Мэдисон пожимает плечами.

– Конечно, если ты так говоришь. Я не знаю, как оно будет смотреться на мне.

– Ятвоя пара, в конце-то концов, – улыбается Ребекка. – Ты должна мне доверять.

Эхо поднимает брови.

– Вы вместе? Круто, я и не думала...

Мэдисон откидывает голосу назад и смеется.

– Мы не встречаемся, – объясняет она. – Просто собираемся идти вместе, пока мы обе без пар. Мы, в основном, будем работать всю ночь.

Ребекка краснеет и опускает взгляд в пол. Я задумываюсь, что это не просто сделка – что, если Ребекка действительно хочет встречаться с Мэдисон. Она совершенно точно притягивает и девушек. Но Мэдисон нравятся парни – это понятно по ее флирту с Ноем.

– А что насчет тебя, Ребекка? – спрашивает Эхо. – Надо найти тебе платье, ты была так занята, помогая всем нам.

– О, у меня уже есть, – говорит Ребекка. – Винтажное от Диор. – Ну конечно. – Шелковое серебряное. – Она кладет руку на плечо Мэдисон. – Буду соответствовать Мэдди. Мы прекрасно получимся на фотках, особенно с фреской Эхо на заднем фоне.

– Ммм-хмм, – вот и весь ответ Мэдисон. Звучит так, словно ей скучно.

– Думаю, осталась только я, – вздыхаю я, приближаясь к стойке с платьями.

– Начинается операция «Найти платье Кайли», – заявляет Эхо. Они с Ребеккой начинают копаться на полках и стойках, а мы с Мэдисон следуем за ними.

Эхо достает бирюзово-голубое цельнокроеное платье.

– Как насчет этого?

Я киваю, беря его у нее.

– Можно попробовать.

– Или этого? – говорит она, протягивая черное кружевное без бретелей. – Держу пари, черное обалденно смотрится с твоими светлыми волосами. К тому же ты богиня войны иженщина-загадка.

– Никакая я не загадка, – лгу я, выгнув бровь.

– Опусти их, – мрачно провозглашает Ребекка. – Я нашла идеальное.

Я улыбаюсь – могу сказать, что она этим наслаждается. В конце концов, она использует свои модные способности во благо.

У меня перехватывает дыхание, когда я вижу платье, которое она держит. Оно глубокого изумрудно-зеленого цвета, с подвернутыми рукавами и глубоким прямоугольным вырезом. С высокой талии падают присборенные полосы шелка. Оно красиво, но дыхание перехватило не по этой причине. Все напоминает мне о Шарлотте. Это цвет, который бы выбрала она – ей нравилось носить зеленый, нравился контраст с ее огненно-рыжими волосами и бледной кожей. Платье короткое, но если бы оно доходило до пола, клянусь, это была бы точная копия платья, которое раньше носила Шарлотта. Я могу представить себе это подметание мостовой Манхэттена 1880-х годов, когда мы вместе спешили по улицам, и Шарлотта оборачивалась, чтобы убедиться, что я следую за ней.

Я скучаю по ней. Как же сильно я скучаю по ней.

– Ты права, – говорит Эхо, смотря на меня. – Взгляни на лицо Кайли. Да она влюбилась в него.

– Ага, – признаю я, поглаживая платье. Мягкое, как я и думала.

– Ты должна его примерить, – мягко говорит Эхо, положив свою руку на мою.

Я киваю и иду за ней в примерочные, смаргивая слезы. Внезапно меня одолевают воспоминания: мы с Шарлоттой едим мороженое на крышах Сан-Франциско, очищаем блошиные рынки в Париже, бежим по улицам Марокко.

Я через голову надеваю платье, ткань приятно холодит кожу. Воздух словно светом наполняется. И я вдруг тоже. Больше нет никаких причин грустить – больше ничего не удерживает меня от Шарлотты. Беспокойство насчет Кира укоренилось во мне, мне нужно просто остановить его.

Вернувшись домой, я вешаю зеленое платье в шкаф, сажусь за стол и открываю ноутбук. Потом я делаю то, на что не решалась будучи Кайли Морган: вхожу в почтовый ящик под своим собственным логином. Входящие заполнены до отказа, сообщение за сообщением от Кира, заинтересованные, сердитые и угрожающие. Я удалю их все позже. Но сейчас я кликаю по «Написать новое сообщение» и набираю адрес Шарлотты в поле «Кому». Держу руки над клавишами, делаю глубокий вдох и печатаю.

Глава 38

– Эврика! – Эхо вылезает из моего шкафа, где она копалась в поисках идеальной пары туфель для моего платья.

Лейла кивает, удовлетворенная сияющими бордовыми платформами, выбранными Эхо.

– Идеально. Красные туфли, зеленое платье, ну прямо как елка. Надевай, Золушка.

Я смеюсь, садясь на кровать, чтобы снять обутые ранее туфли, уже скорее по привычке.

– Скорее Дороти Гейл, чем Золушка, нет? Они рубиновые, а не стеклянные.

Луна пытается забраться ко мне на колени, как только я сажусь.

– Нет места лучше дома, – соглашается Эхо. – Вот только не надо стучать ими друг о друга три раза и исчезать.

– Да это же мой дом, – возражаю я. – Я бы никуда не ушла.

– Кто знает? – говорит Лейла. – Ты могла бы закончить в стране Оз. Лучше не рисковать.

– Заметано, – говорю я, скольжу в рубиновые босоножки и встаю, игнорируя протестующее мяуканье Луна, когда ее убрали с мягкого местечка. Я в очередной раз подхожу к зеркалу и улыбаюсь – Эхо сделала мне прическу, волосы трепещут как у воздушной феи-крестной, и мне нравится результат.

Мои волосы собраны на макушке множеством легких золотистых заколочек, мастерски спрятанных Эхо, оставив несколько прядей свисать сбоку. На виски она добавила несколько кос, поддерживающих остальные мои волосы. Единственное украшение на мне – это ожерелье птичья клетка, которое подарил Ной.

– Спасибо вам обеим, огромное, – мягко говорю я, внезапно чувствуя тоску и потрясение от того, как мне везло иметь таких друзей. Но эти чувства горько-сладкие, потому что подготовка к танцам заставляет меня думать о Шарлотте. Она еще не ответила на мое сообщение, что начинает меня волновать. С другой стороны, она редко остается одна, чтобы постоянно проверять электронную почту. Я говорю себе, что у нее просто нет времени для этого.

Раздается стук в дверь.

– Войдите, – зову я, и в проеме появляется лицо миссис Морган.

– Девушки, вы такие красивые, – говорит она. – Хотя в случае Лейлы я, возможно, должна сказать, что плотоядно-красивая.

– Спасибо, миссис Морган, – сияя улыбкой, отвечает Лейла. – К этому я и шла.

На ней красные в сеточку чулки под ее беконовым платьем и сережки в форме стейков. Когда я удивилась, что она успела их найти между нашим походом по магазинам и сегодняшним вечером, она рассмеялась.

– Они не новые, Кайли. Уже давно их купила – только не с чем было их носить.

Она никогда не перестанет меня шокировать.

– А Эхо, ты почти, что богиня Луны, – говорит ей миссис Морган.

– Спасибо, – отвечает Эхо. – Я очень серьезно отношусь к отсылкам к божествам.

Мы все смеемся, и я восхищаюсь выбором слов миссис Морган. Волосы Эхо переплетаются с серебряными лентами и собраны в два пучка. На каждом из них по серебряной розе, придавая ей космический вид в стиле арт-нуво. В ее ушах опаловые серьги («Камень Рида», как сказала она мне), а ожерелье она сделала себе сама: разрезанные поперек крупные голубые жеоды ³⁴, нанизанные на небесно-синюю ленту, сочетающуюся с ее сияющим сапфировым платьем. Подол его колышется несколькими дюймами выше колен, открывая, как и обещала Ребекка, ноги длиною в милю.

– В любом случае, вы должны знать, что Рид и Ной здесь. Они в гостиной под перекрестным допросом моим дорогим муженьком. Думаю, вы захотите поскорее выйти и спасти их. – Миссис Морган подмигивает, сообщая эту новость.

Позади миссис Морган появляется Брайан.

– Не планировал портить ваш девичник, – говорит он, – но, Лей? Думаю, мне нужна помощь с этим галстуком. – Он протягивает упомянутый галстук, подарок Лейлы. Конечно, по дизайну он является одной широкой полоской бекона.

– Мой кусочек говядинки, – говорит она с нежностью. – Давай, завяжу тебе его.

– Мой маленький филе-миньон, – отвечает он, шлепаясь на кровать. Луна вскакивает и вылетает из комнаты, видимо, обиженная на Брайана за вторжение на ее территорию. – Ты знаешь, что «миньон» означает нежный? На французском? Я погуглил. – Он гордо улыбается.