- Да оставь ты это, - сказал он. - Через минуту все высохнет.

Взяв за локти, он поставил меня на ноги.

- Я принесу тебе другую чашку, - сказала я, бросившись к двери. Но он опередил меня и встал на моем пути, совершенно заслонив дверь. Как обычно в его присутствии, комната сразу стала маленькой.

- Садись, - сказал он, - снимая груду папок со стула. - Я хочу поговорить с тобой.

- Что ты вообще здесь делаешь? - спросила я, все еще не глядя ему в глаза.

- Навешаю своего старого друга Джеки Бартоломью.

- Ты его знаешь? - резко спросила я. - Я не знала, то есть…

- Тебе бы следовало читать документы твоей собственной фирмы, - сказал Гарэт и протянул мне листок, лежавший на столе у Джеки. Там совершенно отчетливо в середине списка директоров значилось: Г. Ллевелин.

- Т-так это ты подсунул мне работу, - выпалила я. - А я считана, что это моя собственная…

- …заслуга. Да, конечно, - нежно сказал он. - Джеки никогда бы не взял тебя на работу, если бы ты ему не понравилась.

Он взял одну из увеличенных фотографий моих ног.

- Должен признать, мне это нравится. Я бы узнал эти ноги везде.

Все это произошло для меня оглушительно быстро. Я старалась понять, какое влияние мог оказать Гарэт на мою работу у Бартоломью.

- Как тебе здесь? - спросил он.

- Нормально. А как твоя поездка на Ближний Восток?

- Просто ад, - сказал Гарэт. - И страшно жарко, и утомительно. Единственной отдушиной был твой брат.

- Он славный, правда?

- Он однажды даже превзошел себя, так очаровал одного шейха, что тот удостоил чести отведать за ужином кулинарный изыск только Ксандра.

- И что это было? - спросила я.

- Глазное яблоко овцы.

Я хихикнула.

- Он вне себя от счастья по поводу ребенка, - сказала я, стараясь скрыть тоскливые нотки в своем голосе.

- Да, это хорошая новость. И поможет к тому же улучшить их отношения с Рики.

Мы замолчали. В комнате было удушливо жарко. Я все еще не смотрела на него. Школьница, прибежавшая на первое в жизни свидание, вряд ли испытывала большую неловкость. Меня переполняли горькие тоскливые чувства.

- Очень жарко, правда? - сказала я.

- Очень, - подтвердил Гарэт.

Разговор не клеился. Я встала и пошла к двери.

- Я сделаю тебе кофе.

- Я не хочу.

- Мне надо закончить работу.

Он проводил меня до приемной, пропустив выходившую оттуда с яркой сумочкой в руках мисс Парксайд, направлявшуюся в дамскую комнату.

- Время уже собираться домой, - сказал он.

- Мне надо все закончить, - сказала я, хватая листочки с каждой из четырех стопок бумаги. Они дрожали в моей руке так, как будто на них дул электрический вентилятор.

Гарэт взглянул на меня.

- Ты их перепутала, - сказал он, взяв их у меня из рук и собираясь подшить заново. Вложив листочки в сшиватель, он ударил по нему рукой. Ничего не последовало.

- Проклятая штука пуста, - сказал он. - Пойдем, сделаешь это утром. Я угощу тебя коктейлем.

Бар был полон служащих, которые оттягивали возвращение домой. Гарэт нашел мне свободный стул. Я села, обвив ногой одну ножку стула и пытаясь унять сердцебиение.

Мне казалось, что это сон, и я очнусь через минуту и буду плакать в постели в Путни.

Он протянул мне джин с тоником, а себе плеснул содовой в виски. Я сразу сделала глоток, держа стакан двумя руками, чтобы унять дрожь.

Взглянув в затененное зеркало позади стойки бара, я встретилась глазами с Гарэтом. Секунду мы пристально разглядывали друг друга в полном изумлении, как будто впервые встретившиеся два совершенно других человека. У меня было такое чувство, что, если мы коснемся руками друг друга, бар воспламенится.

Отведя глаза, я сделала еще один глоток.

- Ты очень похудела, - сказал он.

- Да?

- Слишком.

- Это от жары.

Он бросил взгляд на сосиски и бутерброды на застекленной полке.

- Хочешь что-нибудь?

Я покачала головой. Мимо, ревя, пронеслась пожарная машина, за ней другая.

- Как ты думаешь, когда-нибудь пойдет дождь? - спросила я.

Только сейчас я заметила, какой у него усталый вид. Темные круги под глазами были почти такими же черными, как его брови.

- “Сифорд-Бреннан” доставляет много хлопот? - спросила я.

- Да уж это тебе не в Лландудно на денек съездить, - ответил он. - Между прочим, Джеки очень тобой доволен.

Я почувствовала, что краснею.

- Правда?

- Ага. И я тоже. Это не просто новые листочки, Бреннан, а целое новое дерево.

Он задумчиво посмотрел на меня.

- Почему ты весь день плакала?

Я сделала слишком большой глоток, так опрокинув стакан, что джин выплеснулся мне на лицо.

- Пытаюсь привести в порядок свою голову, - сказала я, - смахивая джин рукавом, - поэтому начала ходить к психоаналитику.

- Господи, да он тебе не нужен.

- А он д-думает, что нужен. Он сегодня на меня набросился.

Я опять начала дрожать. Рука Гарэта сжала на мгновенье мою руку.

- Мерзавец. Заяви на него в Медицинский Совет, - сказал он.

- Не думаю, что на психоаналитиков можно жаловаться, но для меня это был шок. Я ему достаточно доверяла.

- Дай мне его фамилию и адрес, и я сделаю так, что его вышвырнут, - сказал Гарэт.

Он по-настоящему разозлился. Боже мой, он был так добр, что я могла в любую минуту разреветься. Я откусила кусочек лимонной кожицы.

- Лорна звонила мне сегодня днем, - сказала я. - Она была за городом.

Взгляд его вдруг стал уклончивым и хитрым. Достав пачку сигарет, он, после того, как я отказалась, закурил один.

- Она сказала, что должна что-то мне сообщить, - продолжала я. - Но не хочет делать это по телефону, чтобы меня не расстраивать.

Гарэт встряхнул лед в своем стакане.

- Выпьешь еще?

Я покачала головой. Ком подступал к горлу все ближе и ближе.

- Она на седьмом небе от счастья, как Ксандр, - продолжала я. - Думаю, что она собиралась мне сказать, что выходит замуж.

- Да, - сказал Гарэт. - Именно это.

- Скоро? - спросила я.

- Очень скоро. Лорна - одна из тех девушек, которые не позволяют себе ничего до свадьбы. Она боится, что долго не продержится.

- Браво, - прошептала я.

- Она чувствует себя страшно виноватой, - продолжал он. - Боится расстроить тебя, и знает, что Хескет и Бриджит скажут ей, что она еще слишком молода.

- Ты не можешь всех убедить, - сказала я, задыхаясь.

- Послушай, Октавия, ты красивая, очень красивая девушка, и на свете много других мужчин.

- Конечно, - сказала я, оцепенев.

По моим щекам побежали слезы.

Он взял меня за руку. Я еле сдержалась, чтобы не броситься к нему на грудь.

- Мне очень жаль, - продолжал он. - Послушай, у меня сегодня свободный вечер. Я угощу тебя ужином, и мы сможем поговорить обо всем.

- Нет. Это очень любезно, но нет, спасибо, - сказала я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. - У меня назначено свидание.

Соскочив со стула, я выбежала из бара.

- Октавия, подожди, - услышала я за собой его голос, сбегая вниз, в метро.

Глава восемнадцатая

Когда я вернулась в Пути, ко мне бросился, визжа от восторга, Манки. Он хватал зубами мою руку и несся впереди меня по дорожке. Я нашла миссис Лонсдейл, ворчащую по поводу жары и вредителей зеленых насаждений. Она пыталась с помощью кипятка предотвратить нашествие в дом муравьев. Из-за забастовки мусорщиков мусор две недели не вывозился. Вонь после дезинфекции мусорных баков была чуть ли не хуже, чем вчерашний запах гниющих пищевых отходов.

Раскрасневшаяся миссис Лонсдейл-Тейлор выпрямилась.

- Тебя там, наверху, дожидается молодой человек, - сказала она, презрительно фыркнув. - Он говорит, что он твой брат.

Я помчалась наверх. Мне не терпелось рассказать кому-нибудь, какой я была несчастной. Ксандр тоже любит Гарэта. Он поймет, что я сейчас переживаю.

Я нашла его в своей спальне. Его лицо было совершенно болезненного цвета, как будто он стоял под зеленым зонтиком. На его щеке дрожал мускул. Пепельница на столе была доверху набита недокуренными сигаретами.