлять их тут – беречь природу.

– А откуда у вас посох наахт? – Наконец подал голос один из близнецов, судя по голосу – тот, что начал нарываться первым ещё при встрече. – Это очень дорогой и очень редкий артефакт, ему место…

– Ему место в руках умелого мастера, а никак не в музее и не в научном центре. Мне его подарил мой отец, – как же Стижиану нравилось называть мастера Тео отцом, – так что я ношу его по праву. Да и к тому же, без носителя этот посох не имеет силы. А позволять оружию пылиться – это кощунство. – Монах довольно улыбнулся, искоса глянув на мага, гипнотизировавшего посох. – Вот мы и пришли.