Марио раскачивался, бросая себя все выше, – пока Томми не показалось, что он

сейчас пробьет купол и вылетит наружу. Потом отпустил перекладину, сделал

сальто назад, второе… Боже!... третье и, выпрямившись, упал навстречу

вытянутым рукам Анжело. Лисс всхлипнула и перекрестилась. Папаша

пробормотал что-то на итальянском. И вот Марио снова стоял рядом с ними, напружиненный и дрожащий.

Один за другим они по знаку Папаши Тони кувыркнулись в сетку. Когда все

оказались на земле, Клео подбежала к Марио и заключила его в объятия. Джим

Фортунати, перепрыгнув трос, взял его за руку.

- Господи! – выговорил он. – Господи, Тонио, ты хочешь сказать, что вот это

паренек показывает под открытым небом? Черт возьми, я и сам делаю тройные, но таких не видел со времен… со времен Барни Парриша. Эй, Мэтт, и давно у

тебя получается?

Марио улыбнулся расслабленной извиняющейся улыбкой чистого облегчения.

- Не каждый раз удается. Мне просто повезло.

К ним подошел Рэнди Старр – невысокий лысый моложавый мужчина с круглым, совершенно бесстрастным лицом.

- Джим, я хочу видеть Тонио и старшего мальчика, который делал последний

трюк, в серебряном трейлере.

Потом он оглядел всех по очереди, и Томми почувствовал, что Старр их

запоминает – всех и всё, включая заплетенные волосы Лисс, высветленные кудри

Джонни и потертые напульсники Анжело, которые тот где-то разыскал вместо

новых.

- Все Сантелли? Минутку… – он покачал коротким пухлым пальцем. – Тонио.

Анжело. Марио. Джанни. Томми. Элисса.

Потом он коснулся указательным пальцем лба.

- Хорошо, я запомню.

И Томми с некоторым содроганием понял, что он действительно запомнит. И если

встретит кого-то из них через пять, или пятнадцать, или тридцать лет, то

вспомнит имя, лицо и обстоятельства так ясно, будто знакомство случилось

вчера.

- Люсия Сантелли. Хороший гимнаст. Делала двойной пируэт. Великолепная

женщина, редкая красавица. Ни проблем, ни истерик. Девушка на нее похожа.

Твоя мать, Элисса? Так я и думал. Пожелай от меня всего наилучшего. Спасибо

вам, ребята, спасибо. Лионель, когда они переоденутся, покажи им стоянку.

Недвусмысленно дав понять, что разговор окончен, Старр ушел с Папашей и

Джимом Фортунати. Марио скромно пристроился позади.

В раздевалке говорили мало. Только Анжело, завязывая галстук, заметил:

- Марио явно произвел впечатление. Это точно.

- Зато мы не произвели, – пробормотал Джонни. – Это тоже точно.

Из вежливости к Лионелю, который водил их по стоянке, представляя

знаменитостям Большого Шоу, они удерживались от обсуждения возможного

вердикта. Томми видел людей, которых знал лишь по именам и фотографиям из

своего альбома. Он смутно понимал, что в другое время был бы вне себя от

восторга, но сейчас все мысли его были о Марио, который с Рэнди Старром и

Джимом Фортунати обсуждал судьбу Летающих Сантелли. В трейлере их

встретила Клео, нарядная и элегантная в уличной одежде. Она сделала кофе и

сэндвичи, но, хотя Томми был голоден, угощение показалось ему безвкусным.

Сколько же можно решать? Все были на нервах.

Внутри трейлер оказался увешан снимками и газетными вырезками, с которых

смотрели цирковые звезды – и те, кто блистал в прошлом, и те, кто переживал

пик славы сейчас. Лисс, поднявшись, отправилась рассматривать стены.

- Томми, это твои родители?

Присоединившись к девушке, Томми посмотрел на изображение отца и матери, позирующих со стариком Люцифером. Он видел это фото и раньше – в альбоме

мамы. Оно было снято до его рождения. В уголке темнела начертанная рукой

матери подпись: «Клео от Тома и Бесс Зейн. С любовью». Томми сказал «Да», и

Клео уставилась на него.

- Тот самый Зейн. И как я не догадалась. Ты копия Бесс – рыжие волосы и эти

веснушки. Она работала с котами у Старра, когда я присоединилась к цирку.

Одна из лучших женщин-укротителей. Их тогда немного было. Впрочем, их и

сейчас немного. Значит, ты ее сын?

Томми продолжал изучать фотографии. Одна из них притянула его взгляд.

- Вы знали Барни Парриша?

В его голосе звучало благоговение. Легенда, величайший ирландский воздушный

гимнаст, «Летающий Демон», впервые выполнивший тройное сальто. Но тон Клео

был смешливый и прозаичный.

- Да. Он научил меня летать.

- Я думала, Люсия научила тебя летать, – ревниво заметила Лисс.

- Нет, дорогая, хотя именно она надоумила меня учиться. Я выросла в Техасе и в

детстве ни разу не видела цирка. Моя мать была баптисткой старой закалки.

Считала, что всякая женщина, выставляющая в цирке ноги напоказ, должна

прямо с манежа отправиться в геенну огненную. А папочка был управляющим у

старого Лючиано Старра… Везунчика, как его называли. Когда мне было

шестнадцать, я сходила на представление и влюбилась в цирк.

- Вы бы ее видели, – вставил Лионель. – Такая крошка… с половину тебя, Элисса… бегает по стоянке, все пробует, и все у нее получается. Прирожденная

воздушная гимнастка. Канаты, воздушный балет, балансирование на трапеции, даже тот старый номер «железная челюсть».

Клео кивнула.

- И когда цирк первого мая отправился на гастроли, я поехала с ними. Мама была

уверена, что не миновать мне адского котла, но мне уже исполнилось

шестнадцать, и папа разрешил, так что так оно все и вышло. Ма не смирилась по-

настоящему, но как-то раз я показала ей вагон, где спали девушки – по трое на

полке, и что мы можем покидать стоянку только под роспись даже с

собственными отцами. И она хотя бы отказалась от мысли, что цирк – это

передвижной бордель. Так или иначе, вместо того чтобы ходить в медицинское

училище, я путешествовала со Старром и делала буквально все: воздушный

балет, канаты… Твой брат Джо, Анжело, тоже таким был. Выходил с акробатами, ездил без седла, даже с клоунами прыгал, если надо было. Умел всего

понемногу.

- Жена Джонни, Стелла, тоже такая, – сказал Анжело. – Все делала, во всем

хороша.

- Я не знала, что ты женат, Джонни. Почему она не с тобой?

Джонни кашлянул.

- Ей нездоровится. У нее был… эээ… выкидыш осенью. Но она в самом деле

умеет практически все. Акробатика, одинарная трапеция, двойная трапеция, жонглирование Рисли, полеты… У Фререс и Страттона она могла заменить

почти любого.

- Хотела бы я с ней познакомиться, – заметила Клео.

- Ну, если все сложится, она будет путешествовать с нами, – ответил Джонни. –

Она летает лучше Лисс.

- Джон, слушай, – резко начал Анжело.

Повисла напряженная тишина, и Лисс поспешно напомнила:

- Клео, ты хотела рассказать о Барни Паррише.

- Ах да. Ну, ближе к концу сезона Люсия пришла посмотреть на меня на

генеральной репетиции. Вы же помните, она была звездой у Летающих

Сантелли, а я – девчонкой, выступающей свой первый сезон. Она ездила в

отдельном вагоне с отдельной гримерной, а я ютилась на верхней полке и

переодевалась в шатре с двумя сотнями других девушек. Когда она ко мне

подошла, я чуть язык не проглотила. Она спросила, не думала ли я учиться

летать. Сказала, у меня подходящая фигура…

- То есть, – фыркнул Лионель, – полное отсутствие таковой.

- Верно, – удрученно согласилась Клео. – Но в те времена плоскогрудые были в

моде. В общем, Люсия объяснила, что собирается в Калифорнию на зиму, и что

там будет Барни Парриш. Обещала поговорить с ним насчет меня и поговорила.

Ту зиму я провела с Барни и его женой, Эйлен Лидс. Она лет через пять

разбилась на манеже, а тогда была знаменитой.

- Каким был Барни Парриш? – робко спросил Томми.

У него все еще в голове не укладывалось, что эта дружелюбная разговорчивая