«Не было бы этого дома, построил бы новый русский на этой горбушке какое-нибудь нелепое кирпичное чудовище о шести башнях, — подумал Алабин. — Для них испоганить горку-красавицу — раз плюнуть. Вот такие бы лбы и построились». Он проводил глазами черный лимузин, в котором сидели двое крепких, коротко стриженных молодца.

Автомобиль, новенький «рено» с низкой посадкой, выехал на шоссе, медленно проехал метров триста и остановился перед церковью.

«Эти, видно, еще только строятся, — решил Алабин. — Во всяком случае, гаража еще не имеют. «Он машинально обратил внимание, что черный лакированный кузов «француженки» покрыт мелкими, еще не успевшими просохнуть каплями утренней росы.

Алабин отмстил это и тут же выбросил из головы. В «конторе» на Литейном его ждали малоприятные текущие дела. Не спеша проезжая по только-только просыпающемуся селу, подполковник думал, с чего начнет, придя на службу.

Сразу же за Рождественым, за мостом через Оредеж, начиналось еще одно большое село — Выра, и Алабин не разгонял свой «запорожец». Если не диктовали чрезвычайные обстоятельства, он никогда не нарушал правила. По населенным пунктам ездил только с разрешенной скоростью.

За Вырой он прибавил. По привычке взглянул в зеркало заднего вида и удивился — «француженка» висела у него на хвосте.

«Неужто слежка? Может, «ведут» со вчерашнего дня, от Саблинских пещер? Непохоже. Я бы заметил».

Теперь все его мимолетные заметки свелись воедино: обильная роса на «рено». Тут дело не в отсутствии гаража. Кантовались где-то под открытым небом, поблизости от дачи шефа. (И отставной, Корнилов продолжал оставаться для него главным шефом.) Проехали стриженые ребята немного. Если бы ехали издалека, роса давно высохла. Теперь дальше. Ради чего они у церкви тормознули? На верующих не похожи, а любители старины еще сладкие сны досматривают. Так что ко мне эти стриженые прилипли»

Он еще раз посмотрел в зеркало. «Рено» держался метрах в двухстах, не отставая и не пытаясь перегнать. Возможно, в их задачу входила только слежка. Или их пугали свидетели — на этом участке дороги было много грузового транспорта.

Но вот с обеих сторон пошел густой лес, транспорта поубавилось и черная «француженка» начала сокращать разрыв. Алабин тоже прибавил скорость. Стрелка спидометра показывала сто тридцать.

Мотор от «вольво» позволял много больше, но стоял он-то, все-таки на «запорожце»! Ни аэродинамика ни ходовая часть не позволяли выжать больше. Машина просто могла рассыпаться.

«И как же мы будем жить дальше? — подумал подполковник и, достав из наплечной кобуры пистолет, сунул его за поясной ремень. — Воевать?»

Словно в ответ на его мысли, из-за опустившегося стекла «рено» высунулся короткий ствол «Ак».

«Ну, ребята, это не по правилам, — прошептал Алабин. — Мой-то автомат в багажнике! — Он услышал короткую очередь. В воздух. Приказ остановиться. — Дудки! Скоро большое село Никольское, там вам будет потруднее. Там пост ГАИ».

Но искать защиты у ГАИ Алабин не мог. Начальство послало его проверить Саблинские пещеры. И строго-настрого приказало не соваться в Рождествено, где пещер нет и быть не может. Если он вступит в контакт с гаишниками на Киевском шоссе, начальство тут же догадается о визите в Рождествено и к Корнилову.

Мысль о Никольском пробудила в Алабине яркое воспоминание: лесная топкая дорога, микроавтобус с надписью: «Прокуратура Ленинградской области», засевший в черную жижу по самые ступицы. Помощник прокурора Бубнов в заляпанном грязью костюме, с охапкой лапника в руках, частящий отборным матерком шофера.

Алабин еще не вспомнил, ради чего он тогда оказался вместе с оперативной группой на этой лесной дороге, не понял, уловил звериным чутьем, которое просыпается в минуты опасности, что попав на нее, имеет шанс уйти от преследователей.

«Где же этот гребаный съезд с шоссе?! — гадал он, впившись глазами в пыльную обочину. — Не проскочить бы?»

И увидел впереди — не съезд, нет! — наезженную колею на узком пространстве поляны, отделявшей шоссе от лесного массива. Значит, там и съезд.

Алабин резко затормозил и съехал ка обочину, подняв облако пыли.

Может быть, это спасло его. Преследователи пустили еще одну очередь, подлиннее, но пыль помешала бить прицельно.

Он услышал резкий скрип тормозов, «стриженые» не ожидали, что их жертва так быстро смирится со своей участью и остановится.

Судя по звуку, «рено» проскочил метров на двести вперед. Алабин не стал дожидаться, пока пыль рассеется, и свернул с шоссе. Как будто нырнул в неизвестность. Склон оказался крутым, но машина устояла.

«Запорожец» уже катил по мягкой травяной дороге, когда пыльное облако рассеялось и стало видно машину преследователей: «рено» на полной скорости сдавала назад.

Спасительные заросли ольхи и рябины уже приняли «запорожец» в свою тень, когда ударила новая очередь. А через минуту Алабин уже въехал в густой смешанный лес. На секунду притормозил, прислушался: судя по натужно взревевшему мотору, погоня продолжалась. У Василия не осталось даже минуты, чтобы открыть багажник и достать автомат.

Он дал газ. Почувствовал, что колеса пробуксовали и машину резко бросило вперед. На сухое место.

«Газани я посильнее — застрял бы, как пить дать, застрял!» — подумал Алабин. И, наконец, вспомнил ради чего оказался здесь вместе с работниками прокуратуры в прошлый раз.

…Залетная банда из Пскова устроила на красивой лесной поляке ловушку для останавливающихся на отдых автомобилистов и завернувших по амурным делам парочек.

Дорога резко свернула влево, и память услужливо подсказала, что метров через пятьдесят перед ним откроется эта поляка.

Алабик притормозил, прислушался: «француженка» буксовала там, где его «запор» с трудом проскочил топкое место.

«И эти выскочат! — с сожалением подумал подполковник и осторожно тронул машину с места. — Теперь главное самому не забурить в трясину». Но, поросшая густой травой дорога оказалась вполне проходимой, и теперь он испугался, что не удастся осуществить задуманное.

Когда два года назад следственная группа приехала ка место преступления, стояла дождливая осень, земля раскисла. В ямах, где лежали убитые, стояла вода. Бандиты отправили на гот свет семерых — четырех мужчин и трех женщин. Двум из них еще не исполнилось и восемнадцати Теперь Алабин услышал урчание мотора совсем рядом. И в этот момент перед ним открылась поляка. Солнце стояло еще слишком низко и лучи не пробивались сквозь густой лес. Поэтому прелесть ее как-то стушевалась. Но все равно поляка выглядела очень живописно. Горел небольшой костерок. Его дым, словно туман, стлался низко над нескошеной травой. У костра на большой охапке лапника полулежали двое мужчин. Завтракали.

Алабин помнил, что за поляной дорога снова уходит в лес и километров через пять заканчивается у деревни Названия деревни он не помнил. И ехать в ту сторону не собирался. Костер горел справа, почти ка самой дороге, а подполковник свернул влево, в густую траву. Машину стало кидать ка кочках.

Из леса выскочила машина преследователей. Наверное, водитель «рено» успел заметить, как мотает «запорожец» на колдобинах и не погнался следом, а прибавил газу и рванул по дороге, где горел костер. Алабин не видел, как отпрыгнули в сторону от несущихся на них машины закусывающие мужики. Он увидел их минутой позже, когда «рено», резко вывернув ему наперерез, засела в торфяной жиже.

Один из бритоголовых выскочил из машины в густую зеленую траву и тут же оказался по колено в грязи. Испугавшись, что может утонуть, он схватился обеими руками за дверцу и выронил автомат.

Алабин, сделав круг, добрался до старой колеи, ведущей в сторону шоссе. Он въехал в лес, когда ударила автоматная очередь. На «запорожец» посыпались, срезанные пулями еловые ветки. Но кроме автоматной очереди, подполковник услышал гулкий дуплет из охотничьего ружья. Он притормозил на секунду, обернулся назад. Один из мужиков перезаряжал охотничий обрез.