На стене, над столом, висел знакомый по снам символ: овал с рунами и перевитый меч. Знак «Аненербе», той самой фашистской организации, что занималась охотой за тайными знаниями.

— А вот и гости, — произнесла светловолосая красавица по-русски, у нее был мягкий, непонятный Алисе акцент. — Что же, раз пришли, добро пожаловать!

— Ну заходите, что вы стоите?! — женщина нахмурилась, напомнив Алисе валькирию — одну из тех незримых и прекрасных воительниц, которые, согласно представлениям древних скандинавов, носятся среди битв и забирают души убитых воинов в небесный чертог.

Все трое пленников вошли в кабинет и остановились перед незнакомкой.

— Удивлены? — женщина хмыкнула и присела на край стола, разглядывая пленников. — Рассказывайте, кто вы и что здесь искали?

Под пристальным взглядом хотелось съежиться. От этой валькирии, как ее прозвала Алиса, тянуло арктическим холодом, но Криш повел себя мастерски. Он выждал ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы ответ не был слишком поспешным и испуганным, но и раздражать нетерпеливо покачивающую ножкой барышню тоже не стал.

— Мы исследователи, — ответил он спокойно, и Алиса почувствовала невольную гордость за него. — Проводили кое-какие свои эксперименты, но во время одной из вылазок угодили в страшную пургу, были вынуждены искать укрытие в пещере и попали к весьма странным существам, от которых с трудом сумели вырваться.

Алиса слушала внимательно. Криш излагал ту версию событий, которой придется придерживаться всем троим. Он не стал упоминать о секретной организации, что вполне логично, а также об объекте их истинного интереса, зато рассказал об ариях. Зачем? Ответ стал ясен сразу же, когда девушка заметила реакцию валькирии. Та напряглась и наклонилась в их сторону. Вот, значит, как Криш решил отвлечь внимание. Очень умно.

— Вы их видели? — резко спросила валькирия.

— Они держали нас в плену, — продолжал рассказ Криш. — Хотя сначала пытались показать дружелюбие и гостеприимство. Думаю, они так поступили не только с нами.

Он попал точно в цель, потому что женщина вздрогнула.

— Мы встретили там немцев… Ваших соотечественников, если не ошибаюсь?.. — парень чуть наклонил голову в символическом поклоне.

— А ты наблюдательный! — валькирия почти неуловимым движением оказалась возле него и, приподняв рукой подбородок Криша, вгляделась в его лицо. — Исследователь, говоришь? Мы еще посмотрим…

— А вы что-то знаете об этих ариях? — спросил вдруг Олег.

Валькирия мигом переключилась на него, подлетев к нему возмущенной фурией:

— Ты сказал «арии»?!

— Да, — Волков, кажется, немного смутился. — Ну, мы их так назвали… Они же похожи…

— Они похожи на дегенератов! — резко ответила беловолосая. — Эти варвары, эти аборигены ничего не имеют общего с древней чистой арийской кровью!

«Ну да, — вспомнила Алиса, — у немцев же пунктик насчет чистоты крови. Кажется, их идеологи придумали эту самую арийскую кровь, приписывая ей высшую степень цивилизации. Как там говорили в фильме: „истинный ариец, характер нордический“. Должно быть, им было очень неприятно встретить здесь таких неприглядных ариев. А ведь они соответствуют описанию: светловолосые, голубоглазые. Что этим немцам еще нужно? Нашли свой идеал — и радовались бы…»

— Хорошо, — Олег развел руками, — как скажете. Мы вообще пока не утвердили это название. Только-только подали заявку в научное сообщество, но можем еще ее отозвать.

— Ты надо мной издеваешься, глупый мальчишка! — прошипела валькирия. — И, знаешь ли, мне все больше кажется, что в тебе есть семитские корни…

Алиса внутренне сжалась. Зря Олег вообще ввязался в этот спор. Судя по всему, эта ненормальная придерживается фашистской идеологии, и если она решит, будто Олег хотя бы частично еврей, — дело плохо. Во время войны фашисты особенно рьяно уничтожали тех, в ком была семитская кровь, противопоставляя их идеальной арийской расе.

Девушка подумала, что нужно срочно отвлечь внимание на себя. Так, как сделал это Олег, когда беловолосая привязалась к Кришу. Но, как назло, ничего в голову не приходило.

И в этот момент снаружи раздались выстрелы и звуки взрывов. Валькирия выпустила Олега и, распахнув дверь, выскочила в казарму. Алиса с удивлением увидела, что еще недавно крепко спящие солдаты уже успели покинуть помещение. Из дальнего конца раздалась команда, видимо, по-немецки, и один солдат-медведь встал у дверного проема.

Ребята переглянулись.

Что же там происходит?

Криш попытался заговорить с охранником, но тот не реагировал, и на его лице совершенно невозможно было прочесть, понимает ли он хоть слово. Перестрелка то затихала, то разгоралась, то отдалялась, то, наоборот, приближалась и через некоторое время стихла совсем.

Охраняющий их солдат потер ухо, и Алиса только сейчас заметила портативную рацию. Надо же, у этих йети и «калашниковы», и рация! Чего только не увидишь!

Видимо, солдату поступило некое распоряжение, потому что, слушая его, он вытянулся во весь немалый рост, как на параде. Наблюдавшей за ним Алисе даже стало смешно. Девушка покосилась на Олега и на Криша: заметили ли они, до чего забавный этот увалень?.. Но оба парня оставались серьезными, и Пановой тут же стало не до смеха. Действительно: ситуация складывается не в их пользу, они снова попались, как глупые мыши в мышеловку. В общем, хорошо смеется тот, кто смеется свободным.

Тем временем охранник распахнул дверь и сделал пленникам знак выходить. Они вышли, и он, подталкивая в спину автоматом, повел их в камеру. Очевидно, у валькирии появились срочные дела, допрос откладывался, и это было даже хорошо. Алиса очень устала, и голова опять начала кружиться.

Едва они снова оказались в своей далекой от комфорта камере, девушка со стоном опустилась на кровать, скорее напоминающую тюремные нары.

— Я полежу немного, — тихо проговорила она и тут же провалилась в сон.

Она очутилась среди медленно падающего снега и в первый момент очень испугалась: неужели опять стеклянный шар?.. Но нет, к счастью, пейзаж был немного другой, и — главное отличие — на горизонте явственно виднелась человеческая фигура.

Алиса направилась к ней и вскоре поняла, что видит уже знакомую девочку. На этот раз снежная девочка и не думала убегать. У Алисы сжалось сердце, когда она увидела густой слой инея на длинных детских ресницах и не по-детски упрямо и озабоченно выгнутую линию губ.

— Здравствуй, — сказала Панова тихо, боясь спугнуть девочку. — Я Алиса, помнишь меня?

— Конечно, помню, — фыркнула незнакомка. — Я не слабоумная. Напротив, у меня очень развитый мозг.

Такое заявление в детских устах звучало странно. Хотя чему уж тут можно удивляться: маленькая девочка среди бескрайних снегов — уже само по себе достойный повод для удивления.

— Я Ева, — представилась тем временем девочка.

— Ты здесь с кем-то?

— Одна, — Ева задумчиво посмотрела на Алису. — Хочешь пойти со мной? Будем играть вместе.

Отчего-то эти невинные слова испугали девушку, и она поспешно отступила, а Ева недовольно нахмурилась.

— Я не могу! — попыталась объяснить Алиса. — Мои друзья остались в плену, и мне обязательно нужно им помочь!

— Друзья? — Ева казалась обескураженной. — А кто это — друзья?

Как же объяснить, кто такие друзья, этой маленькой и такой несчастной девочке, которая ждала ответа с напряженным вниманием.

— Друзья… — Алиса задумалась, — это те, с кем тебе хорошо, кому ты доверяешь и за кого боишься больше, чем за себя.

— Так нельзя делать! — девочка топнула ножкой, и, словно повинуясь ее приказу, загудел ветер, а снег посыпался быстрее. — Нельзя никому доверять!

— Но почему?..

— Потому что!

Ева все больше злилась, и это отражалось на всем вокруг: небо потемнело до грязно-свинцового цвета, ветер усиливался с каждой секундой. Длинные белокурые волосы девочки развевались по ветру, и это выглядело ужасающе и прекрасно.