Самая высокая скала была покрыта подлеском. Матт раздвинул кусты ежевики и дикой лаванды, и показалась металлическая пластинка со списком имен.

- Кто они такие? - спросила Имоджин.

- Бойцы местного сопротивления в прошлую войну. Надо бы сюда добавить твое имя, как ты думаешь?

- Мое? - с трудом проговорила она.

- Да, моя радость, за сопротивление домогательствам трех самых выдающихся из действующих волокит. Хотя нельзя сказать, что той ночью ты действительно сопротивлялась Ларри.

Ей показалось, что он опять над ней смеется.

- О чем ты говоришь? - пробормотала она. Он сел на углубление в скале и привлек ее к себе.

- Матт, - сказала она в отчаянии, - я должна тебе кое-что сказать.

- Давай выкладывай, - он запустил руку ей под волосы и нежно погладил затылок.

- Не надо, - всхлипнула она, - у меня для тебя письмо - от Кейбл, - вынув из кармана, она его почти швырнула ему.

Он поднял письмо, лениво повертел в руках и порвал на мелкие клочки, которые тут же разметал ветер.

- Теперь пусть меня арестуют за то, что я здесь намусорил. Я знаю, что в этом письме, и мне даже не нужно его открывать. Кейбл, доведенная до отчаяния моим отталкивающим поведением и невнимательностью, укатила в Рим с Антуаном.

Имоджин смотрела на него с изумлением, и в ней затеплилась слабая надежда.

- Я пытался не очень беситься из-за твоей прогулки с Антуаном. Но в конце концов понял, что не успокоюсь, пока не поговорю с ним. И позвонил ему в Милан. Он дал мне подробный отчет о вчерашнем вечере, который слово в слово совпал с твоим рассказом. Он сказал, что ты была обворожительна, но совершенно занята кем-то другим.

Имоджин покраснела.

- Малышка, я сожалею, что так гнусно разговаривал с тобой прошлой ночью. Это как сказал Колридж: гнев на того, кого любишь, похож на сумасшествие. Но я рад, что так случилось, потому что увидел, как я к тебе привязан, сам того не осознавая. Я никогда не испытывал ничего похожего на такое жгучее, смертельное бешенство, когда уличал в неверности Кейбл.

Его голос был мягким, как ирландский ликер, а когда он обхватил ее голову руками, они пахли деревом и дикой лавандой.

- Смешная малышка Имоджин. Ты была похожа на девочку, которая бегала за нами и кричала ?Подождите меня!? - Он наклонил голову и очень нежно поцеловал ее. Она обняла его за шею.

- О, Матт, о, Матт!

Немного погодя она спросила:

- Но я ничего не понимаю. Я думала, что Антуан и Кейбл ненавидят друг друга.

- Ненавидят? Такая острая враждебность часто означает нечто совершенно иное. У них, кажется, есть хорошая основа для того, чтобы завязать отношения.

- Но она надеется, что ты поедешь за ней.

- Тогда ей придется долго ждать. Если без конца щелкать выключателем туда-сюда, туда-сюда, как делала Кейбл, то в конце концов предохранитель перегорит. Теперь уже ничего не осталось.

У Имоджин мелькнуло подозрение.

- Матт, а ты не сам ли втянул Антуана в это дело?

Он усмехнулся:

- Не совсем. Скажем так: я заронил семена.

- А что с Ники?

- Прошел слух, что Ники положил алчный взгляд на одну нимфетку в воднолыжной школе. Трейси сегодня вечером возвращается домой, и я не думаю, что она долго будет безутешной. Так что мы с тобой остаемся вдвоем.

Имоджин смотрела на свои руки.

- Но ты возвращаешься домой?

Его лицо стало серьезным.

- Мне надо, дорогая. Сегодня утром мне позвонили из иностранного отдела. В Перу в любой момент заварится каша. Они хотят, чтобы я вылетел туда завтра.

Имоджин побледнела.

- Но тебя могут ранить.

- Только не меня. Я живуч как кошка. И, кроме того, теперь у меня есть к кому возвращаться, не так ли? У меня и для тебя есть билет. Мне жаль портить тебе отпуск, но я не могу оставить тебя одну на милость первого попавшегося волокиты или жандарма.

- Ты берешь меня с собой в Лондон? - спросила она, не веря тому, что слышит. У нее в голове все перемешалось. Она не могла вместить столько счастья за один раз.

Матт поднял упавшую на землю банку из-под кока-колы и выдернул из нее кольцо.

- Если хочешь, можешь поехать домой в Йоркшир. Но все же лучше, - он посмотрел на нее чуть прищурившись, - тебе пожить в моей квартире, приглядеть за Бэзилом и подумать о том, куда бы ты хотела поехать в свадебное путешествие.

Имоджин открыла рот, потом закрыла.

- Все в порядке. Не надо никаких поспешных решений. Поразмысли немного над этой идеей. Тебе может не понравиться быть замужем за журналистом. Это жизнь не сахар. Но предупреждаю, я легко не сдамся. Да и все кругом твердят мне, что мы с тобой подходящая пара. И Гилмор, и Антуан, и герцогиня, и Браганци, и Трейси. У тебя много поклонников, моя радость.

- Разве? - удивилась она.

- Да, и я самый большой из них.

Он взял ее левую руку и надел ей на палец кольцо от банки кока-колы. Потом привлек ее к себе и поцеловал.

- Я тебя люблю, - сказал он тихо. - Потому что ты милая и добрая и потому что я знаю, что ты любишь меня.

Он взглянул на часы.

- Ого, нам надо двигаться, если мы хотим поспеть на самолет.

Имоджин что-то недовольно проворчала и прижалась к нему, ей хотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз.

- Пошли, - сказал Матт, поднимая ее. - Это большой день дня Ирландии, но я за себя не отвечаю, если мы продолжим тут наши лобзания. К тому же я не хочу, чтобы ты пресытилась.

Когда они ехали обратно в город, она сжимала пальцами кольцо от кока-колы, наполовину оглушенная происходящим.

И все же, когда они подъехали к гостинице, она с беспокойством посмотрела на него.

- Матт, ты уверен, что с Кейбл у тебя все кончено?

- Дорогая, - сказал он, смешно всплеснув руками на манер Эла Джолсона, - ?Я убежал на тыщи миль от той, кому вчера был мил?. Иди ко мне, если не веришь.

Прошло несколько секунд, прежде чем они заметили, что по стеклу гневно стучит Ивонн.

- Матт! Мэтью!

- Да? - сказал Матт, повернувшись. Ивонн, вдруг поняв, что он целовал Имоджин, пришла в ужас.

- Что это она с тобой делает, черт возьми?

- Просто тренировка.

Ивонн подобрала губы.

- Где Кейбл?

- Понятия не имею.

- Дело в том, что у меня, похоже, пропала большая часть гардероба…