Правильно ли было решение Дюперрона? Может ли чистый удар по мячу, нанесенный сбоку, считаться подножкой? Вряд ли...

В осеннем первенстве 1911 года участвовало уже не пять, а двенадцать команд, разделенных на два класса. В группе «А» к пяти прошлогодним участникам прибавился Московский клуб лыжников (МКЛ), группу «Б» образовали команды Общества любителей лыжного спорта (ОЛЛС) — прародителя ЦДСА, — «Вега», «Шереметьево», Сокольнический клуб лыжников (СКЛ), Измайловский клуб спорта (ИКС) и «Новогиреево», ставший впоследствии одним из сильнейших московских клубов.

Победителями в первой группе и чемпионами Москвы второй год подряд были морозовцы. На очко от них отстал КФС, на два — ЗКС. «Унион» был на четвертом месте, СКС, часть игроков которого перешла в другие клубы, остался на пятом. Таблицу замыкал новичок в группе «А» — Московский клуб лыжников.

Не обошлось в 1911 году и без футбольного курьеза: летом в Пушкино под Москвой образовались три женских, или, как тогда называли, дамских команды из школьниц старших классов. Они аккуратно и старательно тренировались три раза в неделю и посылали вызовы всем женским командам, которые хотели бы померяться с ними силами. Вызов был принят женской командой Петровского-Разумовского пригорода Москвы, где помещалась сельскохозяйственная Академия. Встреча состоялась 4 августа. Команды подвергались жестокому испытанию — во время игры шел проливной дождь. Непогода не охладила воинственный пыл пушкинских футболисток: они забили в ворота соперниц пять мячей, пропустив только один. В номере 47-м «Русского спорта» за 1911 год можно видеть фотографию команды-победительницы. На этом женский футбол закончил свое недолгое существование.

1911 год был годом предолимпийским. Почти все страны Европы и США готовились к Стокгольмской олимпиаде 1912 года: шли отборочные соревнования, разыгрывались национальные первенства по видам спорта, включенным в программу олимпиады, намечались кандидаты в олимпийские сборные, проводились международные встречи.

Большое внимание уделялось подготовке сборных команд по футболу. Даже англичане, признанные гегемоны в этом виде спорта, уже весной сформировали свою сборную и летом отправили ее под названием «Английские странники» в турне по Европе сыгрываться и изучать будущих стокгольмских противников. Это «изучение» дало весьма красноречивые результаты: «Странники» выиграли у сборной Франции 10:1, Уэллса 6:0, Голландии 9:1, Швейцарии 6:1, Германии 9:0, Швеции 7:0 и 5:1 и сделали ничью с Ирландией. Только последнюю встречу с датчанами, единственными своими соперниками, «Странники» проиграли 2:6: сказалось, очевидно, утомление после длительного турне.

В августе англичане приехали в Петербург. Здесь они встретились не с хорошо подготовленными сборными, а с командами, в которых участники впервые играли в одном составе — установившаяся в русском футболе традиция оставалась неизменной.

20-го августа «Странники» выиграли со счетом 14:0 у своих соотечественников — сборной команды петербургских англичан, 21-го забили семь «сухих» мячей англо-русской сборной, 22-го играли с русской сборной. Первоначально она была составлена только из петербуржцев, но накануне игры телеграммой вызвали меня из Москвы, включили в состав и назначили капитаном.

У меня в архиве до сих пор сохранилась пожелтевшая от времени программа этой встречи. Привожу ее текст, сохраняя терминологию и орфографию:

МЕЖДУНАРОДНЫЙ МАТЧ-ФУТБОЛ

22-го августа 1911 года

Англия — против Сборной команды лучших русских игроков

Петербургских и Московских клубов

Бребнер

Мартин Бардслей

Оллей Тайсон Хили

Овен Хор Чапман Берри Рэнь

Егоров Сорокин Коженин Никитин Филиппов

Уверский Штиглиц Хромов

Соколов Ромм

(капитан)

Нагорский

В таком составе команды вышли на поле. Коженин не явился (!) и был заменен Лапшиным.

Отдельные эпизоды этой игры я помню смутно — был слишком поглощен беспрерывной, отчаянной, судорожной борьбой за то, чтобы не дать англичанам забить. Помню косую сетку дождя, черные купола зонтов на трибунах, ощущение сразу возникшей крепкой, точной сыгранности с моим напарником, прекрасным петербургским защитником Соколовым, самоотверженные выбеги вратаря Нагорского, помню, как легко и изящно обводил правый крайний англичан Овен нашего полузащитника Уверского, помню опасные положения, создавшиеся у наших ворот, лишь только мяч попадал к центральному нападающему англичан Чапману, помню, вдали, на другом конце поля фигуру лучшего вратаря мира Бребнера, стоявшего под проливным дождем, прислонившись к столбу ворот и нахлобучив кепку на самый нос. Время от времени Бребнер, окончательно промокнув и окоченев, выходил далеко за пределы штрафной площадки и делал отчаянные знаки своим защитникам. Бардслей или Мартин, овладев мячом, отпасовывали его своему вратарю. Бребнер с видимым удовольствием ловил мяч, выбивал его из рук к нашим воротам и, размявшись, возвращался на свое место. В то время вратарь имел право играть руками на всей своей половине поля.

В течение двадцати трех минут мы с помощью оттянувшейся назад полузащиты сдерживали натиск «Странников». Попытки наших нападающих прорваться ликвидировались защитниками англичан, превосходивших их быстротой бега. На двадцать четвертой минуте Чапман головой забил нам первый гол. Надо отметить, что в предыдущих двух встречах гости добивались успеха с самого начала. Натиск англичан продолжался, но мы не сдавали позиций. К перерыву мяч побывал в наших воротах всего три раза. А ведь мы играли против сильнейшей команды мира — южно-американцы еще не появлялись на футбольном горизонте.

Вряд ли и после перерыва англичане забили бы нам больше трех голов, но, к сожалению, в начале второго тайма из-за травмы покинул поле Уверский. Играя вдесятером, мы пропустили еще 8 мячей и проиграли со счетом 0:11. Результаты этих трех встреч, конечно, довольно плачевны. Но немногим лучше сыграли против «Странников» и сборные других стран.

Сезон 1911 года окончился поздно. Последняя встреча игралась уже по снегу, 13-го ноября. На этот раз, учитывая цель соревнования, в нем принимали участие игроки всех клубов: встреча была организована в пользу голодающих крестьян. Сбор составил шестьсот девятнадцать рублей 40 копеек. Да, о многом, характеризующем жизнь царской России, могут рассказать комплекты «Русского спорта»...

Весной 1912 года Москву посетила еще одна олимпийская команда — финская. Финляндия составляла нераздельную часть Российской империи, но ей, с согласия российского и международного олимпийских комитетов, было предоставлено право выступать в Стокгольме самостоятельно. В этой маленькой стране с ее тогдашними двумя с половиной миллионами населения, спортивное движение было развито гораздо лучше, чем в остальной России. Спортом в Финляндии занимались не только рабочие и служащие в городах, но и крестьяне. В легкой атлетике, борьбе и лыжах финны держали мировые рекорды. Уже был увенчан лавровым венком знаменитый финский стайер Колехмайнен, предтеча Нурми. Финны, само собой понятно, не хотели, чтобы на их олимпийских достижениях стоял штамп Российской империи. Да и русским спортсменам не улыбалась перспектива уступить финнам почти все места в олимпийской команде, если бы они выступали совместно.