В эпоху Древнего царства существовал обычай чтения вслух заклинаний для умершего царя, что должно было обеспечить ему загробную жизнь. Позднее подобные тексты стали записывать и в гробницах египетских вельмож. Ко времени Среднего царства собрания заупокойных заклинаний записывались уже на поверхности саркофагов и стали доступны каждому, кто мог приобрести такой гроб. В Новом царстве и позднее их записывали на папирусных свитках, а иногда и на коже. Любой благочестивый египтянин жил, постоянно обращаясь к учению "Книги мёртвых". Умершего хоронили, руководствуясь её указаниями: их надежда на вечную жизнь и счастье была основана на действенности её гимнов, молитв и заклинаний

       "Книга мёртвых" в Древнем Египте -- это своеобразный сборник египетских гимнов и религиозных текстов, помещаемый в гробницу с целью помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести благополучие в посмертии. Сборник представляет собой ряд из ста шестидесяти или ста девяноста несвязанных между собой глав различного объёма, начиная от длинных поэтических гимнов и кончая однострочными магическими формулами.

       Особое внимание жрецов было даровано посмертному суду Осириса над умершим. Если вкратце, то это звучит так: Осирис (царь и судья загробного мира) сидит на троне со знаками царской власти, а вокруг него расположились сорок два бога (хоть убейте, но я так и не вспомнила, откуда там такой огромный божественный пантеон, и уж тем более, кто в туда входил). В центре зала стоят весы, на которых Тот (бог мудрости и покровитель наук) и Анубис ("лучший друг" всех мёртвых) взвешивают сердце покойного (символ души). На одной чашечке весов находится сердце, то есть, совесть усопшего, легкая или обремененная грехами, а на другой Правда, в виде пера Маат (богиня истины и правосудия). Если человек вел на земле праведный образ жизни, то его сердце и перо весили одинаково, если грешил, то сердце, соответственно, перетягивало чашу весов на свою сторону. Пока боги химичили с весами, покойный обращался к Осирису, а затем к каждому члену египетского пантеона, оправдываясь в смертном грехе, которым тот или иной бог ведал. Оправданного покойного отправляли в загробный рай, а грешника поедало чудовище Амат (лев с головой крокодила).

       - И что нам дают эти знания? - проклацала зубами, воочию представив себе "милую, домашнюю зверушку" по кличке Амат.

       - Да ничего особенного, - пожал могучими плечами дроу. - Гефестус, есть какие-нибудь предложения?

       - Да, но оно вам вряд ли понравится, - честно признался "маньяк".

       - Это уже мелочи, - махнула рукой на остатки нервов, - выкладывай свою мыслю!

       - Ой, право слово, не могу, - стал в позу египтянин.

       - Почему? - в голос взвыли мы с дроу.

       - Детям так волноваться нельзя, ещё, не дай Осирис, плохо станет, как мне тогда вас спасать прикажите? - заботливо прокудахтала "мамаша".

       Переглянувшись с дроу, у которого на нервной почве начал дергаться нос, старательно принялась убеждать Гефестуса, что после практики в доме этого милого паренька (тычок под рёбра Лексарда, дабы поддержал, хотя бы трогательным мычанием) мне уже ничего не страшно! Минут десять прошло в горячем перешептывании между мной и египтянином, как неожиданно вмешался местный жрец, громогласно взвизгнув: "Вот оно!!!", он чуть ли не чачотку принялся отбивать по каменному полу грота.

       - Чегой-то с ним? - высунулась из-за уха дроу.

       - Видимо, нашёл нужный текст, - прошептал вусмерть перепуганный Гефестус, а Лексард хранил скорбное молчание.

       - А чего он искал-то? - ну далеко мне до логических цепочек и размышлений, что же теперь поделать?

       Слово решил взять сам виновник нашего переполоха, то бишь жрец. Пару раз кашлянув, он великосветским тоном заявил, что готов просветить сирых и убогих на тему своего гениального плана, если мы хотя бы пару минут помолчим и не будем шебуршать за троном, точно крысы в тёмном подвале. Сравнение с серыми грызунами меня немного покоробило, но скорчив обиженную мину, я соизволила заткнуться.

       - Позвольте посвятить вас в мой гениальный план! - взвыл, словно циркулярная пила, жрец. - Вы сейчас находитесь под гробницей фараона Усеркара из VI династии, которого в народе называют "Чёрным Проклятьем"!

       - Это мы и без ваших воплей поняли, - вставил свои "пять копеек" неугомонный Страж, - отвечайте на чётко обозначенные вопросы: зачем вам гроб фараона?

       - Ты же сказал "вопросы", то есть, во множественном числе, так какого Анубиса, задал один-единственный? - осуждающе зашипел трон голосом Гефестуса.

       - Вопросов будет много, но в начале, пусть хотя бы на этот ответит! - победоносно изрёк сереброволосый парень.

       Ей-богу, мне иногда его хочется погладить по головке, сказать какой дроу умный, смелый, красивый и всё в том же духе. Но моментами (причём всё чаще и чаще) возникает дикое желание вставить кляп в рот и закрыть это бренное тело в самой высокой башне Академии, и плюс ко всему выше сказанному, приставить усиленную охрану, чтобы этот гребанный тёмный эльф оттуда не сбежал более никогда! Вот интересно, это желание хоть когда-нибудь пройдёт?..

       - Если не будите перебивать, то в скором времени не только узнаете, зачем мне саркофаг фараона, но и как я намереваюсь использовать "Книгу мёртвых"! - пафосно изрёк жрец и начал наворачивать круги вокруг последнего пристанища бедного Усеркары, на ходу что-то громко зачитывая из свитка.

       - Гефестус, солнышко, только не говори, что этот мужчина собирается оживить останки несчастного фараона, - с мольбой уточнила, мысленно прикидывая наши шансы на спасение.

       Хоть мизерный, но шанс всё-таки имеется, поэтому я сейчас...

       - Он его уже воскресил, - вместо египтянина оповестил меня Ард, задом пятясь за трон.

       Супер, шанс на удачное спасение наших шкур скончался, даже не успев оформиться в мало-мальски приличный план! Обидно, чёрт возьми.

       - Встань же, мой раб! - повелительно произнёс жрец, воинственно потрясая сжатой в кулак культяпкой над раскрытым гробом.

       Из саркофага упорно не доносилось ни звука. То ли зомби фараона считает ниже своего монаршего достоинства якшаться с холопами и смердами, то ли из расхитителя гробниц никакущий жрец, но факт от этого не измениться: Усеркара отказывался подавать признаки повторной жизни, поэтому в пещере стояла практически звенящая тишина, изредка прерываемая злобным сопением колдуна.

       - Я приказываю тебе, фараон Усеркара, поднимись! - повторно тявкнул расхититель гробниц высокопоставленных особ.

       Реакции из саркофага как не было, так и нет. Зато меня начало распирать от сдерживаемого смеха, Ард удивлённо дёргал ушами, подспудно ожидая какой-нибудь грандиозной гадости, а Гефестус мелко трясся, старательно маскируясь под спинку трона.

       - Ты - мой раб, значит, должен повиноваться, - притопнул ножкой повернутый на всю голову жрец и снова углубился в свиток, который крепко сжимал в руке. - Так-с, заклинание прочёл, ладья, солнце, гора и Осирис есть, - колдун задумчиво почесал маковку, видимо, тем самым стараясь активизировать мозговую деятельность. - Саркофаг расположен точно в центре залы... Поднимись! - в третий раз решил попытать счастье мужик.

       Усеркара напрочь отказывался повиноваться какому-то там жрецу десятого колена, поэтому продолжил всё так же валяться в своей "постельке", спеленатый по рукам и ногам аналогом современных бинтов. Из-за трона слышался уже не просто смех, а лошадиный ржач в исполнении меня и двух мужиков, которые для полноты картины ещё и улюлюкали. Плюнув на наше насмехательство над его магическими талантами, жрец принялся елозить пальцем по крышке саркофага, явно что-то выискивая, а я же в спешном порядке пыталась продумать очередной план к отступлению с минимальными потерями нервных клеток. Но, как оказалось, мужская часть нашей гоп-компании тоже зря штаны не протирала, а сгруппировавшись в позу мыслителей, доводили до идеала уже имеющиеся идеи.