Доннан взял Сигрид за руку. Его крепкое пожатие причинило ей боль, но Сигрид и не подумала освободиться. Внезапно Доннан выпустил ее руку, почти отбросил. Сигрид повернула голову и увидела, что он ссутулился и опустил глаза, крепко сжав кулаки.

— Карл, — воскликнула Сигрид, — Карл! Что случилось?

— Мы надеемся, — с трудом заговорил Доннан, — что человечество будет жить…

Сигрид молчала. Карл поднял голову; его лицо окаменело, взгляд стал почти враждебным.

— Я пригласил вас для разговора… Боюсь, я сыграл с вами злую шутку. Вам лучше уйти.

Сигрид отступила на шаг. Внезапно осмелев, она выпрямилась.

— Первое, что вы, мужчины, должны понять, — резко сказала она, — это то, что женщина — не кукла и не ребенок. Я смогу преодолеть все трудности, так же как и вы.

— Думаю, сможете, — пробормотал он, глядя на носки ботинок. — Вы уже многое пережили. Но за последние три года я привык к трудностям. Иногда я делал вид, что их не существует. Но иногда, бессонными ночами… Почему я должен делить их с кем-то?

Ее глаза широко распахнулись. Сигрид шагнула к Доннану, обняла его и положила голову ему на плечо.

— Карл, ты большой, сильный и глупый. Не старайся удержать Вселенную на своих плечах. Я хочу помочь тебе. Для этого я здесь, дурачок!

Через минуту он освободился из ее объятий и достал трубку.

— Я благодарен, — сказал он. — Я благодарен больше, чем могу выразить словами.

Сигрид попыталась улыбнуться.

— Самая большая благодарность — это честность по отношению ко мне. А я очень любопытна.

— Ну… — Он набил трубку суррогатом табака, выпустил облако дыма и зашагал к дому. Сигрид пошла следом за ним. — Может быть, твоя помощь избавит меня от ночных кошмаров. Надеюсь, ты не сломаешься, разделив со мной бремя забот. — Он помолчал. — Если нет — мы вместе решим, что нам делать. Рассказать всем или похоронить тайну навсегда.

Они вошли в дом. Просторная комната, отделанная панелями из светлого дерева, служила Доннану и приемной, и спальней. Комната была обставлена очень просто, но повсюду виднелись необычные сувениры с разных планет. А в углу Сигрид заметила походную кровать. Сигрид почувствовала, как кровь бросилась ей в голову.

Внезапно вошел Рамри и грациозно склонился перед ней. Сигрид не знала, благодарить ей монвенги или проклинать его.

— Мисс Холмен, познакомьтесь с Рамри, жителем планеты Тантаи, — произнес Доннан. — Он был моим другом, когда мы стартовали с Земли, и он стал опорой и поддержкой с тех пор, как мы увидели погибшую планету. Я думаю, Рамри должен присутствовать при нашем разговоре. В межпланетных делах он разбирается лучше, чем кто-либо.

Холодная птичья лапа коснулась руки Сигрид.

— Добро пожаловать, — сказал Рамри по-английски. — Я не могу выразить свою радость по поводу вашего прибытия. Я рад за своих друзей, рад за ваш народ.

— Приятно познакомиться, — заикаясь, ответила Сигрид.

Доннан предложил ей стул и сам занял место за столом. Рамри уселся на своей перекладине. Прежде чем начать разговор, Доннан тяжело вздохнул.

— Существует вопрос, который мы обязаны решить, иначе мы не сможем жить спокойно где бы то ни было. Кто разрушил Землю?

— Но ведь это Кандемир, — сказала Сигрид. — Разве кто-то сомневается?

— Кандемир решительно отрицает это. Мы два года исследовали захваченные архивы, допрашивали пленных, но не нашли никаких доказательств их вины. Конечно, можно допустить, что кандемирцы тщательно уничтожили все следы: уничтожили записи, подобрали исполнителей, способных унести тайну в могилу… Мы знаем, как сильна преданность интересам клана среди кандемирской аристократии. Из всего этого следует, что Кандемир мог быть виновен, а мог быть и невиновен.

— Но Солнечная система наводнена их ракетами! — возразила Сигрид.

— Да, — согласился Доннан. — Но, может быть, это только очередная хитрость? Ведь в этих ракетах сбита программа, они уже не так опасны, как могли бы быть… Это не предположения; кроме счастливого спасения «Европы» и «Франклина» есть еще и другие факты. Три месяца назад я отправил экспедицию в Солнечную систему. Арни Голдспринг со своими приборами побывал там, и то, чего он не смог найти, не сможет найти никто другой. Он и его помощники отловили несколько ракет и разобрали их до последнего винтика. Да, это стандартные кандемирские ракеты, тут нет сомнений. Но все они перепрограммированы. Не значит ли это, что кто-то пытался подставить Кандемир?

— Подставить? — Сигрид прищурилась. — О да! Я понимаю. Кто-то пытался свалить вину на Кандемир. Но записи, которые попались нам на одной из ракет… — Сигрид задохнулась от волнения.

— Это как раз то, о чем я хотел поговорить, — сказал Доннан. — Ваша находка уникальна. Такой улики не посчастливилось найти даже Голдспрингу. Вы принесли снимки?

Сигрид протянула Доннану конверт. Капитан долго рассматривал фотографии. Рамри подошел ближе и заглянул через плечо Доннана.

— Что ты думаешь об этом? — спросил наконец Доннан.

— Часть символов — без сомнения, кандемирские цифры, — сказал Рамри. — Остальные… Не знаю, мог ли я видеть их раньше. Кажется, очень давно… Но даже в нашей системе так много разных языков, разных алфавитов, разных цифр… — Рамри надолго замолчал. Потом легко коснулся лапой лба Доннана. — Не мучайся, Карл-друг-мой, — пропел он. — Снова и снова я говорю тебе: то, что ты узнал на Каткину, не является окончательной истиной. Даже целый народ может ошибаться, не говоря уж об отдельных сбитых с толку представителях. Когда ты будешь слушать меня? Пора забыть то, что ты видел.

Доннан отстранил птицу и пристально посмотрел на Сигрид.

— А что вы, женщины, думаете обо всем этом? — спросил Карл. — У вас было три года на размышления.

— Мы не очень-то задумывались, — ответила Сигрид. — Кроме этих снимков у нас хватало забот. Мы старались вновь обрести надежду, которая погибла вместе с Землей. Мы распознали кандемирские цифры; предположили, что остальные символы обозначают буквы. Вы знаете, что некоторые планеты Кандемирской империи кроме официального языка используют свои наречия. Так же, как разные земные народы говорят на разных языках, но используют одну систему цифр. Возможно, это заметки какого-то рабочего по наладке ракеты, который не очень-то знал кандемирский язык.

— Здесь только шесть незнакомых символов, — проворчал Доннан. — Маловато для буквенных записей. — И он снова склонился над символами.

— Эти символы могут быть и цифрами, — предположил Рамри. — Их, должно быть, написал рабочий с одной из колонизированных планет. Кандемирцы имели возможность подбирать персонал среди вассалов, не открывая им своего замысла. Таким образом обеспечивалась секретность.

— Но сами ракеты, болван! — огрызнулся Доннан. — Сами ракеты являются визитной карточкой! Что ему в этой сверхсекретности, если «Искатель» четвертой модели известен всей Галактике как образец кандемирского производства?

Рамри отошел от стола, опустил голову и удрученно сказал:

— Ты удивляешь меня, Карл! То же самое говорили тебе на Каткину.

Сигрид уткнулась в бумаги, как будто пытаясь найти разгадку.

— Мы почти не задумывались над этими записями, — виновато сказала она. — Никто из нас не знает кандемирского языка, даже капитан Пуссен. Мы о них почти не вспоминали до вчерашнего дня.

Внезапно Сигрид решилась. Она глубоко вздохнула, выпрямилась и громко спросила:

— Что же такое вам показали на Каткину? Может, хватит ходить вокруг да около?

Доннан никак не отреагировал на ее слова.

— У меня еще один вопрос, — сказал он ровным голосом. — Я слышал, у вас на борту были представительницы Югославии и Израиля, не так ли? Может, кто-то из них слышал о планах эмиграции с Земли? Может быть, в Балканских странах или среди арабов — евреи должны были знать, что происходит у арабов, — может быть, хоть кто-то слышал о постройке кораблей или наборе колонистов?

— Нет, — ответила Сигрид.

— Ты уверена?