Надо отметить, что эти три выдающихся игрока отличались неизменной корректностью. Грубости они не признавали.
Спартакиада открылась в начале августа. Впервые распахнул свои ворота новый динамовский стадион, первый настоящий стадион в Москве. Теперь, после Лужников, он кажется нам небольшим и скромным, но тогда мы были поражены его размерами, великолепным футбольным полем, гаревой легкоатлетической дорожкой, мототреком, трибунами, вмещавшими 50 тысяч зрителей, стеклянной радиокабиной.
После легких побед над командами Крыма и Сибири сборная Москвы вышла в полуфинал со сборной Ленинграда. Признаться, со смятением в душе ехал я в битком набитом трамвае на стадион в день встречи с нашим грозным соперником: у ленинградцев играли лучший вратарь Советского Союза Соколов, защитники Ежов и Гостев, в полузащите блистали такие имена, как Петр Филиппов и Батырев, в нападении — Григорьев и Бутусов, словом, чуть ли не весь состав сборной СССР. Выдержат ли наши выдвиженцы натиск этих закаленных ветеранов советского футбола, оправдает ли себя наш эксперимент с омоложением команды почти накануне трудных футбольных боев?
Начало игры подтвердило мои опасения. Уже на второй минуте Бутусов, получив мяч от Григорьева, внес его на груди в наши ворота. Вскоре Александр Старостин с трудом в последнюю секунду ликвидировал прорыв того же Бутусова. Но на двадцатой минуте наступил перелом: Николай Старостин, опередив Ежова, принял передачу от полузащитника и забил ответный гол мимо выбежавшего ему навстречу Соколова. Теперь игру повела сборная Москвы, и только блестящие броски и выбеги Соколова спасали ворота Ленинграда. Но незадолго до перерыва тот же Николай Старостин с подачи Блинкова забивает ленинградцам второй гол.
Вторая половина игры проходит при явном перевесе москвичей. Блинков с передачи Старостина увеличивает счет до 3:1; красивая комбинация Старостин — Холин — Блинков завершается четвертым голом; и, наконец, пушечный удар Холина заставляет Евграфыча пятый раз вынуть мяч из сетки ворот. Игра «сделана», переходить в глухую защиту тогда еще не умели, и ленинградцы, используя небрежность уверенных в победе москвичей, успевают сквитать два гола. Со счетом 5:3 Москва выходит в финал.
Характерно, что четыре гола из пяти были забиты молодым пополнением московской сборной, да и Холин был не из «стариков». В защите Александр Старостин показал ту солидную, надежную игру, которой он отличался на протяжении всего своего долгого футбольного пути.
«Красный спорт» писал, что Батырев был незаметен, а Бутусов слаб. Это было, конечно, неверно: ветераны русского и советского футбола играли хорошо, но в их игре уже проступали признаки увядания...
Итак, ставка спортивного отдела МСФ на омоложение команды выдержала первое трудное испытание. Теперь предстояло второе, еще более трудное — финальная встреча со сборной командой Украины.
Команда была очень сильна, особенно в защите и полузащите. Я не видел ни одной игры, где украинцы не владели бы серединой поля. Но их нападающие, быстрые, с хорошей техникой, страдали «ударобоязнью» в самой острой форме. Дойдя до штрафной площадки противника, они продолжали перепасовываться в поисках абсолютно верной голевой ситуации, упуская при этом менее верные, и в конце концов теряли мяч.
Так же сложилась и финальная встреча на Спартакиаде. Украинцы почти все время висели на наших воротах. Не раз казалось, что мяч уже трепещет в сетке, но нет... вместо удара следовал пас, второй, третий, возможность забить упускалась, мяч уходил на свободный, на угловой, за боковую линию. Прорывы наших нападающих ликвидировались великолепной полузащитой и защитой украинцев обычно еще на дальних подступах к их воротам, и снова атака перебрасывалась к нашей штрафной площади.
Стадион гудел, москвичи с тревогой ждали развязки: должен же был непрерывный, ураганный натиск южан завершиться в конце концов голом.
Развязка пришла на шестьдесят первой минуте игры, пришла совсем не так, как этого можно было ожидать: наше левое крыло прорвалось в зону противника. Холин отпасовал в центр, и мяч попал к Троицкому, самому слабому нашему нападающему. Но на этот раз слабость оказалось силой: на Троицкого уже давно никто из украинцев не обращал внимания, никто его не держал, и он все время оставался свободным. Получив мяч, заслуженный новогиреевец тряхнул стариной: не останавливая, прямо с ходу, почти без замаха, всадил его возле самой стойки в ворота. Москвин, вратарь украинцев, не успел даже пошевельнуться.
И снова непрерывно и настойчиво атаковала сборная Украины, и снова Леонов, Рущинский и Александр Старостин, стиснув зубы, отстаивали неприкосновенность наших ворот. И отстояли: гол Троицкого остался единственным голом финальной встречи. Сборная Москвы стала чемпионом первой Спартакиады...
Встреча Москва — Украина стала важной вехой в истории советского футбола: впервые футбольное соревнование транслировалось по радио, впервые к десяткам тысяч зрителей присоединились миллионы болельщиков во всех концах страны.
Незадолго до начала встречи на стадион приехали три молодых веселых парня — два радиотехника из Всесоюзного комитета радиовещания и представитель редакции «Последних известий». Радиотехники подвесили в кабине белый кирпичик микрофона и проверили аппаратуру, представитель «Последних известий», стройный сероглазый юноша, проверил звук и приготовился к трансляции.
Прежде, чем команды вышли на поле, впервые полетели в эфир ставшие такими привычными слова: «Говорит Москва, говорит Москва: наш микрофон установлен на центральном стадионе «Динамо». Сегодня мы передаем...»
Этот день неожиданно определил весь жизненный путь сероглазого юноши. Футбол взял его за руку и повел по стадионам всего мира. Вот уже 36 лет — эти строки пишутся в январе 1964 года — доносится до нас со всех континентов через океаны и горные хребты его голос: «Наш микрофон установлен на стадионе»...
Где только не устанавливал свой микрофон Вадим Синявский — читатель, конечно, уже давно догадался, что речь идет о нем. Он стал едва ли не самым популярным человеком в спортивных кругах Советского Союза; из радиокабин Рима и Хельсинки, Стокгольма и Сант-Яго, Мельбурна и Рио-де-Жанейро он видел футбольные турниры четырех олимпиад и двух первенств мира, видел игру всех корифеев мирового футбола, предельно точную пасовку бразильцев, коварные финты Гарринчи, голы, забитые Жюстом Фонтеном, «мертвые» мячи, взятые непревзойденным Яшиным. Он видел, как крепла и мужала в футбольных боях сборная Советского Союза, вместе с ней радовался ее победам и скрывал под маской железного спокойствия горькую обиду ее неудач и поражений.
В передачах Синявского стремительная погоня за мячом в минуту футбольных кульминаций — «мяч у Хусаинова, пас Гусарову... Гусаров отдает назад Шустикову... удар... еще удар... Гол??.. Нет, атака отбита»... — чередуется с раздумьями о приметах и особенностях транслируемой игры, сопоставлениями с другими встречами. И тогда в эфире возникают частые паузы. Прислушиваешься к ним — к паузам тоже можно прислушиваться — и чувствуешь, что Вадим спокойно, не торопясь, подыскивает самое точное выражение, самое меткое определение для того, что происходит на поле; он хочет быть наблюдательным и верным глазом радиослушателя, этого заочника футбольных соревнований.
У Синявского выработалась своя, отличная от других комментаторов, манера подавать материал. Мягкая, ироническая нотка почти всегда звучит в его голосе, спасая его от ненужного мелодраматизма, которым грешат некоторые радиокомментаторы: «Гол! Гол!! Замечательный гол!!!... Наша команда снова вырвалась вперед!». С годами к этой спокойной интонации прибавилась назидательность — огромный опыт дает Синявскому на нее право. Назидательность эта не навязчива: Вадим скуповат на похвалу и мягок в упреках: «Сыграно, пожалуй, не самым лучшим образом»...
Только иногда его голос звучит жестко и укоризненно, — когда на поле начинается «рубка».
Трудно сказать, кто из них больше дал другому: футбол Синявскому или Синявский футболу. Но врозь я их не мыслю и от души желаю Вадиму еще долго оставаться у микрофона...
