- Что говорил Анжело?

- Да ничего особенного. Хотел удостовериться, что я не переутомляюсь. И

сказал, что мне надо как-нибудь взять Маленькую Энн в кино. Видно, в моем

возрасте так полагается. Ну, ходить на свидания.

- Чертовски отличная идея, – кивнул Марио. – И как я сам не додумался.

Его неподдельное одобрение возмутило Томми до глубины души.

- Не хочу я ни на какие свидания!

- А должен хотеть.

- Ты хорошо знаешь, почему я не хочу!

Марио свирепо обернулся к нему, и Томми отпрянул.

- Я не имел в виду…

- Заткнись. Я прекрасно понимаю, на что ты намекаешь!

- Ничерта ты не понимаешь…

- Не ори, – оборвал его Марио. – Люди смотрят. И следи за языком. Впрочем, можно и поорать, а то воркуем вокруг друг друга, как голубки! Хочешь

поссориться – просто ляпни еще что-нибудь в этом духе.

- В каком еще духе? Я всего лишь сказал…

- Я слышал, что ты сказал, ragazzo. И я знаю, что ты имел в виду. Еще раз

откроешь рот – мало не покажется!

- Ага, и тогда уж Анжело точно начнет рыскать вокруг. Если ты закатишь

истерику, стоит мне пригласить девочку на свидание.

Марио схватил его за запястье – затрещали кости.

- Повтори – и я тебе шею сверну.

- Когда мы поссорились в прошлый раз, ты чуть не сломал мне пальцы. А теперь

хочешь вывихнуть мне запястье? Чтобы я еще пару недель не выступал? – Томми

вывернулся и пнул Марио в голень. – Убери от меня руки!

Марио, явственно пытающийся сдержать гнев, разжал пальцы.

- Хорошо, я заслужил. Прости, зря я так. Мне все равно, сколько девчонок ты

поведешь на свидание. Если это утихомирит Анжело, я только за.

Но Томми почему-то разозлился только больше, но не на Марио. А на кого – сам

толком не знал: не то на Анжело, не то на себя.

- Зачем мне девочка? О чем я с ней буду разговаривать? Анжело считает, что я

должен вести Маленькую Энн в кино только потому, что мне положено ходить на

свидания.

Гнев Марио отвлекал от истинной проблемы. Его эмоциям – неважно, правильным или нет – суждено было навсегда остаться внутри. Анжело

исполнился бы дружеского сочувствия и надавал бы кучу советов, если бы у

Томми действительно были – как там эта неуклюжая фраза? – проблемы с

девочками. А вот настоящие чувства и заботы: расстройство по поводу приступов

отчаяния и вины у Марио, страдания из-за невозможности провести хоть минуту

наедине без необходимости врать – все эти горести не вызвали бы у Анжело

ничего, кроме ужаса и отвращения. Выход был лишь один: не дать никому узнать.

Никогда.

Он мог бы взять Маленькую Энн в кино, и люди бы одобрительно улыбались. Он

мог бы тискаться по углам с этой грязной Джейн Роза – Анжело бы хмурился, предупреждал о последствиях, но по-прежнему смотрел бы снисходительно. А

если бы Томми действительно угодил в переделку, с радостью пришел бы на

помощь. Он мог бы подцепить одну из полоумных девиц, преследующих

гимнастов после каждого представления, и всем было бы наплевать. Потому что

мальчишки есть мальчишки.

Черт подери, я мог бы ошиваться вокруг хоть со старой шлюхой, и никто бы и

глазом не моргнул. Всем все равно. До тех пор, пока это женщина.

А Марио, который взрастил в нем только хорошее, все, о чем Томми смутно думал, как о благородном, добром, бескорыстном и любящем… Один лишь намек на

происходящее между ними – и впереди лишь крах.

Марио вяло глянул на него.

- Это я тебя во все втянул. Я убить себя готов, когда понимаю, что все тебе

испортил. Клянусь, я только хотел, чтобы ты был счастлив. А вместо этого…

отнял у тебя детство…

С ноющим отчаянием Томми понял, что Марио опять погрузился в один из своих

приступов самобичевания, которые превращались в пытку для обоих. Натянутые

утренним разговором с Анжело нервы не выдержали: агония снова

переплавилась в злость.

- Хватит уже тупить, а? Я возьму ее в кино, и все на этом. Ради бога, я же не

собираюсь с ней трахаться!

Марио горько улыбнулся.

- Почему бы и нет? Уверен, ей бы понравилось.

- Слушай, – Томми сжал кулаки. – Прекрати! Маленькая Энн хорошая девчонка, я

ее всю жизнь знаю. Я же не говорю гадости про Лисс.

А затем он вскипел по-настоящему.

- И знаешь что? Если я захочу позвать девушку на свидание… то буду хоть

целоваться с ней, хоть трахаться! И уж точно не собираюсь падать на колени и

выпрашивать у тебя разрешение!

Воскресным утром Томми постучался в красный трейлер. Открыла ему Марго

Клейн, кутающаяся в выцветшее синее кимоно.

- Томми? Надо же. Редкий гость! Что-нибудь хочешь или поздороваться

заглянул? Зайдешь?

- Нет, спасибо.

Томми смотрел на нее критически и неуверенно. Он знал Марго с раннего

детства, но лишь сейчас впервые понял, какая пропасть лежит между человеком, которым он ее себе рисовал, и человеком, которым она была на самом деле.

Собственная уверенность пошатнулась, не находя должной опоры. Видел ли он

настоящую Марго в доброй вспыльчивой женщине, которую в детстве звал «тетя

Марж» и которая научила его работать на трапеции? Сейчас же между его

тетей Марж и той, которая крутила роман с Анжело, наметился зияющий раскол.

Томми впервые посмотрел на Марго, как на женщину, и это смутно его

беспокоило.

- Я ищу Маленькую Энн. Она здесь?

- Посмотри у Ма Лейти. Ты в этом году совсем не работаешь в костюмерной?

- У меня много других обязанностей, – ответил Томми и отправился к большому

грузовику, служившему цирковым гардеробом.

Под светом голой лампочки Маленькая Энн перебирала вешалки, сверяясь с

распечатанным листом. Кончики ее длинных светлых волос были завиты в

маленькие кудряшки и заколоты невидимками. Элен Бреди рылась в буфете, спрятавшись там по плечи. Ма Лейти сидела на громоздкой лавке в углу – ни

один обычный стул ее не выдерживал – и мелкими быстрыми стежками

скрепляла куски тарлатана.

- Можно войти, Ма?

Обе девушки обернулись. Элен выронила металлическую коробочку, брякнувшую

о пол.

- Ой, ты блестки рассыпала. Давай помогу собрать, – Томми опустился на колени

рядом с ней. – Дай листок. Главное, чтобы к полу не прилипли.

Он осторожно собрал красную сверкающую мелочь на бумагу и высыпал обратно

в коробочку.

Элен была симпатичнее Маленькой Энн – тихая, кареглазая, с темными

волосами, спадающими на плечи.

- Я думала, ты уже все забыл.

- За одну зиму? Я же не совсем безмозглый.

- Где это ты пропадаешь? – спросила Элен.

- Да на самом виду – на аппарате, – отозвался Томми. – А если ты меня не

видишь, просто прислушайся. Где Папаша Тони вопит, там и я.

- Почему же ты здесь больше не работаешь? – поинтересовалась Ма Лейти. –

Только-только я втолковала тебе, где что лежит. А ты уже выступаешь и слишком

взрослый, чтобы заниматься гардеробом.

- Ничего подобного, Ма, – неловко запротестовал Томми. – У меня просто

слишком много дел. Отвечаю за костюмы и все такое.

Маленькая Энн хихикнула.

- Ходишь по кругу, да, Томми? На параде самый старший ребенок следит за

реквизитом. А теперь ты летаешь, и у них ту же самую работу выполняет самый

младший!

Ма Лейти улыбнулась.

- Зато когда он станет старым и толстым, то все равно сможет приносить цирку

пользу.

- Воздушные гимнасты не толстеют, – возразила Маленькая Энн. – Стареют, да, но не толстеют. Посмотрите на Папашу Тони. Ему, наверное, лет семьдесят

стукнуло.

Она положила лист на стол.

- Я всё, Ма. Эта последняя замена все баламутит, но вроде ничего получилось.

Она выпрыгнула из трейлера, и Томми поспешил следом.