• осведомленность о мыслях и чувствах, то есть умение говорить о своих желаниях и потребностях партнеру;

• количество часов в неделю, проводимых совместно;

• физическое влечение, частота сексуальных контактов, удовлетворенность;

• ресурсы семьи: чем супруги любят заниматься вместе, их досуг, приятные воспоминания и времяпровождение. Как при этом регулируется дистанция в отношениях;

• понимание конфликта и взаимодействия в браке;

• влияние расширенной (родительской) семьи на супружескую систему;

• наличие связей на стороне;

• какие еще люди осведомлены о проблемах семьи и какой вклад они вносят в семейный процесс.

В практике боуэнианской системной семейной терапии чаще всего используются следующие техники:

1. Генограмма. Основная функция генограммы заключается в организации данных на стадии оценки и в отслеживании динамики отношений и образования ключевых треугольников в ходе терапии (см. главу 3).

2. Терапевтический треугольник. Эта техника основана на теоретическом положении о том, что процессы конфликтных отношений внутри семьи активизируют ключевые связанные с симптомом треугольники. Семья автоматически стремится включить в процесс триангуляции и терапевта. Если она добивается этого, терапия заходит в тупик. И наоборот, если терапевт способен оставаться свободным от реактивной эмоциональной вовлеченности – другими словами, сохранять детриангулированность, – семейная система и ее члены смогут начать работать над решением своих проблем.

При терапии пары каждому супругу задается ряд вопросов о процессе, нацеленных на ослабление эмоциональности и на воспитание способности к объективному наблюдению и осмыслению. Некоторые усилия направлены на то, чтобы притормозить активность более деятельного члена диады; терапевт больше работает с дистанцированным и слабым участником, создавая безопасную обстановку для его раскрытия и включения. Та же самая техника может использоваться при работе с семьями, центрированными на ребенке; тут терапевт занимает место и в потенциальных треугольниках с проблемным ребенком и каждым родителем, и в треугольнике с родителями.

3. Эксперименты с отношениями. Эксперименты с отношениями проводятся вокруг структурных перемен в ключевых треугольниках. Цель их состоит в том, чтобы помочь членам семьи осознать системные процессы и научиться распознавать собственное участие в них.

4. Тренировка. Тренировка – боуэнианская альтернатива более личному и эмоционально включенному участию в большинстве других форм терапии. Действуя как тренер, боуэнианский терапевт стремится не привязываться к пациентам и не оказаться участником семейных треугольников. Тренировка не означает, что людям даются инструкции. Это значит, что им задают вопросы о семье, сформулированные таким образом, чтобы помочь клиентам понять семейные эмоциональные процессы и свою роль в них. Цель тут увеличить понимание, усилить внимание к себе и научить эффективнее взаимодействовать с ключевыми членами семьи.

5. «Я-позиция». Принятие личной позиции – говорить о том, что вы чувствуете, а не о том, что «делают» другие, – прерывает цикл эмоциональной реактивности.

6. Терапевты-боуэнианцы не только поощряют клиентов принимать «Я-позицию», но и сами это делают.

Боуэнианские терапевты считают, что конфронтация увеличивает тревогу и уменьшает способность ясно мыслить и видеть свои возможности. Они стремятся увеличить объективность клиента, для чего иногда переводят фокус с тревожной темы на что-то другое, менее персональное и опасное. На этом принципе основаны две связанные техники – множественная семейная терапия и замещающие истории.

7. Множественная семейная терапия. В своей версии множественной семейной терапии Боуэн работал с парами, поочередно фокусируясь сначала на одной, потом на другой и минимизируя взаимодействие между ними. Он полагал, что одна пара может больше узнать об эмоциональном процессе, наблюдая за другой – за не столь близкими людьми, так что чувства тут меньше влияют на наблюдение.

8. Замещающие истории. Это показ фильмов и видеозаписей и пересказ историй, которые показывают членам семьи, как функционируют системы, снижая их защиты.

Структурная семейная терапия появилась в 1970-х гг. и сразу стала одним из самых влиятельных направлений в данной области. Основателем данного подхода был Сальвадор Минухин (Минухин, Фишман, 1998; Николс, Шварц, 2004).

Структурная модель Минухина основана на том, что гомеостаз семейной структуры автоматически поддерживается за счет многократно повторяющихся стереотипов взаимодействия. Взаимоотношения в семье подчиняются законам циркулярной причинности. Поэтому психотерапевтическая коррекция внешнего рисунка отношений между членами семьи и закрепление нового, не ведущего к болезненным расстройствам стереотипа являются условиями, достаточными для нормализации поведения и состояния отдельного члена семьи, что делает излишней индивидуальную работу с пациентом. Симптомы рассматриваются лишь как признаки семейной дисфункции.

В основе структурного подхода лежат три аксиомы:

• осуществляя психологическую помощь, необходимо принимать в расчет всю семью. Каждый из членов семьи должен рассматриваться как ее подсистема;

• терапия семьи изменяет ее структуру и приводит к изменению поведения каждого из членов семейной системы;

• работая с семьей, терапевт присоединяется к ней, в результате возникает терапевтическая система, делающая возможными семейные изменения.

Тремя основными понятиями структурной семейной терапии являются: структура, подсистемы и границы.

Структура семьи, т. е. организованная модель, по которой взаимодействуют члены семьи, касается предсказуемых типов поведения. Поскольку семейные интеракции повторяются, они приводят к ожиданиям, которые образуют прочные модели. Когда такие паттерны установлены, поведение членов семьи теряет разнообразие.

Структура семьи включает в себя набор скрытых правил, которые управляют взаимодействием. Например, правило: «члены семьи должны всегда защищать друг друга» будет проявляться по-разному в зависимости от ситуации и того, какие члены семьи в ней участвуют. Но все последовательности действий одинаковы; они структурированы. Если изменить любую из них, может измениться лежащая в их основе система, но изменение основной структуры изменит все интеракции внутри семьи.

Структура семьи формируется под действием сил, которые отчасти универсальны, а отчасти уникальны. Например, все семьи имеют определенную иерархическую структуру, где взрослые и дети наделены той или иной властью. Члены семьи также обычно выполняют общие и комплементарные функции, которые часто настолько привычны, что их происхождение забывается и они кажутся скорее необходимостью, чем выбором. Любая модель стремится к стабильности и противостоит изменениям. Несмотря на возможные альтернативы, семьи прибегнут к ним лишь тогда, когда изменившиеся обстоятельства вызовут стресс и дисфункцию всей системы.

Семья делится на подсистемы для выполнения определенных функций. Каждый член семьи – это подсистема. Диады или более крупные группы составляют другие подсистемы, объединенные возрастом, полом или общими интересами. Хорошо заметные группировки, такие как родители или подростки, иногда менее важны, чем скрытые коалиции. Мать и ее младший сын могут организовать настолько сплоченную подсистему, что все остальные члены семьи будут из нее исключены. Другая семья может разделиться на два лагеря, в одном из которых находятся мать и мальчики, а в другом – отец и девочки. Хотя одни паттерны встречаются чаще других, варианты тут бесконечны.

Каждый член семьи играет множество ролей в различных подгруппах.

Отдельные личности, подсистемы и все семьи разделены интерперсональными границами, невидимыми барьерами, которые регулируют объем их контактов с другими. Границы защищают автономию семьи и ее подсистем, регулируя близость и иерархию. Подсистемы, которые плохо защищены границами, тормозят развитие интерперсональных навыков. Если родители всегда вмешиваются, чтобы уладить споры между детьми, дети никогда не научатся постоять за себя, и это помешает их отношениям со сверстниками.