Мама была с нами самые трудные месяцы, очень помогла нам обоим справиться с горем, с болью. Спасибо тебе, любимая.

Большие перемены произошли и в арабском доме. Тяжело стало свекрови ухаживать одной за большим домом, Омар надумал жениться. И решила наша мать, что нужно ей купить благоустроенную квартиру, переехать в нее с Галей и Муной, а Омара с молодой женой оставить в арабском доме. Так и сделали. Хорошая квартира у матери. Да не хорошо в арабском доме. Молодой жене Омара только 16 лет, за мужем еще не научилась ухаживать, беременна. Куда ж еще и дом содержать в порядке?

2. В гостях.

Валид не работает, не бедствуем, но денег маловато. Хозяин завода платит зарплату, помогают братья. Большая семья завалила подарками: навещая больных, положено нести сладости и подарки. Большое одеяло на синтепоне от свекрови, тонкое, черное одеяло с красным орнаментом от Джамили, ковровая дорожка от Башара, набор кастрюль от Мухамеда, белье от Омара, выходной костюм от Вахида. И нас очень поддерживает эта моральная и материальная поддержка. Все кстати, за все спасибо.

Закончилась армейская служба Валида. Не устаю удивляться — зачем доцентов, аспирантов обязывают напрасно терять время. Ну, первые 4 месяца в действующей армии, куда ни шло, надо научить их хотя бы держать оружие в руках, пользоваться им. Но остальные 20 месяцев, 20, не 2, проводили, убивали время в архивах академии — перекладывали нужные и ненужные бумаги на полках. Разве получила страна какую-то пользу от такого времяпровождения? Но мне трудно оценить это правильно, поэтому и не берусь.

Глаз у Валида зажил, не болит, но он и не видит. А тут пришло время работать в университете. А это 3 часа езды в Дамаск, 3 — оттуда. Утрясли расписание — 16 часов, 8 — в воскресенье, 8 — в понедельник. В воскресенье уезжает в 5 утра, в понедельник приезжает в 1 час ночи. 4 дня продолжает работать на заводе.

Улеглись страсти, вошла в русло наша семейная жизнь, но навсегда осталась травма в душе, ожидание поездки в Москву на операцию. И, конечно, необходимость перевестись на работу в местный университет. Все эти проблемы решались всю весну 1997 года. В это же время свекровь переехала с дочками в большую 4х комнатную квартиру рядом с нами.

Наконец, визы проставлены, билеты куплены.

С трепетом выходим из самолета в Шереметьево. Встречают Фаиз и Анюта. Братья обнимаются, в глазах слезы. Аня приветлива и я очень этому рада — так хочу теплых контактов с нею. Мы не были в Москве 3 года. Не устаю удивляться — так изменилась белокаменная. Очень чисто, много новых зданий, светящаяся реклама. Большой европейский город. Очень красивый.

В институте глазных болезней Валида обследуют, рекомендуют пролечить воспалительный процесс обоих глаз, а уж потом вести речь об операции.

И мы решаем так: я с Дианой еду в Казахстан к родителям, Валид пролечится и тоже приедет. А остальное так, как решит профессор.

9 июня 1997 года. 3 года я не была дома, не видела папу, Томашу, Нияза, Линушку. Волнуюсь, сердце стучит, стучит, стучит. Родные, любимые лица. Обнимаю, сердце пропускает один стук — я дома! дома! дома! Когда обняла папу — защипало в глазах. Родной мой, каким молодцом выглядит, не постарел нисколько! Томочка! Обнимаемся, хлюпаем носами вместе. А Динка с Линой уже щебечут, смеются, тащут куда-то старую собаку по имени Боська.

Как замечательно дома!

— А где же пельмени? — Садись, садись, доченька, усаживай Диану; все готово, все ждет вас.

И побежали дни за днями. Лина целый день с нами. Целый день играют сестренки. Разница в 7 лет, но играют. Лине нравится опекать, развлекать маленькую. Очень соскучился за мной папа, каждую свободную минуту стремится к общению, по его вопросам видно, что все уже слышал от мамы, но хочет еще услышать из первых уст.

— Трудно ли общаться с родственниками? Но это бытовой язык, а литературный? Ты начинала учить, почему оставила это занятие? Надо учить язык, вырастут дети, тебе надо работать! Не зря же мы тебя учили в Московском университете.

— Как складываются отношения с родственниками? Какие они люди? Легко ли с ними жить? Как они относятся к тебе, друг к другу?

— Почему отец не живет с семьей, почему оставил младших детей без помощи, а что говорит по этому поводу твой муж?

Всех вопросов не запомнить, часто наши разговоры спонтанны. Чувствуется родительская тревога за нас всех, за меня. За страну вообще, — бедная, безводная, с неразвитым производством, с угрозой израильской, турецкой агрессий.

12 июля у Томаши юбилей — 30 лет. Отмечают в кафе. Тома такая нарядная, красивая, так и светится от счастья — приятно быть в центре внимания, приятно такое обилие цветов, теплых слов, поздравлений, комплиментов.

Обе мы прослезились, когда тамада представил меня, приехавшую из далекой Сирии поздравить сестру. Поздравляю сестренку, желаю ей всех благ на земле; все у нее есть — прекрасная квартира, машина, Нияз любит, как в первые годы, Линушка растет без проблем. Дай, господи, здоровья сестричке, только здоровья!

Очень много времени проводим на даче и это приятные часы. Порядок на участке идеальный — ни травинки, ни соринки. Все цветет, плодоносит. Красивым разноцветьем пылают клумбы, аккуратны грядки — мама в своей стихии, ее любовь к земле видна в каждом растении, в каждом плоде.

А уж девочкам здесь такое раздолье — играют с водой, из песка строят башни, замки, пекут торты, украшают все цветами с клумб. Я было забеспокоилась:

— Ой, дети, не рвите цветы, они такие красивые, да и бабушке это вряд ли понравится.

Мама смеется: — Пусть рвут, завтра новые распустятся.

А они, действительно, цветут, цветут, не убавляются; последний раз мы были на даче в конце сентября, а клумбы все еще пестро выделялись на сером фоне.

10 августа приехал на целый месяц Валид. Воспаление пролечили, операция назначена на начало октября. Знакомство с папой, Томой; с Ниязом знаком уже давно, 4 года назад приезжал в Москву; Лину покорил подарком — роскошная белая кошка в шляпе; с мамой встретились тепло, как будто и не расставались. А Диана забыла за этот месяц папу, чем очень огорчила Валида.

— Не огорчайся, сынок, много лет назад мы оставляли Тому у бабушки с дедушкой. А когда приехали за ней, ко мне сразу пошла, а, глядя исподлобья на Диму, сказала:

— К дяде не пойду, дядю буюсь.

Повеселел мой муж. Контакты были восстановлены на следующий же день.

Мне так приятно, что Валид понравился моим родным; у них с папой нашлись общие интересы: оба работают на производстве, связанном с функционированием плавильных печей. Папа — металлург и рассказывает о плавке металла, чугуна; Валид же плавит стекло. Процессы, конечно, разные, но есть общее в технологии. Папа подарил Валиду много книг по производству стекла. Очень они друг другу понравились.

Удивил нас Валид на даче. Оказалось, что многие овощи он видел только на рынке, ел их, а вот, как растут, никогда не видел. Картошка, морковь, свекла, редис — как их отличить по ботве? Городской житель.

Гуляем по набережной. Река — синяя, синяя; зелень — яркая, яркая. Город только что стал столицей — благоустраивается, украшается. Фотографируемся на память, и это будут хорошие снимки.

— Как хорошо, дорогой, правда?

— Да, хабиби, красиво, спокойно!

Ходим в гости к Томе, к отцу Нияза Андрею Николаевичу. Радушные приемы, сувениры на память. Мы даже день рождения Валида, 2 сентября, отметили. Такой замечательный праздник устроили: гостей назвали, стол накрыли; цветы, торт. Очень расстрогался Валид. Этот месяц запомнился своей яркостью, необычностью; все не так, как в Сирии. Все приветливы, радушны, все искренне сожалеют, что уже пора расставаться и так же искренне желают ему успешной операции.

— Счастливо, дорогой мой, пусть все пройдет удачно, благополучно. Обняла и не могу оторваться. Счастливо!

За всеми этими событиями я как-то не успеваю рассказывать о нашей девочке. Солнышко, как она согревала наши израненные души, неугомонная наша непоседа. Чего она только не творила, как не проказничала! Перебираю фотографии — многие ее подвиги удалось снять.