— Сереж, у меня к тебе просьба. Ты ведь можешь увидеть, как себя человек чувствует — на расстоянии?

Скрипка, хрустнув пальцами, удовлетворенно кивнул. Что ни говори, а ему нравился его целительский дар — не меньше, чем возможность «прощупать» запутанный лабиринт ложных следов какого-нибудь преступления и вывести преступника на чистую воду.

— Задача, конечно, сложная, но давай попробуем. Что-то серьезное?

— Да ты понимаешь, меня беспокоит Екатерина Садовникова — сестра Ремезова. Что-то меня тревожит, и я думаю, что связано это с ней. Попробуешь?

— Ну, а хоть фотография ее у тебя есть? Я же даже не видел эту Садовникову.

— Фотография была, только старая, свадебная. Сейчас поищем.

Не тратя времени на колебания, Марина шагнула к столу начальника и раскрыла папку с делом. К счастью, фотография действительно еще лежала там. Надо будет напомнить, чтобы вернули владелице, обещали ведь. Она протянула снимок Сергею.

Взяв его в руки, Сергей прищурился, будто что-то разглядывая, но взгляд его был направлен выше фотографии, прямо перед собой. Прошло несколько томительных секунд, во время которых Марина, словно маленький ребенок, едва сдерживала желание спросить — ну что там, как? Сергей, наконец, посмотрел на нее.

— Ну что, ты была права, здоровье у нее совсем неважнецкое. Я, конечно, в будущее заглядывать не умею, но мне кажется, когда ее брата освободят, все пойдет на лад. Ей уже сообщили?

— Думаю, должны были, — Марина пожала плечами, а про себя отметила, что нужно бы ей самой заехать и проведать Екатерину, — Спасибо тебе большое!

В этот момент в комнату влетел Горячев.

— Тьфу ты, совсем ведь забыл. Вот вы-то двое мне и нужны, хорошо, что вы еще не ушли. У меня для вас новое дело, снова «дачное». Я вам сейчас расскажу, а вы обмозгуйте за выходные…

Кратко изложив им суть, Горячев добавил:

— Ну ладно, подробнее в понедельник обсудим, всем отделом. А что это вы, кстати, здесь делали, а-а? — рассмеялся он.

Все трое направились к выходу. Впереди было два весенних выходных.

Марина вышла из подъезда и остановилась на ступеньках крыльца, вдыхая свежий, уже несший в себе легкий травянисто-цветочный аромат воздух и подставляя волосы под легкий ветерок. На душе было спокойно, светило солнце.

Краснов смотрел на нее чуть издалека, и, как и в первые дни их знакомства, тогда еще сугубо служебного, не мог оторвать взгляда. Он поспешил к ней.

— Ну, как там дела?

Марина удивленно оглянулась: она не сразу заметила подошедшего к ней Ярослава. Увидев его, улыбнулась и со смешком ответила:

— Ты не представляешь, меня пирогом угощали. Екатерина Николаевна так вокруг меня суетилась, бегала, откуда только силы взялись. Я рада, что ей полегчало. Даже неудобно было сказать ей, что это ведь не я ее брата из тюрьмы вызволила. Александр у них пока живет, думаю, это всем на пользу. На его месте я бы тоже не захотела возвращаться на ту дачу.

— Вот зря ты отнекиваешься, если б не ты и твоя напористость — тянулось бы это дело еще долго, а может, и вовсе не разрешилось бы.

Смущаясь, Марина пожала плечами и склонила голову, длинные волосы совсем скрыли ее лицо, и она привычным жестом отвела их за ухо. Как было не залюбоваться этой такой нечаянной, ненарочитой красотой? Ярослав улыбнулся как бы про себя и добавил:

— Ну, а я в следующий раз буду лучше прислушиваться к твоим словам, пусть даже это будут только смутные предчувствия. Пора бы нам привыкнуть, что ничего просто так не бывает, — он подал Марине руку. — Здесь совсем недалеко парк, прогуляемся? Я потом тебя домой отвезу.

Марина кивнула, и они, не расцепляя сплетенных пальцев, не торопясь зашагали к парку. Деревья и кусты, обрамляющие городской парк, виднелись невдалеке, на небе как-то по-летнему светило солнце. Оказавшись в парке, Марина и Ярослав сразу шагнули в тень раскидистых тополей, которые здесь никто не мучал ежегодной обрезкой, превращающей деревья в уродливые пеньки, и они, словно в благодарность, уже оделись яркой молоденькой листвой. Пара присела на скамейку, сколоченную из распиленных пополам гладко обтесанных бревен.

— Ну что, это можно считать свиданием? — казалось, каждое слово дается Ярославу с трудом. Он взглянул на Марину, не зная, какого ответа ждать от нее. Она смотрела прямо на него.

— Думаю, можно, — улыбнулась она. — Все равно ведь уже весь отдел в курсе. Мы скомпрометированы, деваться некуда.

И они звонко рассмеялись.